Дитя грозы. Кровные узы
Шрифт:
Лимра медленно поднялась в полной тишине, все еще держа кинжал в одной руке. Каэриан смотрел на нее, и страшен был его взгляд. Все гости молчали, даже королева напряженно наблюдала за ними и не решалась нарушить напряженную тишину. Спика больше всего походила на кошку, у которой только что наглым образом украли из-под носа мышь.
– Объясни!
– сквозь зубы потребовал муж принцессу.
– Не обязана!
– огрызнулась.
– Я его все равно убью!
– Тогда тебе придется переступить через мой труп, потому что я не позволю
Она круто развернулась и с гордо поднятой головой покинула зал, так и не вернув мужу окровавленный кинжал. К разгневанному Каэриану приблизился Киэл:
– Сегодня ты будешь спать один.
– Иди ты, - уже без прежней злобы тихо рыкнул старший принц.
– Любимый, это женщина просто наглейшая особа!
– проговорила Спика с затаенной завистью. Она-то думала, что увидит несформированного подростка, в шутку называемого супругой принца, но сегодня Спика сильно разочаровалась. Лимра не выглядела как подросток, да и вела себя как взрослая женщина, уверенная в себе, а не как капризная домашняя девчонка. Это обстоятельство, конечно же, задевало. Ведь ликарнаска во многом уступала красавице веронке, и лишь глупая женщина станет отрицать очевидное.
– Что-то не так, дорогие гости?
– спросил принц с легкой угрозой, заметив, что присутствующие аристократы продолжают наблюдать за ним.
Ликарнасы поспешили уверить его, что все так и еда вкусная, и вино чудесное, и королевская семья чуть ли не самые лучшие на свете.
Никаэра никак не отреагировала на произошедшую сцену и продолжала порхать бабочкой от одного гостя к другому. Буйство сына не то событие, которое может выбить ее из колеи, ведь она сама вырастила из него убийцу, теперь же жаловаться поздно.
Мальчишку Каэриан оставил в покое, вскоре забыв о его существовании, но слух о чудесном выздоровлении слуги разлетелась по всему королевству за пару дней со скоростью молнии. Рейтинг принцессы поднялся до невообразимых высот, она стала, чуть ли не популярнее самой королевы. О ней ходило много легенд, которые не были подтверждены или опровергнуты. Лимра ничего не делала, чтобы добиться народной любви, она просто была естественна и этим привлекала внимание.
На протяжении последующей недели принц не мог найти супругу, словно она специально избегала с ним встречи. В своей спальне Лимра не появлялась, и Каэриан оставалось с яростью разбрасывать предметы по комнате, вымещая гнев. Даже слуги, лишь пожимали плечами и говорили всякую чушь о том, что видели ее, а затем вдруг она исчезла.
Лимра объявилась только перед турниром, в котором участвовал принц. Принцессу отыскал Киэл и он же уговорил ее поехать. Младший принц хорошо знал своего брата. Долго злить Каэриана нельзя, просто опасно для жизни. Темперамент старшего принца оставлял желать лучше, и Киэлу совершенно не хотелось, чтобы кто-нибудь попал ему под горячую руку. Вначале летали во все углы предметы, а затем лилась кровь...
В день турнира все семейство собралось недалеко от порога замка, ожидая экипаж. Лимра стояла возле Каэриана и Киэла. Она старалась не замечать пристальный взгляд мужа. Он выглядел как голодный волк, едва ли не облизывался, глядя на супругу. Киэл посмеивался - его откровенно забавляло поведение старшего брата. Неудивительно, что Каэриан потребовал отдельную карету для него и супруги. Вевар не сомневался, что братишка не сдержится...
Вокруг господ бегали ликарнасы и готовились к отъезду. В кареты запрягали малых черных ящеров, больше лошадей в три раз. Они были громоздкими и походили на носорогов с зубастой пастью и без гигантского рога на передней части морды. Все тело хищников покрывали пластины и кое-где выпирали шипы. Хоть животных и накормили, но несчастных случаев стоило избежать, если вдруг хищники решат, что их покормили недостаточно хорошо, поэтому на каждой хищной морде - магический намордник.
Показательно принц щелкнул ужасным кнутом, дабы успокоить самых буйных животных. Ящеры, услышав знакомый щелчок, тут же присмирели. Память о боли все еще сильна. Каэриан любил укрощать "домашних" зверушек в свободное время, а использовал лишь один жестокий метод. В случае непослушания в ход шло главное оружие принца, а боль от кнута могла быть чудовищной.
Королева в сопровождении фрейлин залезла в средний экипаж с гербом на боку. Киэл присоединился к ликарнасу-слуге, управляющим ящерами, а Лимра и Каэриан загрузились в самую последнюю карету. Едва дверь закрылась, принц толкнул жену на сидение и принялся жарко целовать ее, освобождая супругу от одежды.
– Вам еще выступать, разве не стоит перед сражением воздержаться от буйства?
– холодно проговорила жена, не сопротивляясь. Они могли разнести карету вдребезги, и Лимра об этом не забывала ни на минуту.
– Надо было не бегать от меня!
– прорычал принц, не останавливаясь.
Лимра с негодованием слышала, как рвется белая ткань в его руках. Хорошо хоть она захватила еще один комплект одежды, иначе так бы и пришлось идти на турнир в порванном наряде. А зорким аристократам только дай повод для обсуждения.
– Еще раз так поступишь со мной, я тебя убью!
– Тогда вам придется удовлетворяться с наложницами, - не смутилась веронка.
– Ведьма!
– в который раз обозвал Каэриан жену и яростью овладел ею, обхватив ее за ноги.
Лимра коротко вскрикнула, вцепившись в его обнаженную спину острыми белыми ногтями и откинув назад голову. Он явно решил показать, что лучше не злить его и не распалять еще сильнее пламя страсти, не переставшее ни на минуту горячить кровь принца. Уже через десять минут веронка попыталась его поцеловать, но он схватил ее за горло, прижимая к сидению:
– Только попробуй!