Дитя от Владыки демонов
Шрифт:
Впрочем, это было правдой. Пару лет назад я работала посудомойкой на летних каникулах в кафешке одного армянина и заодно помощницей на кухне, где успела насмотреться всякого. Шашлычок у меня выходит отменный, по фирменному рецепту Рафика. Но вот форель там как раз не подавали.
– А я в соседней деревне жила, меня хотели замуж выдать, вот я и сбежала. Не нравился мне женишок, совсем не нравился. Он мельник, лицом уродлив и глуп. А хозяин добрый оказался, приютил. Вот заработаем с Динейром денег, чтобы откупиться, тогда и свадьбу сыграем, – произнесла
Я с сочувствием посмотрела на девицу Ей бы еще в школе учиться, а она уже планы на будущее строит. Хотя родители же хотели выдать ее замуж.
Средневековье, черт побери! И мне предстоит здесь как-то выживать, пока не разберусь, что делать дальше.
Кто бы еще инструкцию оставил?
***
Блюдо постояльцу понравилось, даже слишком, и он заказал еще. Хорошо, приготовили на несколько порций. Как я поняла, он тут на несколько дней планировал остаться.
Хозяин таверны, которого звали Грэгор, сразу раздобрел и даже место отвел на чердаке. Дал мне ночлег и работу и взамен сказал готовить новые блюда. Ну вот, теперь я и связи завела. Квест продолжался.
Каждую ночь я засыпала с мыслью, что проснувшись, окажусь дома. Но чуда не происходило. Я упорно трудилась и смогла так понравиться хозяину трактира, что он стал поглядывать на меня доброжелательно.
Про то, кто я такая, Грэгор не спрашивал, что во время войны и неудивительно. Люди кочевали, уходили из разграбленных деревень. Он и не такого, наверное, навидался. Но я не ошиблась в нем: хоть он и хотел казаться строгим, грубым, как корка черствого хлеба, но если разломать хлеб, добраться до сердцевины, там окажется душистая вкусная мякоть.
Ночи стояли довольно холодные, и на чердаке поддувало, так он мне одеяло стеганное принес. Я тогда подумала, приставать станет, напряглась вся, схватилась за башмак, а он бросил одеяло возле меня, строго приказал спать и ушел. Мне даже стыдно за свои мысли стало, и я упрекнула себя.
Но я уже с таким столкнулась…
Постояльцы пытались задирать, предлагая за ночь деньги, но Грэгор и тут помог. Если находился желающий затащить меня в постель, то слово хозяина действовало безоговорочно. Как ни ругай себя, а понимала, почему так отреагировала.
Но мир не без добрых людей. Это доказал мне Грэгор. Наряду с подлостью и безразличием можно встретить и тех, кто протянет руку помощи. Но и самой бездействовать не стоит. Глядишь, как та известная лягушка, из молока сделаю масло и выберусь из кувшина.
Каждый новый день начинался с того, что я вместе с Рут готовила завтрак. С Динейром мы дружно ходили за водой, которую брали из ближайшего колодца, наполняли ею две бочки. Конечно, никакого водопровода здесь не имелось. И вообще, все удобства были на улице. Но тот, кто хочет выжить, и не к такому привыкает. Жили же как-то мои предки без всяких удобств!
Потом просыпались постояльцы, лица которых я не запоминала – они часто менялись. Я помогала на кухне толстяку Фебу. Грэгору и его гостям нравились приготовленные мной блюда, и меня постоянно просили сотворить что-то новенькое. О моем внезапно проснувшемся кулинарном таланте шли слухи и по соседним деревням.
Пришлось вспомнить, что я знала о кулинарии. Повар беспрестанно ворчал на меня. А после того, как хозяин намекнул, что от меня пользы больше, и вовсе стал смотреть косо. И я опасалась, что он может подставить перед хозяином. Но пока все шло неплохо. После готовки на кухне я помогала Рут с уборкой и стиркой.
Из-за всей этой работы я не успевала думать о своем безвыходном положении, а вечером валилась с ног, особенно в первое время.
С новой зарплаты, которую тут получали раз в десять дней (или десницу), мы с Рут отправились на ближайший базар, где я смогла прикупить себе еще одно платье, сорочку и удобные туфли. Остальные деньги приберегла. Вернувшись, примерила обновки и посмотрелась в начищенную до блеска пластину, что заменяла зеркало.
Ну и ну… Выглядела я, откровенно говоря, не очень.
Под глазами синева, лицо похудело. Ведь ела я в последнее время совсем мало. И вовсе не из-за того, что нечего было. Просто вся местная еда казалась пресной, противной. Непривычной. Однажды меня даже вывернуло – едва успела забежать за угол. Тогда я подумала, что отравилась – мало ли, что из продуктов оказалось испорченным. Все же тут никаких условий, холодильника как такового нет, только погреб, где хранили скоропортящиеся мясо, молоко, яйца…
Вот и сколько я тут пробуду? Я ведь собиралась попасть в столицу, а вместо этого застряла в деревне. И ничего не делаю для возвращения. Месяц точно прошел, я уже трижды деньги получала, но отложить удалось совсем немного. А мне нужно накопить хотя бы триста ландов, чтобы и на дорогу хватило и на первые дни, пока не найду какую-то работу.
В общем, пришлось задержаться.
Я думала, самое плохое, что могло случиться, уже позади. Но ошиблась.
Через несколько дней я снова почувствовала недомогание. С самого утра в рот еда не лезла, слабость охватила тело. Я пыталась делать что-то на кухне, но все валилось из рук. А потом и вовсе голова закружилась, и я присела на стул.
Мое состояние заметил хозяин.
– Иди-ка в свою комнату. Сегодня нет особых заказов, Феб и сам справится, – сердито сказал Грэгор. Хотя я знала, что за этим ворчанием скрыта забота.
– Не надо, мне уже лучше, – попыталась возразить.
Неохота все же терять жалование за целый день.
– И не спорь. Считай, сегодня у тебя выходной, – строго заявил Грэгор, и я больше не стала сопротивляться. Встала и кое-как поднялась в свою каморку, легла в постель и задумалась, что со мной.
Возможно, это такая адаптация к новому миру?
Через несколько минут в комнату постучались. Рут заглянула, решив справиться о моем самочувствии.
– Пройдет. У меня уже неделю такое, – пояснила я, чтобы она не волновалась.