Дитя Всех святых. Цикламор
Шрифт:
Дама де Сомбреном была изрядно удивлена, не заметив ни одного стражника. Кто-то из слуг объяснил ей, что хозяин болен, а барышня де Куланж со всем гарнизоном отправилась в Осер за лекарем… Лилит мысленно возблагодарила дьявола, который так удачно все подстроил, и направилась к Эсташу в его комнату.
Сеньор де Куланж действительно был до крайности плох. Укутанный огромным количеством одеял, он лежал на постели, придвинутой поближе к камину. Его лоб и щеки раскраснелись, глаза лихорадочно блестели; он весь обливался потом и тяжело дышал. Старая служанка поила его какой-то микстурой.
При виде дамы де Сомбреном Эсташ, несмотря на слабость, приподнялся на локтях.
– Кто вам позволил? Чего вы хотите?
– Ваш пленник – вот чего я хочу!
Лилит извлекла из-под плаща ларец и грубо плюхнула его на кровать.
– Три тысячи ливров! Все здесь. Можете пересчитать!
Эсташ де Куланж повел вокруг себя горячечным взором и приметил в глубине комнаты Полыхая и его головорезов.
– Что это за люди? Это же насильственное вторжение!
– Неужели вы думаете, что женщина может одна разъезжать по дорогам с такой суммой? Разве мне под силу в одиночку совладать с каким-нибудь грабителем-рыцарем? Дайте мне ключ! Я сама схожу за ним.
Больной стал задыхаться.
– Я… не могу… Жду… ответа… от его прадеда…
К несчастью, письмо от Готье д'Ивиньяка лежало на самом виду. Лилит заметила листок, пробежала глазами и сунула больному под нос.
– Вот он, ответ! К тому же вы просите у него всего лишь полторы тысячи!
– Один итальянский вельможа… предложил…
– Итальянский вельможа? Вот вам три тысячи ливров. Я могла бы дать только половину, но оставляю все. Ключ!
– Я прошу… время подумать…
Лилит немного смягчилась. Начала улыбаться.
– Очень хорошо, сир де Куланж. Позволяю вам подумать до завтрашнего утра. Я заночую здесь с моими людьми. Охотно принимаю гостеприимство, которое вы так любезно предложили мне в прошлый раз.
– Мадам…
Эсташ де Куланж больше не смог ничего выговорить и рухнул на постель, совершенно обессилев. Лилит отвесила ему короткий поклон и вышла, держа шкатулку под мышкой.
У нее созрел план. Сначала она убьет хозяина замка, чтобы забрать у него ключ и покарать за отказ, а потом займется Анном. Возьмет его по-хорошему или силой, а в камеру подбросит окровавленное тело Эсташа. Все решат, что это Анн убил его, чтобы бежать…
Но следовало дождаться ночи, чтобы избежать нескромных глаз.
После ужина она устроилась с Филиппом в одной из комнат того же здания, где находился Эсташ. Убедившись в том, что ребенок заснул, Лилит встала, тихонько оделась, взяла свой кинжал, с которым никогда не расставалась, и вышла.
За дверью ее уже поджидал Полыхай со своими людьми. Конечно, она могла бы поручить сира де Куланжа им, но ей нравилось убивать самой. Она ни за что на свете не лишила бы себя подобного удовольствия.
К несчастью, убийство прошло слишком легко, чтобы по-настоящему удовлетворить дьяволицу. Жертва оставалась без сознания и лишь слабо хрипела. Лилит даже подумала, не добивает ли она попросту умирающего. Удар кинжала вырвал у Эсташа лишь легкий стон. Он даже не открыл глаз, когда поток крови хлынул у него изо рта. Как и предполагала Лилит, ключ оказался под подушкой…
Женщина схватила добычу и отправилась предупредить остальных. Полыхай и его люди завернули тело в заранее приготовленную оленью шкуру и двинулись к донжону.
Вскоре Лилит неслышно отомкнула дверь камеры и вошла туда одна с факелом в руке, оставив за порогом своих людей и их зловещую ношу.
Анн спал, свернувшись под своим одеялом из меха бербиолеток. Лилит поднесла факел к его лицу, поскольку угли в камине уже остыли и в помещении практически ничего не было видно. Свет не разбудил спящего.
Лилит прошептала:
– Люблю тебя!
Он открыл глаза с улыбкой – и вдруг подскочил.
– Вы?
– Не бойся… Я желаю тебе только добра. Я пришла устроить тебе побег.
– Никогда!
Она уселась подле него и томно изогнулась.
– Ты прав, не будем торопиться. Вся ночь наша. Как я тебе?
На сей раз Анн решил обойтись без учтивости. Он усмехнулся:
– Вы попросту смешны!
– Что ты сказал?
– Вы не в моем вкусе, ничего с этим не могу поделать. Я нахожу вас посредственной и вульгарной.
– Ты… осмелился?
– Если подумать, вы мне внушаете жалость. Думаю, в глубине души вы несчастны…
Лилит вскочила и заметалась по комнате, как фурия. Вдруг она увидела Зефирина на столе.
– А, понимаю! Девица оставила тебе своего сокола, иначе говоря, свое сердце… А ты взамен отдал ей свое, так ведь?
– Так!
– Ну так я съем твое сердце, думая о ней. Это будет чудесно.
Он поднялся, готовый броситься на нее. Она крикнула:
– Эй, вы, сюда!
Бандиты Полыхая навалились на Анна всей гурьбой, и вскоре он оказался связанным на своей постели. А мгновение спустя с ужасом увидел, как по полу волокут тело Эсташа де Куланжа. У того в сердце торчал кинжал.
Лилит дико взвыла. Хищный оскал исказил ее лицо. Она сбросила маску обольстительницы и показала себя такой, какой была на самом деле – ужасной и отвратительной.
– А-а-а!.. Ты отверг любовь Лилит! Ты посмеялся над Лилит! Ну так ты сейчас узнаешь ее… Посмотри на братца твоей возлюбленной. Посмотри, что я с ним сделала… И знай: это ничто по сравнению с тем, что ждет тебя…
По ее знаку солдаты вышли из комнаты. Лилит приблизилась почти вплотную к лицу Анна, словно хотела впиться в него поцелуем.
– Жалкий глупец, осмелившийся бросить вызов Лилит! Ты и представления не имеешь о моем могуществе. Знаешь ли ты, что это я вынудила Берзениуса послать в Куссон твою англичанку, чтобы соблазнить тебя?