Дитя понедельника
Шрифт:
Но нет! Текст действительно гениален. На этот раз «Мамаша невесты» мне нравится еще больше.
Я торопливо натягиваю светлые просторные брюки, белую футболку от Гэп, потрепанный спортивный бюстгальтер — какая разница, все равно некому на него смотреть! А я очень люблю этот бюстгальтер, в нем моя грудь не так сильно напоминает два воздушных шара. Зачем мне два огромных шара, если я пытаюсь не привлекать к себе внимания? Мой образ завершает вязаный кардиган, настолько бесформенный, что все мои вы — пуклости просто
Уже в прихожей придирчиво оглядываю себя в зеркале. Вроде все в порядке. Никакой помады на зубах, никаких вороньих гнезд на голове. Хватаю сценарий и торопливо спускаюсь в метро.
Стоит мне появиться в офисе, как я натыкаюсь на Китти.
— О, ты хорошо выглядишь, — говорю я легким тоном. Моя начальница бросает на меня презрительный взгляд.
Думаю, слово «хорошо» кажется ей недостаточно выразительным.
— Да уж, — язвительно говорит она, — некоторые из нас хотя бы пытаются выглядеть презентабельно.
Презентабельно — это слишком мягко сказано. На Китти томатно-красное платье, вроде бы от Версаче, с крохотными жемчужными пуговками, колготы цвета загара (точно «Вул-форд») и красные туфли, точь-в-точь как платье. Наряд в стиле восьмидесятых, но с современными штрихами: рукав три четверти, юбка чуть расклешена. Прибавьте ко всему этому крохотную черную сумочку и макияж в золотистых тонах. Сейчас Китти вполне может сойти за тридцатипятилетнюю.
— Надеюсь, ты не забыла, что сегодня приедет Эли Рот, — колко говорит моя начальница. — Некоторые ни на минуту не забывают об этом.
— Я тоже, — киваю я, нервно одергивая кардиган в попытке сделать свой вид чуть презентабельнее. — Но сейчас только полдевятого.
— Это так. Странно, что ни Шарон, ни Джона еще нет, — хмыкает Китти, словно забыв о том, что официально работа в нашем офисе начинается в десять. — Что ж, спасибо, что хоть ты приехала. Кстати, а чего это ты так рано? — Китти хмурит брови, словно ее осенила неприятная догадка. — Хочешь предстать в выгодном свете перед мистером Ротом? Думаешь, это поможет?
— Разумеется, нет. Не думаю, что я вообще способна выставить себя в выгодном свете.
Китти насмешливо оглядывает мой наряд, задержав взгляд на моем животе.
— Пожалуй, ты права.
После чего она посылает мне благосклонную улыбку.
— Я кое-что принесла тебе, — шепчу я.
Глаза начальницы становятся круглыми, как два блюдечка.
— Правда?
— Я почти уверена, что тебе понравится.
— Неужели сценарий той няньки?
— Он весьма неплох. И для Греты вполне подходит.
— Так чего же ты ждешь?! — нетерпеливо восклицает Китти, буквально пританцовывая на каблуках от нетерпения. — Быстро в мой офис! Нет, погоди. Сделай мне кофе, а потом приходи ко мне. Можешь и себе сделать, — добавляет она милостиво.
Я протягиваю ей сценарий, а сама удаляюсь на кухню. Я все еще парю на крыльях счастья. У меня ощущение, что я стою на пороге перемен. Китти приехала на два часа раньше времени, и это говорит о том, что она страшно волнуется.
Офис совершенно пуст. Даже удивительно, что я могу спокойно сделать себе и Китти кофе и тотчас пройти в ее кабинет, не опасаясь перешептываний за спиной. У меня целых полтора часа, чтобы представить начальнице сценарий. Это мой шанс!
Когда я начинаю срезать кожицу с лимона, обнаруживаю, что у меня дрожат руки.
— Вот и кофе, — провозглашаю я, входя в кабинет.
— Спасибо, — сухо благодарит меня Китти, снимая с подноса изящную фарфоровую чашечку. Бриллиант на ее пальце сверкает.
Я беру свою огромную чашку, купленную в универмаге на распродаже, и делаю огромный глоток.
— Где рецензия?
— Э… у меня в голове. — Понимая, что говорю совсем как Шарон, поспешно добавляю: — Я специально пришла пораньше, чтобы ее написать, но раз ты тут, я могу изложить тебе свое мнение устно.
— Валяй.
— Это романтическая комедия. Называется «Мамаша невесты».
— Хм. Пока неплохо, — говорит Китти скрипучим голосом. Я чувствую, что она тоже волнуется.
— Героиня завидует дочери, потому что у девушки будет роскошная свадьба, и всеми силами пытается ее испортить. Но только до тех пор, пока не влюбляется в родственника собственного грума. К сожалению, тот не отвечает на ее чувства, поскольку героиня — редкостная стерва. Ради того чтобы опровергнуть свою дурную репутацию, ей приходится спасать свадьбу дочери. — Я умолкаю, ожидая вердикта.
— Даже не знаю, — с сомнением тянет Китти. — Не думаю, что Грета захочет играть «редкостную стерву». Она же любимица Америки.
Да уж, была любимицей, пока не села на наркотики.
— Я думаю, у нее нет выбора, — осторожно говорю я. — Она должна вернуться в киноиндустрию с чем-то новым, чего от нее никто не ждет, понимаешь? Героиня пьесы не только стерва. Она по-своему обаятельна и забавна. Это очень живая женщина, умная и острая на язык.
— Острая на язык, говоришь? — презрительно фыркает Китти.
— Эта роль достойна номинации, — пытаюсь ее убедить. — Возможно, фильм получит не один «Оскар».
— Хм… Это действительно такая живая комедия?
— Нечто в стиле «Клуба первых жен», каким он мог бы быть, но не стал. А ведь этот фильм все равно был хитом. К тому же, — добавляю я, чтобы окончательно сломить сопротивление начальницы, — не так уж легко найти сценарий для стареющей кинодивы.
— Грета не стареющая кинодива!
— Но ведь она старше Кейт Хадсон? И Натали Портман? Ты же знаешь, как жесток киномир, Китти.