Дитя Всех святых. Перстень с волком
Шрифт:
— Так значит, они родственники?
— Ну конечно! Мелани — сводная сестра Изабеллы, матери Рено. Можно сказать, что они тетка и племянник.
— А сами они знают об этом?
— Нет. Мелани сказали, что она дочь сира де Нантуйе.
Затем мэтр Фюзорис передал, как Мелани сопротивляется ухаживаниям Рено. История этих двух детей растрогала весь королевский двор.
Адам, конечно же, сразу узнал отвратительный характер старшей сестры, с ее ханжеством и показной добродетелью.
Какая жалость, что она не желает отвечать на чувства Рено! Дурацкие религиозные
Внезапно Адам улыбнулся. Он только что принял решение: он останется в Париже еще на какое-то время. Теперь у него имеется здесь дело.
Он улыбнулся еще шире и покинул мэтра Фюзориса, не в силах скрыть переполнявшего его ликования.
***
Иоанн Бесстрашный снял с Парижа осаду 13 февраля, а следующий день был не совсем обычным. 14 февраля все праздновали память святого Валентина. Так что у королевского двора, учитывая недавнюю победу над бургундцами, имелось целых два повода для торжества.
В тот день, четырнадцатого февраля, во всем дворце Сент-Поль имелось лишь одно несчастное существо — Рено де Моллен. Совершив очередной обход и вернувшись во дворец, он поспешил к дверям покоев Мелани, умоляя ее открыть, но она даже не удостоила его ответом.
Вечером он уже собирался, чтобы идти на бал, но остановился на полпути. Быть без Мелани в этот день всех влюбленных оказалось выше его сил. Рено постепенно начинал склоняться к мысли, что его крестный прав. Мелани не может и дальше так отвергать его. Или же нужно было набраться мужества и твердо сказать себе, что все кончено. Во всяком случае, ждать больше было нельзя. Рено де Моллен намеревался получить ответ немедленно, как бы жестоко он ни прозвучал.
Молодой человек вновь подошел к покоям девушки-единорога и постучал, но, как обычно, не получил ответа. Охваченный гневом, Рено собрался уже было взломать дверь, но, когда он нажал на ручку, дверь вдруг открылась сама. Он вошел. Комната была пуста.
Рено остановился в недоумении. За его спиной закашлялся стражник, чтобы привлечь внимание.
— Простите, монсеньор. Вы ищете мадемуазель де Нантуйе?
— Да. А в чем дело?
— Мне кажется, я знаю, где она. Она вышла из дворца несколько часов назад. Я как раз стоял на посту у входа. Она спросила у меня дорогу в церковь Сен-Жак-дю-О-Па.
Мелани впервые покинула Сент-Поль, между тем как она получила от королевы приказ не выходить из дворца. Значит, случилось нечто серьезное… Рено бросился бежать, не слушая, что кричит ему вслед стражник:
— Но вы туда не попадете, монсеньор! Сен-Жак-дю-О-Па находится за городом, а ворота закрыты.
Рено хорошо знал эту церковь, которая находилась за крепостной стеной, на улице Фобур-Сен-Жак. Она стояла на пути паломников, отправляющихся на поклонение святому Иакову Компостельскому.
Вскоре он оказался перед стеной. Ворота, как и всегда по ночам, были заперты. Он вскарабкался на вершину стены и, не колеблясь ни секунды, нырнул в ледяные воды крепостного рва. Рено задохнулся, и ему показалось, что сердце его останавливается. Он услышал крики дозорных, затем посвист выпущенной в его сторону стрелы и, едва нашарив ногой берег, пустился бежать что было сил.
***
В эту самую минуту Мелани стояла, укрывшись в дверном проеме какого-то дома напротив церкви Сен-Жак-дю-О-Па. Она ожидала, когда совсем стемнеет: таково было требование, выраженное в послании, которое она получила.
Сердце готово было выскочить из ее груди. Какой-то слуга передал ей письмо, которое, по его словам, он получил от паломника. Письмо было от ее брата Адама, и то, что в нем говорилось, было так важно!
Он хотел рассказать ей о смерти их матери, в высшей степени поучительной и назидательной, которой Маго полностью искупила все прегрешения своей земной жизни. Прежде чем испустить дух, она взяла с него обещание, что он совершит паломничество к святому Иакову. Вот почему брат назначил ей встречу именно в этой церкви.
Но это была не единственная причина: ему следовало принимать меры предосторожности, а церковь как раз находится за пределами города, куда он не имеет права войти. Ведь Адам оказался на стороне бургундцев, и если бы он попал в руки арманьяков, то немедленно поплатился бы за это жизнью. Следовало проявлять осмотрительность. Адам особо подчеркнул, что встретятся они лишь после наступления полной темноты.
Мелани была счастлива вдвойне: во-первых, оказался жив Адам, которого она считала мертвым, во-вторых, мать раскаялась в своих прегрешениях…
В послании имелось еще одно предостережение: Адам просил уничтожить письмо и никому не говорить, куда она идет. Однако, не зная, где находится церковь, она вынуждена была спросить дорогу у какого-то стражника. Но это не страшно, вряд ли кто-нибудь еще узнает.
Решив, что уже достаточно стемнело, Мелани вышла из своего укрытия и перешла через улицу.
Церковь оказалась ярко освещена свечами, расставленными перед алтарем. Мелани приблизилась. Какой-то человек в плаще из грубой шерстяной ткани, с лицом, полностью скрытым глубоким капюшоном, проскользнул за ее спиной и поспешно запер дверь на ключ. Мелани едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть, но, услышав, как человек заговорил, успокоилась: то был голос Адама.
— Это для моей безопасности…
Адам подошел к ней и поднял капюшон. Она была поражена: брат превратился в такого красивого молодого человека! И потом, это одеяние паломника…
Мелани радостно воскликнула:
— Как ты вырос! Какой ты стал красивый!
— Ты тоже, ты такая красавица! Ты просто великолепна!
Он сказал чистую правду: Мелани была и в самом деле восхитительна в своем роскошном черном платье, сшитом портным самой королевы, которое, хотя и было довольно строгого покроя, прекрасно подчеркивало фигуру девушки. На ней не было никаких украшений, кроме граната на черной бархатной полоске, охватывающей лоб.