Дитя пустоши

Омаров Рустем

В углу раздался крик.

– Вороны, вороны проклянут того кто тронет ковчег. Вороны проклянут, – жрец встал и угрожающе поднял посох над головой.

– Что ж…– вздохнул Дурдиан. – Но у меня приказ. Я буду его выполнять. И я должен буду любого, кто бросит мне вызов в моей миссии рассматривать….как бунтаря.

– Что ты сказал? – взбеленился Родерик. Он обошел передвижной трон князя и приблизился к Дурдиану. Одну руку Родерик держал на мече.

Только сейчас Дурдиан подумал, что в зале стоит какой-то тухлый запах. Так воняет покойники. Где-то в огромных

залах этого замка его когда-то родила мать, которую он никогда не видел. Так же как и Родерика. В детстве Родерик его не замечал. Даже для того, чтобы дать затрещину, коими его награждали другие братья. Другие братья. Фелот умер. А где Андут, Мерсит, Федан, Куяр, Чун, Сигермет… Это те, с кем он вырос и которые били его нещадно – смертным боем. Пожалуй, только Сигермет бил его гораздо меньше, чем остальные, с какой-то жалостью что-ли. Впрочем, этого хватило, чтобы Дурдиан полюбил брата – мутанта способного дышать на планете без баллонов.

– Так ты пойдешь против меня? – повторил Родерик, брызжа слюной.

– Нет, – покачал головой Дурдиан.

– Ты предал Фатас, согласившись на лицемерное подлое задание. Штаб нарушил свои полномочия, а ты плюнул на гордость нашего рода. Мы никогда не отказывались сражаться за Землю. Но отдавать свою реликвию. Лучше сразу отдать яйца.

В зале повисла тишина. Взмахнув русыми волосами до плеч, облаченный в латы новый правитель Фатаса изрек.

– Я Родерик де Фатас приговариваю Дурдиана к испытанию ямой. Если ты продержишься до первого обеда, то будешь жить. Тот, кто нанесет тебе смертельную рану, получит тысячу кубометров кислорода.

Все вдруг в зале посмотрели на старого князя. Изо рта у него текла слюна. А глаза влажно блестели.

Глава 3

Небо посерело. Дурдиан сидел на скамье, разглядывая решетку. Может быть, зря он выложил все сразу. Почему было бы сначала не узнать, кто правит сейчас Фатасом.

Быть может стоить предложить какой-нибудь выход. Ну, например, сказать, что ковчега давно нет. Сгорел, затонул в болоте. Ну, мало ли.

Ковчег. Еще ребенком они лазили по огромному кубу на окраине Гриссады – столицы Фатаса.

Нет. К черту такая трусость. Он все сделал правильно и теперь его ждет испытание ямой.

Испытание ямой… Дурдиан посмотрел на свои руки. Они тряслись. Как-то ребенком его привели на казнь какого-то провинившегося война.

Он стоял как скала в центре каменного мешка и ждал своего оппонента. С мечом в руках. Он убил первого нападавшего, но был тяжело ранен. Следующий в очереди попросту его добил.

Тогда Дурдиана совсем не затронула эта казнь. Как хорошо, что там внизу оказался не он. Уж с ним этого точно не должно случиться. Он будет жить всегда.

Нет. Жить ему оставалось считанные часы – до первого обеда. Какой же он идиот?

Когда в камеру пришли стражники, то казалось, что это не к нему вовсе. Лица их были суровы и беспощадны.

Старенький распорядитель Жердуа нес латы. Толпа должна была насладиться зрелищем и агонией – поэтому осужденные на казнь должны

были попробовать себя защитить.

Латы были массивные, но чрезвычайно легкие.

– Рубящие удары не пройдут, – сказал бархатным голосом распорядитель. – А вот если попробуют ткнуть и попадут между пластинами, то можешь изойти кровью.

– Я понял, – не своим голосом сказал Дурдиан.

– Ну же, поднимите голову милорд, у вас есть шансы продержаться до первого обеда. Против вас будет шваль, у которой нет денег на еду. Вы с детства занимаетесь фехтованием. Вас тренировал сам Хитон. А он лучший во всем рукаве.

Распорядитель помог юноше облачиться.

– Ваш отец будет присутствовать. Постарайтесь не упасть в грязь лицом.

– Да, – отрывисто сказал Дурдиан.

– Так вы занимались фехтованием на Трите?

Дурдиан, округлив глаза, смотрел на распорядителя и покачал головой.

– Понятно, – скорбно кивнул старик.

А потом они шли по длинным коридорам, и пришли в зал, где стояли яства: мясо ягненка, птицы, змеи, а также всевозможные фрукты.

– Вы можете поесть, только не налегайте особо, – вздохнул старик.

– А можно латте? – поинтересовался Дурдиан присев на лавку.

– Да, конечно, – кивнул лысоватый и очень худой сотрудник.

Через некоторое время перед Дурдианом, аккуратно щипавшем ягненка, поставили кружку с зеленой жижей.

– Что это? – спросил юноша, вглядываясь в кружку.

– Латте, – невозмутимо отвечал лысый.

– Оно не такое, – покачал головой Дурдиан.

– Все правильно, – пожал плечами лысый. На всякий случай он взглянул в кружку.

– А как вы его готовите? Просто… я в детстве улетел с Фатаса.

– Кофейные зерна перетираются с болотной травой айсек. Потом варится три часа. И в конце уюпль сует сюда свой половой орган.

– Уюпль – это такой монстр похожий на свинью, – вспомнил Дурдиан. – А зачем?

– Как зачем? Такой рецепт.

Дурдиан покрутил жижу в руке.

А затем поднес ко рту и хлебнул. Пожевал губами.

– Кто знает, может, не доведется, – натянуто улыбнулся он.

Когда Дурдиан вставал со стола, то извинялся. Когда наткнулся на стражника на выходе – принес прощения. Потом вновь, когда его повели по коридору. И вновь, когда он выходил в яму и толкнул стражника на выходе.

Это был огромный диссонанс. Яма вовсе не напоминала гладиаторскую арену. Скорее больше отсылала к гигантскому колодцу. Тем не менее, это была арена. С одной стороны заходили преступники – с другой те, кому нужны были деньги – палачи.

Яма располагалась в отдалении от замка в одной из хозяйственных пристроек.

Когда Дурдиан вышел наружу, то сразу увидел брата и отца. Они сидели, облаченные в черную одежду и сверху взирали на младшего наследника, приговоренного к смерти за предательство.

Родерик восседал на троне и при этом отчаянно что-то жевал. Где-то сидел Хитон.

Яму окружала знать – старейшины в черных тогах с длинными бородами и не менее длинными ногтями, предводители кварталов, жрецы и их ученики.