Дитя мертвых Богов
Шрифт:
Он мельком взглянул на Крелла, все еще валявшегося без сознания, — очевидно, враг скоро должен был очнуться. Когда волшебство рассеется, Крелл будет снова силен, как всегда, и в два раза злее, чем всегда, и в три раза сильнее захочет убить Риса.
— Атта, оставайся с ним, — велел Паслен, потрепав собаку.
— Атта, иди с Пасленом, — приказал Рис. Собака вскочила на ноги и встряхнулась. Паслен
бросил на монаха последний взгляд, умоляя его еще раз подумать.
— Не волнуйся за меня, друг мой, — стараясь обнадежить кендера, сказал Рис. — Я под защитой Маджере. Иди и найди Мину.
Паслен покачал головой и побежал вслед за девочкой. Он устремился в том направлении, в котором она скрылась и которое, разумеется, было самым опасным. Она выбежала из главных дверей Храма прямо на улицу, в гущу битвы.
Кендер сломя голову несся через сад, Атта трусила за ним, топча цветы и овощи, засыпанные пеплом. Паслен почти ничего не видел и все время кашлял. Но он продолжал бежать, давясь и отгоняя руками дым. Атта чихала и фыркала.
Добравшись до улицы, Паслен с радостью заметил, что воздух стал чище — ветер разнес гарь в разные стороны. Кендер принялся высматривать Мину и, что было для него важнее, кого-нибудь, кто мог бы помочь Рису.
Это оказалось не так-то просто. Паслен остановился как вкопанный и ошеломленно уставился на открывшуюся картину. Улица Богов была забита сражающимися людьми, и вокруг царила такая неразбериха, что невозможно было понять, где друзья, а где враги. Люди в доспехах городских стражников пытались усмирить разъяренного минотавра. Неподалеку от них паладины Кири-Джолита в сияющих латах бились со жрецами в черных рясах с капюшонами, нараспев произносившими заклинания. Повсюду на земле лежали люди, некоторые пронзительно кричали от боли, некоторые не шевелились.
Пожар все еще бушевал. На глазах у кендера Храм Саргоннаса рухнул, превратившись в груду головней, над крышей Храма Мишакаль взметнулось пламя.
Кендер высматривал Мину, но в этой толпе, среди драки и суматохи, учитывая тот прискорбный факт, что глаза его находились на уровне животов окружающих, он ничего не видел.
«Человек, у которого есть хоть капля здравого смысла, не побежит туда, в самую гущу сражения. Но, с другой стороны, — мрачно напомнил он себе, — это же Мина».
А Рис сейчас лежал связанный и беспомощный в Храме, и в любой момент Крелл мог прийти в себя.
Какой-то воин-минотавр, дравшийся со жрецом в черной рясе, бросился к Паслену, грохоча сапогами; кендер вынужден был отползти прочь, чтобы не получить дубиной по голове, и свалился в канаву. Сидя в грязи, Паслен сделал вывод, что лежать на земле безопаснее, чем стоять, и перекатился под защиту живой изгороди. Атта улеглась рядом. Он злился на себя. Он должен искать Мину и спасать Риса, а вместо этого валяется в сточной канаве. Где-то здесь сражается Герард. И Аббат. Должен же быть какой-то выход. Если бы только он мог получше рассмотреть улицу! Может быть, удастся залезть на дерево? Паслен уже подумывал о том, чтобы выбраться из канавы, когда почувствовал, как по затылку у него что-то ползет. Протянув руку, он схватил это «что-то» — в руке у него сидел кузнечик.
И тут Паслен вспомнил о золотой застежке. — Мина что-то такое говорила о прыжках. Думаю, попробовать стоит, хуже не будет. Интересно, при этом надо молиться? Надеюсь, что нет, потому что я не очень-то силен в молитвах.
Паслен отстегнул маленького золотого кузнечика и крепко стиснул его в ладони. Затем слегка согнул колени и подпрыгнул.
Оглядевшись, он обнаружил, что находится высоко над крышей Храма. Паслен был так поражен и обрадован, что забыл о своем деле и вспомнил о нем, только когда начал падать. Он боялся, что приземление окажется болезненным, но ничего подобного не произошло. Он сел на землю легко, словно кузнечик.
Паслен подпрыгнул снова, находя это занятие необыкновенно забавным. На этот раз он взлетел еще выше, значительно выше храмовой кровли, и, глядя на кровавую схватку, бушевавшую на улицах, с той высоты, с какой, как он предполагал, на нас смотрят Боги, подумал: «Ну разве мы не глупо выглядим?» Он помахал Атте, которая носилась взад-вперед, возбужденно лая, и принялся искать Мину, Герарда или Аббата.
Никого из них он не заметил, но увидел некую фигуру в красных одеждах, спокойно стоявшую под деревом и с интересом наблюдавшую за битвой.
Из-за дыма Паслен не смог как следует рассмотреть фигуру, но решил, что это какой-то жрец. Приземлившись, кендер благодарно погладил кузнечика и сунул его в карман. Затем бросился к фигуре в красном, крича на бегу: «На помощь!» — и размахивая руками.
Незнакомец заметил его приближение и быстро поднял обе руки. Из ладоней его возникла синяя молния, и Паслен резко остановился. Это был не жрец Маджере. Это был маг, Красная Мантия.
— Не приближайся ко мне, кендер, — с угрозой в голосе предупредил маг.
Голос оказался женским, глубоким и мелодичным. Паслен не видел лица женщины, скрытого под капюшоном, но узнал сверкающие на пальцах кольца и великолепное одеяние из алого бархата.
— Госпожа Дженна! — воскликнул он, и у него даже ноги подкосились от облегчения. — Я так рад, что это ты!
— Ты ведь Паслен, да? — изумленно воскликнула она. — Кендер, говорящий с мертвыми. И леди Атта. — Она поприветствовала собаку, которая зарычала и не захотела приближаться.
Молнии, с треском возникшие из рук чародейки, исчезли, и она протянула кендеру руку для пожатия.
Но Паслен, с сомнением взглянув на протянутую ладонь, спрятал руки за спину, просто на всякий случай — а вдруг эти шипящие штуки еще не погасли?
— Госпожа Дженна, мне нужна твоя помощь… — начал он, но женщина прервала его.
— Во имя Лунитари, что здесь происходит? — воскликнула она. — Неужели жители Утехи сошли с ума и превратились в буйнопомешанных? Я искала Герарда, и мне сказали, что он где-то здесь. Я слышала, что в городе происходят какие-то неприятности, но мне и в голову не могло прийти, что я попаду прямо на поле боя… — Она покачала головой. — Это невообразимо! Кто с кем сражается? Ты можешь мне сказать?