Дитя Света. Часть 1
Шрифт:
– Что это было?
– спросил он.
– Что?
– я с непониманием посмотрела на парня.
– Что-то теплое...
– Энир подбирал слова.
– Приятное.
– Затем нахмурился, думая о чем-то и, наконец, улыбнулся, взяв меня за руку.
– Спасибо!
– Да за что? Ерунда какая, - отмахнулась я.
– Ты лучше не рассказывай никому о том, что случилось, это будет лучшей благодарностью.
– Хорошо, - кивнул он.
– Все, что попросишь.
За спиной вдруг раздался слаженный рев, и мы взглянули на арену. Дядя и Киан жали друг другу руки.
– Приветствуйте нового капитана команды Академия магии и зельеварения
– лорд Бриннэйн вскинул руку Манса, и рев усилился в разы.
– Я был не прав, - сказал Энир.
– Пойду поздравлю. Парень, что надо.
Он встал, отряхнулся и направился на арену. А я скромно села на поваленное дерево и улыбнулась. Я спасла жизнь человека, приятно. Подойти к Киану мне тоже хотелось, но сейчас вокруг него собралась толпа из членов его команды и девиц, пришедших в невменяемое состояние.
– На сегодня все, - разнесся над полигоном голос дядюшки.
– Завтра жду всех в это же время. Заниматься будет ежедневно. Нам слишком много всего предстоит наверстать за месяц.
Никто не спорил. Дядя отделился от студентов и подошел ко мне.
– А теперь пойдем поболтаем, - сказал он.
– Разговор будет долгий.
Он подал мне руку, и я встала с дерева, оправляя юбку. Дядюшка открыл портал, но прежде, чем я шагнула в него, успела обернуться и поймала взгляд черных глаз. "До вечера", - сказала я одними губами, чтобы не думал, что я от него отстану. А затем добавила: "Поздравляю". Киан улыбнулся, и портал отрезал меня от полигона и студентов.
* * *
Теплый ветер ласково коснулся лица, погладил кожу и побежал дальше. Лучи вечернего солнца подсвечивали облака, не спешно плывущие над морем, чьи ярко-синие волны накатывали на песчаный берег, успокаивая своих вкрадчивым шепотом. Мы с дядей сидели на берегу, молча наблюдая бег невысоких волн. За спиной возвышался старый замок, в котором жили всего несколько слуг, домовой и три приведения. Дядин замок. Но подниматься туда мы не стали, решив остаться на берегу моря. Старый дворецкий уже навестил нас, притащив плед. Кухарка сейчас спешно готовила ужин, и мы не начинали разговор, зная, что слуги, скучающие в одиночестве, еще не раз появятся, чтобы поухаживать за своим хозяином, которого они так редко видели, и его племянницей.
– Почему ты редко здесь появляешься?
– спросила я, подкидывая в руке камешек.
– Не знаю, - дядя пожал плечами, - мне здесь тоскливо. Всех, кто сейчас живет здесь, я видел еще детьми. И теперь, когда их головы белы, я остро чувствую, насколько я стар.
– Не поняла, - я подняла голову и посмотрела на дядюшку.
– Как это, видел еще детьми?
– Мне сто пятьдесят лет, любимая, - грустно улыбнулся лорд Алаис.
– Я застал детьми еще родителей нынешних стариков.
– Дядюшка, ты меня разыгрываешь, да?
– как-то не укладывалось у меня в голове, что мой сорокалетний дядя должен по всем законам уже гнить в земле.
– Нет, моя девочка, я, наконец, говорю тебе правду, - дядя встал и подошел к самой кромке воды.
– Я Воин Света, Мэй, как и твои родители.
– Я промолчала, ожидая продолжения.
– Ты ничего не знаешь об Ордене, мы не рассказывали тебе. Но теперь, когда в тебе появился Свет, пришло время рассказать и о Воинстве, и той силе, что наполняет тебя, и о том, что предшествовало твоему рождению. А так же разобраться, кто ты, и научить пользоваться этой силой.
– Чем эта сила может мне помешать учиться в академии?
– спросила я о том, что больше всего меня волновало.
– Терпение, родная, терпение. Я обо всем тебе расскажу.
– Дядюшка вернулся ко мне и сел напротив, взяв за руку.
– Началась эта история несколько тысяч лет назад, когда Тьма восстала против других богов и людей...
Историю восстания Тьмы я слышала, но вот о том, что не Святители стали настоящими избавителями мира от гибели, узнавала впервые. Мне всегда рассказывали официальную историю. Я слушала дядюшку внимательно, рассказывать сказки он всегда умел. Только в этот раз не было веселых сказок, мне открывали вход в новую, неизвестную мне реальность. Воинство Света - Орден, основанный девятью магами, сумевшими подчинить себе силу чистого Света, и живущие по сей день. Отцы-основатели, так назвал их дядюшка. Верить в подобное было сложно, люди не живут тысячелетиями, тем более вечно. И все же, что-то внутри меня соглашалось с каждым словом лорда Бриннэйна.
– О Воинстве ходит много домыслов, единицы знают братьев в лицо. Это закрытый Орден, Мэй. Мы отказываемся от всего, вступая в него. И даже в семью возвращаемся, лишь когда научимся прятать свою новую суть. Слишком велика опасность гибели тех, кого мы любим. По сути, не тебя, не твоего брата не должно было родиться. Безбрачие и отсутствие привязанностей одни из основных вещей, от которых мы отказываемся, принося клятву. У нас не может быть детей, для этого даже не приходится прилагать никаких усилий. Нечто вроде блока ставится после подключения к потокам чистого Света.
– Почему?
– спросила я.
– Все просто, счастье мое. Когда нечего терять, ты практически неуязвим.
– Ответил дядя.
– Тьма - не умертвие. Этот противник опасней всех созданий Оллаферских болот вместе взятых. Здесь невозможны ошибки. Каждый Воин щит для другого. И прежде, чем Рон и Айли смогли войти в храм, им пришлось пять лет доказывать, что они могут быть в Воинстве, что они не станут угрозой остальным. Более того, они и сейчас продолжают доказывать это. Если бы ты видела их в момент сражения, ты никогда не поверила бы, что они готовы жизнь отдать друг за друга. И если твоему отцу будет грозить опасность, мама побежит на помощь тому, кто нуждается в ней больше. Тоже самое с Ормондтом.
– Зачем им вообще понадобилось это Воинство, - недоумевая спросила я.
– Они могли бы жить и без таких проблем.
– В том-то и дело, что не могли, - усмехнулся дядюшка.
– Расскажи, ты обещал, - я жадно посмотрела на него. Историю любви моих родителей всегда хотелось узнать.
Дядя немного помолчал, его взгляд устремился в морскую даль, и я поняла, что он сейчас где-то далеко отсюда. Ждать пришлось достаточно долго, даже покашляла привлекая его внимание. Дядюшка вздрогнул, повернулся ко мне и накрыл широкой теплой ладонью мою руку. Он начал рассказывать о том, что произошло двадцать шесть лет назад, рассказывал так, словное его самого это задевало за живое, словно он был не просто свидетелем, на глазах которого развивалась история любви. Поверить в то, что лицо моей красивой мамы было изуродовано страшными шрамами, оказалось сложней, чем в то, что основатели Воинства живут уже несколько тысяч лет. В глазах дяди мелькнула затаенная боль, будто это он сам пережил то, что переживала мама.