Дитя Света. Часть 1
Шрифт:
– Это был он, - хмыкнул мой нетерпеливый дядя Алаис.
– Ага. Он... и она. И вот он ей и говорит: "Катин, прелесть моя, не мучайте детишек, иначе они вас съедят, но я готов вас закрыть своим телом", - лицо дядя медленно вытянулось.
– Ага, ага. А потом она и отвечает: "Алаис, нас могут увидеть". И мне вдруг стало интересно, много ли в академии Алаисов?
– Да просто завались!
– поспешно воскликнул дядюшка.
– Вот и я так подумала, - деловито кивнула я.
– Это ведь какой невоспитанный тип, чтобы профессора,
– Мэй!
– дядя сверкнул глазами и соврал.
– Это был не я.
– Дядюшка, я ведь так и подумала, - совершенно серьезно кивнула я.
– Не мог же мой любимый, мой родной, мой милый дядюшка профессора, да под дверями аудитории...
– Мэйгрид Ронан!
– лорд Бриннэйн оглянулся и радостно сверкнул белоснежной улыбкой.
– Кондитерская!
– Во-первых, я не кондитерская, - поучительно произнесла я.
– А во-вторых, ты сюда своих женщин не водил? Ну, чтобы больше щекотливых ситуаций не возникло...
– Все, больше никаких кондитерских, никогда в жизни, - с чувством воскликнул он.
– Вообще?
– опешила я.
– Вообще, - выдохнул дядя и потащил меня куда-то.
Что-то я немного перестаралась. Оглянувшись тоскливым взглядом на удаляющуюся кондитерскую лавку, вздохнула и сказала:
– Дядя, но если ты сюда своих женщин не водил, то я готова съесть мороженое. Я его три дня уже не ела. Умру ведь от недостатка мороженого в организме.
– Дядя искоса глянул на меня.
– Дядюшка, ты не можешь не знать, как полезны растущему организму сладости.
– Дядя мстительно оскалился и потащил дальше.
– Ладно, тогда поговорим о румянце профессора Деннд.
Я едва устояла на ногах от резкого разворота, теперь мы неслись в сторону кондитерской, причем, быстрей, чем от нее. Лорд Бриннэйн напоминал разъяренного быка, перед которым расступались прохожие. Где-то мелькнула мысль - будет мстить. Подняла на дядю глаза и поняла, будет обязательно. С этим надо было что-то делать и срочно. Дядя по-прежнему тащил меня к кондитерской, решительно поджав губы. Я спотыкнулась, охнула и отчаянно захромала.
– Дядя, остановись, мне больно, - всхлипнула я.
Наш забег за сладостями мгновенно прекратился. Я утерла пару слезинок и геройски пошла вперед, все так же хромая и морщась.
– Ну, что же ты встал, дядюшка?
– я холодно посмотрела на него.
– Бежим дальше. Тебе ведь все равно, что на мне длинное платье, которое путается в ногах.
– Отвернулась и снова вытерла слезы.
– Ну, что же ты встал? Так не терпелось заткнуть мне рот, что даже забыл о том, что я не скаковая лошадь?
– Мэй, маленькая моя, - дядя догнал меня и обнял.
– Прости, я так ужасно вел себя. Тебе больно, малютка?
Я подняла на него глаза, наполненные болью и слезами и вымученно улыбнулась.
– Живая.
– Девочка моя, прости, - большой и сильный лорд Бриннэйн поник и явно раскаивался.
– Давай посмотрю ножку.
– И он, действительно, нагнулся.
– Дядя!
– воскликнула я.
– Мы же на улице.
Дядюшка оглянулся, досадливо скривился и подхватил меня на руки. Я спрятала лицо и счастливо оскалилась. Мстить не будет, на ручках до кондитерской донесет, сделает все, что скажу. Какая я гадкая... просто прелесть! Я покрепче обняла дядюшку и облегченно вздохнула:
– Я так люблю тебя, дядюшка.
– И я тебя, малютка, - ответил он.
Двери кондитерской сами собой распахнулись, пропуская нас. Подавальщики и распорядитель удивленно воззрились на лорда, несущего на руках молодую леди, явно на него не похожую. Вся двусмысленность этой сцены только сейчас начала доходить до меня. Пока я думала лишь о собственной выгоде.
– Что смотрите, это моя племянница, - рыкнул дядюшка.
– Ногу подвернула, все ясно?
– Да, благородный лорд, - кивнул распорядитель.
– Кабинет?
– Убью, - глухо произнес дядя.
– Столик, - распорядитель резво развернулся и проводил нас к столику у окошка.
– Эй, - оно подозвал подавальщика и испарился.
– Мэй, вот ответь мне на один вопрос, - мрачно вопросил дядюшка, и я подняла на него глаза.
– Ты зачем выросла?!
– Ты меня обвиняешь в том, что я расту?
– возмутилась я.
Лорд Бриннэйн смерил меня хмурым взглядом и вздохнул.
– Была такая лапочка, маленькая, с бантиками. А сейчас невеста на выданье. Спокойно даже в кондитерскую не зайти. А что дальше будет?
– Ну, извини, дядя, как-то не подумала, - ядовито ответила я.
– Да чего уж там...
– махнул рукой охамевший лорд.
Дальнейшая трапеза проходила в мрачном молчании. Если так будет с каждым походом за сладостями, то я просто разлюблю эти походы. Я поискала тему для разговора и нашла две, как минимум. Вычерпав последние капли моего любимого мороженого с орешками и мятным сиропом, я взялась за пирожные и чай, поглядывая на рассеянного дядюшку.
– А что это были за вихри?
– спросила я, подцепляя ложечкой кусочек нежного бисквита.
– Какие вихри?
– дядя обернулся ко мне.
– В столице, в мой первый день в академии, - пояснила я.
Дядя пожал плечами и задумался, не спеша отвечать на вопрос. Я нахмурилась и съела еще несколько ложек, ожидая, что у некоторых все-таки проснется совесть. Не проснулась.
– Ну?
– грозно вопросила я.
– Не знаю я, Мэй, правда, - немного раздраженно ответил дядя.
– Первый раз такое видел. Но ты не бери в голову, без тебя разберутся.
И я обиделась. Вот обиделась и все. Про то, что во мне увидели прорицатели, я теперь решила не рассказывать. У него секреты, и у меня секреты. Так-то! Вообще как-то наша прогулка сегодня не складывалась. Я доела пирожные, допила чай и встала.