Дитя лета

Райс Луанн

– Мне кажется, это хорошая возможность, чтобы прижать его к ногтю, – сказал он.

– Кому вы собираетесь звонить? – спросила Мариса.

– В ФБР, – ответил он. – Но прежде, если вы не возражаете, я попытаюсь связаться еще с одной особой. Чтобы сообщить ей новости по совершенно другому делу.

– С бабушкой Лили? – улыбнулась Мариса. – Вперед!

Патрик нажал кнопку повторного набора, раздался гудок, но трубку так и не подняли. Он замер – было уже почти десять вечера, и Мэйв определенно должна быть дома. Но, прежде чем начать соображать, куда она могла

деться, Патрик решил окончательно разобраться с Секретным Агентом. Пролистав список фамилий, он наконец нашел номер телефона Джо Хоулмза. Но, перед тем как набрать его, взглянул на Марису:

– Как на самом деле зовут вашего мужа?

– Тед, – сказала она. – Тед Хантер. Патрик едва не выронил трубку:

– Как вы сказали?

– Тед Хантер.

– Точно как в… Нет, не может быть. – Как его полное имя? Что написано в его водительских правах?

– Эдвард Хантер, – сказала Мариса.

Огорошенный Патрик плюхнулся на стул.

Глава 26

Теперь у Лаэма была семья. Таковы были его ощущения, когда он заботился о Лили и Роуз. После эпизода в гостинице он чувствовал, что они слишком уязвимы, чтобы возвращаться домой, поэтому он повез их в свой собственный дом на вершине холма. Лили, похоже, успокоилась, словно после долгого забега, во время которого приходилось постоянно принимать решения, почувствовала потребность в отдыхе.

Решительно настроенный обеспечить ей этот отдых, Лаэм миновал каменные столбы на границе своей собственности и поехал в гору по длинной извилистой дорожке. Он жил в еловом лесу, в большом каменном доме, который некогда принадлежал владельцу каменоломни. Из-за того что с дороги дом не был виден, Лаэм знал, что фантазия местных ребятишек обратила его в загадочный, окруженный тайнами особняк, обитель Капитана Крюка. Лаэм взглянул на Роуз в надежде, что ей не будет страшно. Но она почти спала и только слабо улыбалась тому, что наконец-то оказалась дома в Кейп-Хок.

Лаэм взял ее на руки, и все трое направились к парадному входу. Сердце Лаэма билось от возбуждения, волнения и гордости. Привести в свой дом Лили и Роуз означало для него все.

– Как давно я здесь не была! – устало улыбнулась Лили.

– А помнишь, как ты пришла сюда в первый раз? – спросил он.

– Роуз тогда было всего три недели, – ответила она. – У нее была простуда, и как раз в это время была гроза, и все телефоны вырубило, а поперек дороги ветром повалило дуб, и я никак не могла выбраться. И тогда я поймала попутку и доехала до тебя, чтобы попросить помощи.

– И он помог? – спросонья пробормотала Роуз.

Лаэм благодарно улыбнулся. Он включил в доме свет, надеясь, что холостяцкий интерьер не отпугнет милых ему гостей. Повсюду лежали стопки океанографических журналов, здесь же были навалены книги про акул, фотографии нападения акул на морских млекопитающих, видеопленки и записи свидетельских описаний нападения акул на человека. В доме стояла крепкая дубовая мебель с множеством красных подушек, красовался большой тебризский ковер, выданный Лаэму Камиллой из

фамильного наследства, книжные шкафы, до отказа забитые книгами, и телевизор, примостившийся в углу, словно попал сюда после долгих раздумий о степени его нужности.

– Как здесь уютно, – заметила Роуз.

– Ты так думаешь? – обрадовался Лаэм, склонившись над ней. – Я рад.

– Только я не понимаю, почему мы приехали сюда, а не к нам домой.

Лаэм взглянул на Лили, желая, чтобы она ответила Роуз сама.

– Из-за того человека в гостинице? – допытывалась девочка.

– Да, милая, – сказала Лили. – Это человек, который знает другого человека, с которым я когда-то была знакома. Но сегодня это не важно. Сейчас важно одно – уложить тебя спать.

Лаэм понес Роуз наверх, в одну из просторных спален. Лили огляделась и увидела по соседству еще одну пустую спальню. Лаэм вынул из бельевого шкафа в холле чистые простыни и застелил широкую кровать. Роуз наблюдала за ним внимательнее, чем обычно. Всякий раз, поднимая глаза, он сталкивался с пристальным взглядом Лили. Она выложила лекарства для Роуз на бюро и пошла налить себе стакан воды.

– Что такое, Роуз? – спросил он.

– Этого-то я и хотела, – сказала она. – Тогда, на дне рождения.

– Хотела побывать здесь?

Но Роуз то ли слишком устала, то ли решила, что и так сказала достаточно. Лили вернулась с водой и приступила к долгому процессу выдачи дочери всех лекарств, которые необходимо было принять. Потом взрослые подоткнули ей одеяльце, и Лили сказала, что будет спать рядом, в соседней комнате.

– Там же, где и доктор Нил? – спросила Роуз.

– Моя комната находится внизу, – вмешался Лаэм. – Но если кому-то из вас что-нибудь понадобится, я услышу.

– Спасибо, – сказала Роуз, обнимая его за шею и поцеловав на ночь. То, что это дитя, пережившее такие трудности, появилось у него в доме, переполняло сердце Лаэма радостью и состраданием.

Когда Роуз угомонилась, они снова спустились вниз. Он поставил чайник на плиту и обернулся к Лили. Она стояла, облокотившись на кухонную тумбочку. Ее черные, как соболий мех, волосы мерцали в свете электрической лампы. Он подошел к ней, приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал – так, как хотел поцеловать ее весь день.

Они изголодались друг по другу, Лаэм даже не предполагал, до какой степени. Словно они оказались где-то далеко-далеко от реальной жизни и полностью погрузились в то, что происходило с ними. Но реальность, будучи слишком глубока и значима, подсказала Лаэму, что нужно оторваться.

– Как ты? – спросил он.

– Хорошо. Только я никак не могу осознать, что к чему. Операция Роуз прошла так на удивление хорошо, а потом вдруг меня вернули домой – в прошлое.

– Как же ему удалось тебя разыскать? – спросил Лаэм.

Лили прищурилась и улыбнулась, опустив голову,

Лаэм полагал, что это растревожит ее, разбередит, даже раздосадует, но она никак не проявляла признаков волнения.

– Это все моя бабуля, – сказала она.

– Она все знала?

Лили утвердительно кивнула: