Дивергентка наоборот
Шрифт:
ФУУУУ! Меня - утонченную девочку, нежнейший цветочек, сейчас вырвет.
Все мерзости пьяных посетителей кабака - лепетание детсадовских детишек по сравнению с отвратительным поступком командира.
Олла в два прыжка оказалась около Сантьяго и подарила ему балетный пинок:
– Не flic-flac, конечно, - балерина больших форм прокомментировала подзадник.
Не худышка сосулька манекенщица пнула командира, а - полновесная балерина, под которой с почтением прогибаются доски сцены.
Сантьяго пропахал
Разве это полёт по сравнению с падением в пропасть на рваную сетку?
Натянул штаны с благодарностью (мне показалось, что он благодарил взглядом балерину) улыбнулся:
– Я понял, что пора в столовую! Пинок зовёт к победе!
Дивергенты лучше всех!
– Сантьяго подпрыгнул, сжал в воздухе кулак, неудачно приземлился коленом на острый край тумбочки.
– Сибирскую маааааать!
Столовая - неточная копия нашего зала: потолок выше, и к одной стене прилеплен балкон для торжественных выступлений политиков.
Политики обожают возвышаться над толпой, размахивают руками и ногами, качают породистыми головами (лицо и голова у политика важнее ума... кау и лицо модели).
Мы присели на скамейку: наша непропорциональная тройка напротив Алекса Микимото (я запомнила его имя и фамилию, напишу их на надгробном памятнике мальчику, который явно невзлюбил меня за худобу и палкоподобность), Сантьяго и девочки с рыжими волосами, зеленим глазами и белой прозрачной кожей - целлофан.
Девочка похожа на ведьму, если бы ведьмы существовали.
Подлизывается к начальству и к толстому Алексу, ищет защиту под крылом Сантьяго и любителя компьютерных игр.
На столе стояли котёл со щами, корзина с котлетами, миска с хлебами, ваза с фруктами и три кувшина с соком, неизвестного мне ананаса.
Царский обед, подобного посетители моего трактира (моего и папиного), и другие жители нашего городка даже на Новый Год себе не позволяли из-за мизерных доходов.
Алекс - подтверждая теорию Ени, что мальчики перевелись - сразу пододвинул к себе общую миску с котлетами.
– Тебе, вешалка, есть бесполезно! На пользу не пойдёт! Ты на диете! ГЫ-ГЫ-ГЫ-ГЫ!
– Микимото иронизировал по поводу меня, потому что других вешалок за нашим столом нет.
Я зажала вилку в правой руке и прицелилась на стрельбище: в ухо воткну вилку наглецу, или в десяточку - в лоб.
– В танчиках тебя убили! Заигрался!
– Олла выхватила миску, ударила по затылку Алекса!
– Убитые не воруют котлеты!
– Не деритесь! Еды на сто лет атомной войны хватит!
– Сантьяго оторвал от веточки две капельки виноградинок и изящно опустил в жерло рта. У него вышло карикатурно смешно.
– На общем столе - добавка - берите, сколько пожелаете!
– Командир указал на столы, густо заставленные яствами со скатерти самобранки.
В кабаке во время работы я мечтала о волшебной скатерти, на которой появляются, заказанные посетителями блюда и кувшины.
Мне меньше было бы работы у плиты, а то крутилась, словно угорь в колесе белого "Мерседес"а.
Алекс пробулькал недоброжелательное в наш адрес, поднялся и направился к столу с мальчиками - фанатами компьютеров и лентяйства.
Девочка ведьма осуждающе взглянула на Оллу, покачала золотой головкой и последовала за Микимото.
– Неужели, это большая любовь? Во как!
А я думала, что любовь: белый лимузин, красавец Принц на Белом коне или в дорогущем авто.
Красная ковровая дорожка, букет роз и бриллианты!
– я распахнула рот для летающих котлет!
Вилкой нечаянно уколола себя в ладошку.
– Оказалось, что любовь: бедная девочка увивается за толстым мальчиком мерзавцем, для которого компьютерный танк дороже жизни.
Мы продолжили обед: каждая девочка думала о своих картинах любви.
Олла официанткой летала к большому столу, приносила на всех еду (основную часть которой съедала), и снова пополняла запасы - действительно, скатерть самобранка.
– Прив, девчонки! От вас исходит аромат летних садов на Елисее!
– за наш стол, на свободное место опустилось Солнце.
Широкоплечий блондин с квадратной челюстью, ледяными глазами, внутри которых бушевало синее пламя.
Улыбка парня искренняя, добрая - сразу подогрела пиццу на нашем столике.
– Вы настолько прекрасны, что стены этого замка, - красивый выверенный жест в сторону, - исчезают.
За ними я вижу изумрудные луга с золотыми овечками, сапфировые реки с янтарными берегами.
– Заткнись, Борхес!
– командир усмехнулся и раскусил толстую креветку, похожую на монстра из мультфильмов. Раздался треск лесопилки.
– Эти девочки не для тебя.
Они - истинные дивергентки, до последнего гена.
– Сантьяго выплюнул часть панциря креветки под стол и обратился к нам, словно нет рядом парня с острым именем Борхес: - Он перекинулся к нам из эрудитов, поэтому любое дело доводит до идеала.
Идеально кадрит, идеально улыбается, совершенен во всём, как слиток золота.
До эрудитов он ошивался в Лиге отверженных, поэтому ничего нормального у него не получается.
Достигнет идеала, и тут же идеал очернит, испортит, испоганит.
Пробует себя в дивергентах, но из Борхеса дивергент не получится, потому что он крепче этой креветки, - Сантьяго выплюнул то ли зуб, то ли голову креветки.
МЫ не верили нашему командиру, полагали, что он завидует удали и красоте Борхеса.
В глазах Ени и Оллы я прочитала восхищение Принцем, его великосветскими манерами и стильными платиновыми кудрями.