Дитя тьмы
Шрифт:
Прошло два месяца. Блудная провинция Вернеке вернулась под крыло королевы. Водичка превратился в мрачного молчаливого обитателя башни, участь которого разделял слуга, присланный сэром Фарачи. Вессоны Фарига намекали, что не против получить такую же хартию, что и Седлмейр. Здоровье Рольфа Прешки ухудшилось настолько, что он был вынужден проводить большую часть времени в постели. Турран и Вальтер исчезли. Но их рука ощущалась повсюду. Зима в нижних землях оказалась на удивление мягкой, а в горах же, напротив, столь суровых холодов никто не мог припомнить. Сэр Андвбур
И вот одним ненастным утром его воины навели понтонный мост через Шпее в Гудбрандсдал. Браги начал вторжение в Форбек.
Охота за призраком
Проклиная холод, свою злую судьбу и прижимаясь к стенам домов. Насмешник бродил по улицам Тимпе — крошечного городка в Волстокине. Он уже торчал в королевстве два месяца, но не сумел обнаружить даже и намека на местопребывание Гаруна. Последний свой след бин Юсиф оставил здесь еще в начале осени. Несколько его бойцов остались, но сам Гарун исчез.
Навстречу Насмешнику шла кучка оборванных солдат, возвращающихся из Кавелина. Они обменивались горькими репликами с прохожими. Насмешник отступил в тень, не желая служить козлом отпущения у обиженных вояк.
— Итак, — произнес из темноты негромкий голос, — посмотрим, что здесь написали собаки.
Схватившись за рукоятку скрытого в складках мантии кинжала, Насмешник оглянулся. Рядом никого не оказалось. — Гарун?
— Возможно.
— Лично я прополз на заднице полмира…
— Слышал, слышал. Так в чем дело?
Насмешник попытался объяснить, продолжая вглядываться в темноту. Он ничего не видел, а окружающая его тьма казалась неестественно глубокой.
— Итак, чего все-таки хочет Браги? — поинтересовался идущий ниоткуда голос. — Дела у него идут отлично. Он вполне способен стать королем.
— Еще бы! Враги превращаются в порошок в мельнице нашего северного друга, они гибнут как муравьи, оказавшиеся на пути муравьеда. Но теперь муравьед выходит на узкую тропу, где его поджидает лев…
— Что ты лопочешь? Эль Мюрид? Он не нападет. У него хватает забот дома.
— О торе! Зная повадки этого сына песчаной суки, отпрыска скорпиона, совокупившегося с шакалом, а может быть, и с верблюдом, интригана похуже самой старухи Судьбы, существа с раскрытым ртом и смеженными глазами…
— Постой, постой. Я, наверное, что-то не понимаю. Слишком долго находился вдалеке от тебя, чтобы сейчас все это выслушивать.
— Эй! Я не так глуп, как ты думаешь. О луна, о ночь, станьте моими свидетелями! Лично я еще способен сложить два и два.
И очень точно, затрачивая гораздо меньше слов, чем обычно, рассказал о том, что увидел Браги в проходе Савернейк.
— Мне следовало предвидеть нечто подобное. Постоянно возникают какие-то осложнения. Сами боги вступили против меня в заговор, — произнес голос и разгневанно продолжил:
— Но я брошу вызов им всем: судьбе, богам, тронам Шинсана. Я вернусь, даже если весь мир ляжет в руинах, а легионы ада выйдут из морей!
Это были слова клятвы, принесенной Гаруном давным-давно — еще в то время, когда он бежал из Хаммад-аль-Накира.
Из всего рода потомков королей и императоров Ильказара только Гарун выжил, чтобы продолжать борьбу за Реставрацию. Он единственный оказался достаточно ловким, быстрым и жестким, чтобы избежать стрел, клинков и яда засланных Эль Мюридом убийц. Он стал беглецом, командиром партизанских отрядов, получившим прозвище Король-без-Трона.
Насмешник решился задать вопрос, который уже давно не давал ему покоя:
— Гарун, что случится со Священным Делом, если злодейка судьба по ошибке левой рукой оборвет славный путь моего старого боевого друга? Останутся ли наследники этого дела? Да, я знаю, что у роялистов есть и другие вожди. Угрюмые, злобные старики, затаившиеся по темным углам и выковывающие отравленное оружие против Гаруна. Но ни один из их сыновей не поднимает меч, чтобы вступить в бой за ускользающую Корону. В ответ бин Юсиф горько рассмеялся.
— Может быть, есть, а может, и нет. Я в одиночку шел тайными тропами, ни с кем не делясь своими секретами. Но с другой стороны, если я умру, то какое мне до всего этого будет дело? Что ж, я припрятал в рукаве пару трюков. Видимо, настало время пустить их в ход.
Насмешник, все еще пытавшийся что-то рассмотреть во тьме, вздрогнул, услышав в нескольких футах от себя стон.
— Гарун?
В ответ послышалось еще одно преисполненное ужаса громкое стенание. Тьма рассеялась.
Гарун исчез. В последние годы он так поступал постоянно. Той близости, которая существовала между ними раньше, не осталось. Но в то же время Гарун продолжал полагаться на дружбу дней их юности.
Мученические стоны не прекращались, и Насмешник вошел в быстро исчезающее облако темноты.
Там он обнаружил старика нищего, в котором едва теплилась жизнь.
— Демоны! — бормотал старик. — Демоны вселились в меня!
Насмешник нахмурился. Это Гарун нашел его, а не он — Гаруна. Из другого, возможно, очень отдаленного места, бин Юсиф разговаривал с ним с помощью колдовства через этого старика. Итак, его старинный друг, оказывается, начал приобщаться к темному искусству…
Несомненно, с наилучшими намерениями. Но зная характер Гаруна…
Появление в конце улицы солдат, которые могли услышать стенания нищего, заставили Насмешника поспешить в другую сторону.
Весьма печально, думал он. Его путешествие оказалось пустой потерей времени. Наверное, следует на все плюнуть и вернуться к Непанте.
Новые посетители
Командование армиями зимой даже при небольших операциях в отдельных провинциях Кавелина ставило перед Рагнарсоном почти неразрешимые проблемы. Он форсировал Шпее с запасами провизии всего на десять дней и выбрал путь через лес Гудбрандсдал не с целью скрыть свое появление в Форбеке, а лишь потому, что там водилось много дичи, которой можно было пополнить солдатский рацион.