Дитя Вселенной

Лия Джей

Ави поняла, что речь госпожи Крофт будет типичной для праздника такого рода, поэтому дальше она не вслушивалась и лишь хлопала, когда все хлопали, чтобы не выделяться. После долгой и банальной речи Элеоноры Витольд вручил Эрику какой-то подарок в маленькой золотистой коробочке. После этого госпожа Крофт произнесла следующие:

– Уважаемые гости, я рада сообщить вам, что мы переходим к третьей торжественной части нашего чудесного праздника. Да начнется бал!

Как только она это сказала, половина световых шаров растворились в воздухе золотистой дымкой, создалась подходящая для танцев романтическая обстановка. Зал постепенно начал заполняться нежными звуками музыки и кружащимися парами. Дарина и Сильвий сразу исчезли, немного погодя Мик пригласил Вирджинию. Она виновато улыбнулась Авроре, извиняясь за то, что оставляют подругу скучать одну, и, счастливая, умчалась танцевать. Ави осталась за столом и попыталась глазами найти Эрика. Но, найдя его, лишь помрачнела – Эрик танцевал с самой дочерью страсти и грации, Клариссой Мортер. Ави залпом допила пятый бокал шампанского и, дождавшись окончания песня, решительно направилась к Эрику. Ударившие ей в голову пузырьки внезапно сделали ее смелой, а скорее отчаянной, и породили мысль, что ей срочно надо привлечь его внимание. Обходить толпу с краю было не в ее принципах, и она пошла напрямик, неумело лавируя между парами, то и дело наступая на платья каких-то расфуфыренных балонок. И когда Ави была уже в трех метрах от своей долгожданной цели, ее вдруг кто-то бесцеремонно остановил за руку. Ави резко обернулась и, напоровшись на незнакомый взгляд светло-голубых глаз, попыталась выдернуть руку.

– Потанцуем? – произнес Раймонд Мортер и, не дожидаясь согласия, одной рукой обхватил Ави за талию, а другую, чуть согнутую, выставил в сторону. Авроре ничего не оставалось сделать, как положить свою левую руку на его плечо, а правой – взять парня за руку.

– Раймонд, – представился он.

– Аврора.

– Аврора… Очень приятно, – немного помолчав, он добавил. – Красивое колечко.

Заметив в его злазах мимолетный алчный блеск, Ави напряглась, и, почувствовав это, Раймонд засмеялся.

– Не бойся, не отберу. Хотя мог бы.

Некоторое время они танцевали молча, после чего Раймонд спросил:

– Подаришь мне еще один танец, Аврора? – он произнес это с той интонацией, которая дает понять, что отказ не принимается.

– Извини, не могу.

– Почему?

– У меня другие планы.

– Ну да, конечно, Эрик ждет.

Аврора удивленно уставилась на него.

– Правда, кажется, моя сестрица занимает его больше, чем ты, не так ли?

Аврора ничего не ответила.

– Обидно, да?

– Нет! – вспылила Ави.

– И правильно, – спокойно ответил Раймонд.– Когда танцуешь с князям нюитов, об этом не стоит думать, Аврора.

– Не смей читать мои мысли, – тихо произнесла она, отчеканивая каждое слово.

– Хм, ты будешь указывать что мне делать?

– Да!

– Наглая, – одобрил он. – Такие мне нравятся.

Песня подошла к концу, и Раймонд, отпуская Аврору, произес:

– Благодарю за танец, миледи. Надеюсь, еще увидимся.

– Надеюсь, нет, – съязвила Ави.

Избавившись от нежданного кавалера, Аврора снова попыталась найти Эрика, но ни на прежнем месте, ни где-либо еще она его не увидела. Сидеть за столом было чрезвычайно скучно, поэтому Аврора решила прогуляться по коридорчику с краю зала. Она обошла ломившиеся от блюд и пустых бокалов столы, зашла за колонны и оказалась в скудно освещенной галереи. Здесь белые мраморные стены были кое-где прикрыты редкими картинами с копошащимися на них никому не известными героями прошлого.

– Какая чу'дная девушка.

– Чудна'я. Что она здесь забыла в разгар танцев?

– Может, она просто заблудилась?

– Вряд ли.

– Пожалуй, да.

– Может, она ищет кого-то?

– Кого?

– Того симпатичного юношу в конце коридора?

– Княжича?

Услышав это, Аврора вгляделась в темноту. Заметив в конце коридора знакомый силуэт, она направилась в его сторону и, подойдя поближе, убедилась, что это и вправду был Эрик.

– Сбежал с бала, Золушка? – хмыкнула Ави, подходя сзади.

– Не люблю шумные сборища отцовских друзей. Точнее, подчиненных, – ответил он, проигнорировав ее шутку.

Эрик не обернулся, продолжая разглядывать в полумраке коридора картину. Ави подошла поближе и встала рядом, тоже повернувшись лицом к полотну. Там миловидная дама, сидя на резной скамейке под сенью густых ив, расчесывала черепаховым гребнем золотистые локоны.

– Знаешь, ты чем-то на нее похожа, – вдруг сказал Эрик, бросив на Ави беглый взгляд.

– Если только цветом волос, – она откинула прядь, сверкнувшую бронзой в тусклом свете галереи, оголяя родинку на левом плече.

– Нет, еще чем-то, – его изумрудные глаза изучающе смотрели из-под полуприкрытых ресниц. – Твой взгляд. Он такой же нежный и мягкий.

Ави смущенно промолчала, дернув уголком губ.

– Эту картину моя мать купила у старьевшика, – он снова повернулся к девушке под ивами. – Помню, осенний вечер, запах опавшей листвы и стук тележки по неровной дороге… Не знаю, как старик умудрился добраться в наш замок посреди леса. Садовник хотел прогнать его, но мать заступилась, подозвала к себе и начала рассматривать товары. Она всегда любила старые вещи, называла их частичками прошлого, того, что нельзя вернуть и куда нельзя вернуться. Знаешь, в эпоху соленитов маги могли путешествовать во времени, но потом утратили этот дар. А я хотел бы вернуться в тот вечер. В те годы, когда она была еще жива… – он украдкой смахнул слезинку, надеясь, что девушка этого не заметила. – Это был последний раз, когда она вышла в сад. С того дня ее болезнь усилилась настолько, что она не могла больше встать с постели. Мы приглашали лучших магов-лекарей и даже обычных врачей, но ни один не смог помочь. Мне было семь, когда она умерла…

– Знаешь, тебе повезло, – печально вздохнула Ави, не отрывая взгляда от девушки на картине. Теперь она стояла рядом с Эрик, почти касаясь его плечом.

– Повезло? Хочешь сказать, мне повезло, что моя мать умерла? – резко произнес он, поворачиваясь к ней всем телом.

– Нет-нет, я совсем не то имела в виду. Прости, я… Просто ты провел с ней целых семь счастливых лет своей жизни, а я… я совсем не помню своих родителей. Ни отца, ни мать. Они разбились в автокатастрофе, когда мне было чуть больше года, поэтому тетушка забрала меня к себе.

– О, прости, я не знал, – он устремил на нее взгляд полный сожаления.

– Все нормально, – она мягко улыбнулась. – Это ты меня прости, сморозила глупость. Наверное, это больно скучать по кому-то, кого ты любишь, но знаешь, что никогда уже не сможешь вернуть. Я не знаю этого чувства. Пока родители были рядом, я была еще совсем ребенком и не умела любить. Может, оно и к лучшему…

Они стояли в тишине и смотрели на картину, где златовласая красавица все так же расчесывала свои локоны.