Дитя пустоши
Шрифт:
В углу раздался крик.
– Вороны, вороны проклянут того кто тронет ковчег. Вороны проклянут, – жрец встал и угрожающе поднял посох над головой.
– Что ж…– вздохнул Дурдиан. – Но у меня приказ. Я буду его выполнять. И я должен буду любого, кто бросит мне вызов в моей миссии рассматривать….как бунтаря.
– Что ты сказал? – взбеленился Родерик. Он обошел передвижной трон князя и приблизился к Дурдиану. Одну руку Родерик держал на мече.
Только сейчас Дурдиан подумал, что в зале стоит какой-то тухлый запах. Так воняет покойники. Где-то в огромных залах этого замка его когда-то родила мать, которую он никогда не видел. Так же как и Родерика. В детстве Родерик его не замечал. Даже для того, чтобы дать затрещину, коими его награждали другие братья. Другие братья. Фелот умер. А где Андут, Мерсит, Федан, Куяр, Чун, Сигермет… Это те, с кем он вырос и которые били его нещадно – смертным боем. Пожалуй, только Сигермет бил его гораздо меньше, чем остальные, с какой-то жалостью что-ли. Впрочем, этого хватило, чтобы Дурдиан полюбил брата – мутанта способного дышать на планете без баллонов.
– Так ты пойдешь против меня? – повторил Родерик, брызжа слюной.
– Нет, – покачал головой Дурдиан.
– Ты предал Фатас, согласившись на лицемерное подлое задание. Штаб нарушил свои полномочия, а ты плюнул на гордость нашего рода. Мы никогда не отказывались сражаться за Землю. Но отдавать свою реликвию. Лучше сразу отдать яйца.
В зале повисла тишина. Взмахнув русыми волосами до плеч, облаченный в латы новый правитель Фатаса изрек.
– Я Родерик де Фатас приговариваю Дурдиана к испытанию ямой. Если ты продержишься до первого обеда, то будешь жить. Тот, кто нанесет тебе смертельную рану, получит тысячу кубометров кислорода.
Все вдруг в зале посмотрели на старого князя. Изо рта у него текла слюна. А глаза влажно блестели.
Глава 3
Небо посерело. Дурдиан сидел на скамье, разглядывая решетку. Может быть, зря он выложил все сразу. Почему было бы сначала не узнать, кто правит сейчас Фатасом.
Быть может стоить предложить какой-нибудь выход. Ну, например, сказать, что ковчега давно нет. Сгорел, затонул в болоте. Ну, мало ли.
Ковчег. Еще ребенком они лазили по огромному кубу на окраине Гриссады – столицы Фатаса.
Нет. К черту такая трусость. Он все сделал правильно и теперь его ждет испытание ямой.
Испытание ямой… Дурдиан посмотрел на свои руки. Они тряслись. Как-то ребенком его привели на казнь какого-то провинившегося война.
Он стоял как скала в центре каменного мешка и ждал своего оппонента. С мечом в руках. Он убил первого нападавшего, но был тяжело ранен. Следующий в очереди попросту его добил.
Тогда Дурдиана совсем не затронула эта казнь. Как хорошо, что там внизу оказался не он. Уж с ним этого точно не должно случиться. Он будет жить всегда.
Нет. Жить ему оставалось считанные часы – до первого обеда. Какой же он идиот?
Когда в камеру пришли стражники, то казалось, что это не к нему вовсе. Лица их были суровы и беспощадны.
Старенький распорядитель Жердуа нес латы. Толпа должна была насладиться зрелищем и агонией – поэтому осужденные на казнь должны были попробовать себя защитить.
Латы были массивные, но чрезвычайно легкие.
– Рубящие удары не пройдут, – сказал бархатным голосом распорядитель. – А вот если попробуют ткнуть и попадут между пластинами, то можешь изойти кровью.
– Я понял, – не своим голосом сказал Дурдиан.
– Ну же, поднимите голову милорд, у вас есть шансы продержаться до первого обеда. Против вас будет шваль, у которой нет денег на еду. Вы с детства занимаетесь фехтованием. Вас тренировал сам Хитон. А он лучший во всем рукаве.
Распорядитель помог юноше облачиться.
– Ваш отец будет присутствовать. Постарайтесь не упасть в грязь лицом.
– Да, – отрывисто сказал Дурдиан.
– Так вы занимались фехтованием на Трите?
Дурдиан, округлив глаза, смотрел на распорядителя и покачал головой.
– Понятно, – скорбно кивнул старик.
А потом они шли по длинным коридорам, и пришли в зал, где стояли яства: мясо ягненка, птицы, змеи, а также всевозможные фрукты.
– Вы можете поесть, только не налегайте особо, – вздохнул старик.
– А можно латте? – поинтересовался Дурдиан присев на лавку.
– Да, конечно, – кивнул лысоватый и очень худой сотрудник.
Через некоторое время перед Дурдианом, аккуратно щипавшем ягненка, поставили кружку с зеленой жижей.
– Что это? – спросил юноша, вглядываясь в кружку.
– Латте, – невозмутимо отвечал лысый.
– Оно не такое, – покачал головой Дурдиан.
– Все правильно, – пожал плечами лысый. На всякий случай он взглянул в кружку.
– А как вы его готовите? Просто… я в детстве улетел с Фатаса.
– Кофейные зерна перетираются с болотной травой айсек. Потом варится три часа. И в конце уюпль сует сюда свой половой орган.
– Уюпль – это такой монстр похожий на свинью, – вспомнил Дурдиан. – А зачем?
– Как зачем? Такой рецепт.
Дурдиан покрутил жижу в руке.
А затем поднес ко рту и хлебнул. Пожевал губами.
– Кто знает, может, не доведется, – натянуто улыбнулся он.
Когда Дурдиан вставал со стола, то извинялся. Когда наткнулся на стражника на выходе – принес прощения. Потом вновь, когда его повели по коридору. И вновь, когда он выходил в яму и толкнул стражника на выходе.
Это был огромный диссонанс. Яма вовсе не напоминала гладиаторскую арену. Скорее больше отсылала к гигантскому колодцу. Тем не менее, это была арена. С одной стороны заходили преступники – с другой те, кому нужны были деньги – палачи.
Яма располагалась в отдалении от замка в одной из хозяйственных пристроек.
Когда Дурдиан вышел наружу, то сразу увидел брата и отца. Они сидели, облаченные в черную одежду и сверху взирали на младшего наследника, приговоренного к смерти за предательство.
Родерик восседал на троне и при этом отчаянно что-то жевал. Где-то сидел Хитон.
Яму окружала знать – старейшины в черных тогах с длинными бородами и не менее длинными ногтями, предводители кварталов, жрецы и их ученики.