Дитя льдов
Шрифт:
— Мне только что рассказали про антрополога, — сообщила она. — Про Оуэна Битти.
— А, — кивнул Дуг. — Замечательно. Остров Бичи.
— И про консервы Голднера.
— И кто же вас просветил?
— Питер Болтон. Я заходила в Академию.
— Зачем? Готовите очередную статью?
— Нет, — ответила Джо. — Просто любопытно.
— Впервые вижу женщину, которой интересен Франклин.
— Я уже слышала что-то похожее на эсминце. Вы сказали тогда, что женщин от Франклина тошнит.
— Правда? Извините. Я плохо помню, что тогда болтал.
— Да, вы были не совсем в форме даже на следующий день, когда мы говорили о Крозье. Но про консервы почему-то не упомянули. Ни словом не обмолвились про отравление.
— Добрый старина Стивен Голднер… Поставщик смерти.
— Прямо как в плохом детективе. Консервы у экспедиции были только от него?
— Все до единой банки.
— Но ведь он и прежде снабжал Адмиралтейство?
— Да. И всегда доставка в последний момент, упаковки не тех размеров. Все это для того, чтобы избежать проверки. Он имел возможность обслуживать крупные контракты. И главное, у него был патент на технологию консервирования продуктов. Это была самая современная технология, понимаете? А Адмиралтейству требовалось все самое лучшее…
— И вы полагаете, те консервы были отравлены?
— Не думаю. Знаю. Битти обнаружил в костной ткани и волосах Торрингтона свинец — от четырехсот тринадцати до шестисот пятидесяти семи частей на миллион. При норме приблизительно тридцать на миллион.
— Ничего себе, — присвистнула Джо. — И… это все из-за консервов?
— Вообще-то, люди тогда были просто пропитаны свинцом. Чай они упаковывали исключительно в свинцовую фольгу. Пользовались посудой из сплава олова со свинцом… Все это, безусловно, могло вызвать отравление. Но нет… — Дуг хлопнул ладонью по дивану, — всему виной жестяные банки и жадность Голднера, будь он проклят! Вот что сгубило экспедицию.
— Думаете, люди Франклина поняли, что консервы испорчены?
— В некоторых банках мясо могло выглядеть нормально, но и оно, по всей вероятности, было не только отравлено свинцом, который использовали при запаивании консервов, но еще и заражено ботулизмом и прочими токсинами. Санитарные условия на скотобойнях и кухнях Викторианской эпохи оставляли желать лучшего. Да и сам метод стерилизации Голднера весьма сомнителен. Никто не проверял, подвергается ли должной обработке мясо в середине банок. Следовательно…
— Следовательно, какая бы зараза ни сидела в мясе…
— …она вызывала гниение. — Он поморщился. — Представляете, есть это два года подряд?
— Боже мой! — протянула потрясенная Джо.
Дуг улыбнулся. Джо неожиданно подалась вперед:
— Позвольте узнать, сколько вам лет?
— На прошлой неделе сорок стукнуло, — ответил он. — А что? Вам-то самой сколько?
— Двадцать шесть.
— Ну и…
— Это я так… — . Она покраснела и поспешила перевести разговор в более безопасное русло. — Куда пойдем обедать?
Ответить ему помешал цокот каблуков за дверью. Через несколько секунд на пороге возникла Алисия. Безупречный макияж, льняной костюм, кожаный портфель. На локте у нее висела корзиночка, содержимое которой было укрыто салфеткой. Алисия посмотрела на мужа, потом — на Джо.
— Здравствуйте, — поздоровалась Джо.
Алисия подошла к Дугу и чмокнула его в щеку.
— Это Джо Харпер, — представил Дуг.
— Знаю, — бросила Алисия. — Как самочувствие?
— Нормально. Алисия, это Джо Харпер.
— А выглядишь ты не очень. Прямо-таки отвратительно.
Джо заерзала в кресле.
— Что тебе здесь понадобилось, Алисия? — спросил Дуг.
— Уместнее было бы спросить, что вам здесь надо? — Алисия обращалась к Джо.
Дуг заметно напрягся:
— Алисия…
— Читала я вашу писанину с потугами на сенсацию.
— Неужели? Какое счастье, что мне ваше мнение безразлично, — парировала Джо. — Мы идем обедать. Не желаете составить нам компанию?
— Обедать? Ему же трудно спускаться по лестнице.
— Я помогу, — сказала Джо.
— В этом нет необходимости. Я принесла ему поесть.
— Я иду в ресторан, — отказался от услуг жены Дуг.
— Нет, — возразила Алисия. — Отсюда ты пойдешь только домой.
— Слушай, не надо, а? — отмахнулся Дуг.
Джо взяла свою сумку:
— Пойду, пожалуй.
— Нет, подождите, — остановил ее Дуг. — Я иду с ней.
— Загляну как-нибудь в другой раз, — пообещала Джо.
— Другого раза не будет. — Дуг попытался подняться, опираясь на трость.
— Ты ведешь себя нелепо, — заметила Алисия.
— Оставь меня в покое! — рассердился Дуг. — Джо…
Джо шагнула к нему и тронула за плечо. Он почти с мольбой смотрел на нее. На секунду ей показалось, что он сейчас скажет: «Не оставляй меня».
— Я зайду в другой раз. Честное слово…
— Я провожу, — вызвалась Алисия.
— Благодарю. Я найду дорогу.
Они шли под парусами на юг. Стояло лето, август 1846 года. Гас был болен. Он не мог сказать точно, когда заболел, но знал, что сильно похудел и ослаб.
Гас настолько обессилел, что с безразличием воспринял даже спешное отплытие от острова Бичи, который экспедиция покинула в июле, оставив на берегу часть снаряжения и консервов.
Не прошло и недели после отплытия, как стали появляться айсберги. Томас Блэнки, ледовый лоцман «Террора», постоянно находился на палубе, выискивая безопасный фарватер.
— Видите ту льдину, — показал он. — Это многолетний пак.
Его слова быстро облетели весь экипаж. Глыбы многолетнего пакового льда, с нерастаявшим снегом на поверхности и отметинами от приливов, порой бывали размером с дом. Это были обломки многолетнего льда, оторвавшиеся от припая только благодаря исключительно теплой погоде последних недель.