Дитя пустоши. Трилогия
Шрифт:
– Отведите мальчика к белым демонам! – внезапно приказал губернатор, не замечая, как побледнела Эльза. Его глаза следили за каждым чужаком, и хозяин города ощущал, как к лицу приливает кровь.
Глупая женщина, размышлял он, глядя на Эльзу, она верила белой твари, но опасалась за жизнь сына. Могло произойти всякое, и она не хотела, чтобы он оставался с монстром один на один в камере городской тюрьмы.
Губернатор, поднявшись из-за стола, подошёл к Максу, склонился, рассматривая его, и, покачав
– А сын у тебя отчаянный парень!
Эльза, ничего не ответив, отвернулась в сторону, чувствуя, как тошнота подбирается к горлу, а потом поднялась, но бородач, ударив её по плечам, заставил опуститься на место;
– Сиди! Тебя никто не отпускал!
– Отведите мальчика в камеру к белым тварям, – плотоядно улыбнулся губернатор, облизывая губы, он понимал, что мать Макса не обрадуется его решению, и значит, он прав. Пусть мальчик погибнет, но, пожертвовав чужим ребенком, он спасёт детей города.
Парень со шрамом грубо схватил Макса за воротник и толкнул к двери, вытаскивая из-за пояса пистолет.
– Надеюсь, по дороге туда вы не застрелите моего сына? – глухо спросила Эльза. Пётр поразился её спокойствию, но чувствовал ужас, наполняющий сердце женщины.
– Это зависит от него, – криво усмехнулся сопровождающий сына.
– Ступай, Шрам, – нетерпеливо махнул рукой губернатор. – И возвращайся, так как нам необходимо что-то решать с этими мятежниками.
– Мятежниками? – рассмеявшись, спросил Пётр, скрестив руки на груди.
Губернатор положил ноги на стол, вынув из кармана сигару, раскурил её и больше не проронил ни слова.
А когда вернулся Шрам, Эльза напряжённо посмотрела на него, потому что на лице подручного губернатора появился ужас. Женщина опустила глаза, приготовившись к худшему, кляня себя за то, что отправилась в это опасное путешествие вместе с сыном. Хотя Макс давно считал себя взрослым и ни за что не стал бы её слушать.
– Что там? – вяло спросил губернатор, выпуская к потолку клуб дыма.
– Губернатор… – Шрам не знал, с чего начать. Все смотрели на него и ждали объяснения, но каждый из присутствующих понял, произошло что-то нехорошее. – Вторая тварь исчезла!
– Что?! – губернатор сделался пунцовым и, затушил сигару. Выскочил из-за стола, подбежал к Шраму и схватил его за ворот куртки.
– Мы пришли, я открыл камеру, – виновато начал мямлить тот, ¬– а там она, эта белая тварь, а сосунок вылез, видимо через выбитое окно, и решётку вырвал, цепи тоже. Чёрт, у него силищи столько…
– Где мальчик? – спросил губернатор.
– Я его оставил с белой тварью, как вы и велели, губернатор.
Эльза сжала пальцы, чувствуя, как ногти врезались в ладони.
– Найдите эту тварь и пристрелите!!! – завизжал Исраэль, брызжа слюной. Потом, повернувшись к Эльзе, внезапно ударил её по лицу. Пётр бросился к ней, пытаясь защитить, но бородач сдержал его. Этого не стоило делать, Пётр, вырвавшись, ударил его, нанеся апперкот, разбивая лицо недругу. Завязалась драка, прогремел выстрел. Пуля задела Эльзу, ранив в плечо. От неожиданности она не успела увернуться, падая на Петра, который обхватив её, пытался защитить, нанося новые удары приспешникам губернатора.
– Успокоились все!!! – гаркнул губернатор. – Этих двух туда же, в камеру!!! А потом найдите ту тварь и убейте!!!
* * *
Сначала в камеру втолкнули Макса. Мальчик выглядел расстроенным, куда же делись его длинные волосы? Их точно кто-то отрезал острым ножом. Теперь они не падали на лицо парня неровными прядями, закрывая глаза, а торчали, как у огородного чучела, в разные стороны.
Пока я разглядывала Макса, дверь распахнулась, и подручные губернатора втолкнули внутрь, пихнув в спину, Эльзу и Петра.
Что происходит? Зачем Сиру напал на губернатора?! Он, словно бешеный зверь, метался: сорвал цепи, потом прыгнул на стену, пополз к окну и, вцепившись в решётку, вырвал её, протискиваясь наружу. Как ему это удалось? Сиру стал словно змея, проникнув в узкое окно. Что будет в городе?! Он же столько бед натворит!
– Эльза, я тут не причём.
Пыталась ли я оправдываться, спросят они. Теперь Эльза, Макс и Пётр стали ближе сестёр из стаи. Возможно, Сиру прав, и я никогда не стану прежней. Теперь для стаи я предательница, для людей же чужая говорящая тварь.
– Что случилось, Ария? – Эльза казалась спокойной, но я чувствовала её тревогу. Слышала стук сердца женщины и то, что она не совсем доверяет мне. А ещё пахло кровью, я увидела, что её ранили, и тёплая кровь сочится по рукаву рубашки.
– Ты можешь мне верить, Эльза. – Я взяла её за руку. – Сиру испугался. Он ещё очень молод. И больше доверяет собственным инстинктам. Понимаешь?
– Всё это ясно, только что будет с людьми города? Он же сейчас начнёт охоту!
– Мама, ты же видишь, Ария переживает. Это не её вина. Неужели ты не понимаешь?
Мне было приятно, что мальчик вступился за меня, но мысли о том, что я подвела друзей, съедала изнутри, как и голод. Он мог отключить разум, и этого я боялась больше всего.
– Нам надо выбираться, пока здесь поднялся шум, – предложил Пётр, сузив светлые глаза: – Через такое тесное окно может пробраться только Макс,
– Да, я смогу! – решительно ответил мальчик, подтягиваясь к подоконнику. – Помогите мне.
Не раздумывая, Пётр помог ему выбраться, и повернулся к нам, пожимая плечами.