Диверсант № 1
Шрифт:
После первоначального похищения Столбова Владилена Юрьевича, последний заявил, что визуально места вспомнить не может, но он когда-то своей рукой нарисовал план-карту консервации (захоронения) на острове Возрождения. План-карта хранится у него дома, хотя он точно не помнит, среди каких документов. Решено было вернуться за план-картой. В ходе разведки обнаружилось, что из Екатеринбурга приехал сын Столбова с вооруженными людьми. Столбова отпустили за картой с условием, что он вернется с наступлением темноты и ничего не скажет сыну. В противном случае Столбову пригрозили, что показанный ему и опознанный Столбовым контейнер
Однако Столбов не поспешил вернуться, как обещал. Более того, около дома было выставлено вооруженное прикрытие. Группой боевиков была проведена силовая акция по обезвреживанию прикрытия и вторичному похищению Столбова.
В настоящее время задержанные боевики под охраной доставляются в Уфу вместе со следственной бригадой Управления антитеррора «Альфа», где будут проведены дальнейшие профилактические мероприятия по прекращению деятельности группы «Черный ангел».
Управление антитеррора «Альфа» ФСБ России выражает благодарность сотрудникам российского бюро Интерпола за участие в оперативных мероприятиях. Астахов».
Закончив чтение, Костромин через плечо посмотрел на Басаргина. Предположения Александра полностью оправдывались. А сам Басаргин уже взял в руки трубку телефонного аппарата.
– Кому? – спросил комиссар.
– Тобако… Алло, Андрей! Это Басаргин. Получили твое сообщение. Тоже обращаюсь открытым текстом. Можешь слушать? Тогда слушай. По всей вероятности, эти три чеченца, с которыми ты желаешь лететь в Москву, повезут с собой, кроме денег, и споры. Ты понимаешь, о чем речь. Присмотри за ними. Здесь их уже будут ждать. Есть у них багаж? Надо бы «радиомаяк» поставить. Жалко. На «дипломаты» не поставишь… Все. Ждем тебя. Постараюсь сам приехать в аэропорт встретить.
Компьютер подал очередной сигнал. Пришло новое сообщение.
– Из Лиона, – прокомментировал Костромин и принялся за расшифровку.
Басаргин трубку не положил, только нажал на рычаг, и тут же набрал другой номер.
– Владимир Васильевич. У нас сообщение из Салавата. Все подтверждается. Подтверждается связанность всех предполагаемых актов – и российских, и европейских – в одну большую акцию. Но это из вашего сообщения. А из башкирского следует, что сегодня вечером в Москву вылетают из Уфы три чеченца, которые, возможно, перевозят с собой контейнер. Но, обратите внимание, возможно, и не перевозят. Поэтому брать их сразу нельзя. Следует установить слежку. С ними вместе в самолете летит Андрей. Он присмотрит…
– Что вы предлагаете? Выпустить людей, у которых, возможно, в руках массовая смерть москвичей?
– Я же сказал, что предлагаю установить слежку.
– А если они уйдут?
– Их наверняка встретят. Надо установить на встречающую машину «радиомаяк».
– С удовольствием бы. Но как эту машину определить до того, как в нее сядут прибывшие? Или вы предлагаете поставить «маяк» у них на глазах?
Басаргин соображал не больше пары секунд.
– Самолет прилетает в Домодедово. Надо по техническим причинам посадить его во Внукове. И проконтролировать машину, которая поспешит из Домодедова во Внуково. А там уже искать возможность. Иначе,
– Это дело. У вас все?
– Все. У вас что-то есть?
– Есть. Получено послание на электронный адрес Мадины Хамидовны Бадамовой. На русском языке, но откровенно неграмотное. Очевидный машинный перевод английского текста, как говорят наши специалисты. Я попрошу комиссара Костромина или вас запросить Интерпол относительно обратного адреса.
– Записываю…
Генерал назвал по буквам. Басаргин повторил, а записывал за него Зураб.
– Попросим сделать срочно, – заверил Александр и положил трубку.
– Сначала запрос отправим, потом почитаем новые данные. – Комиссар быстро набрал текст запроса и нажал кнопку «Отправить». – А теперь послушайте. Кажется, я уже могу предположить, кто пожелал получить данные из лаборатории. Кстати, фотографии прилагаются.
Конец лета, когда уже не жарко даже в разгар солнечного дня и еще не тянутся по небу осенние дождевые тучи, делающие город хмурым и скучным, для Парижа традиционно самое прекрасное время года. Тогда его начинают любить даже те, кто обычно не любит, кто избегает многолюдья и суеты, кто имеет причины прятаться от людей. Это всегда касалось напрямую Джошуа. Только в это время года ему нравился Париж. Любое остальное было ему скучным и утомительным.
Самолет приземлился в Орли в начале вечера, еще до наступления сумерек. Выйдя из зоны высадки, Джошуа с Пьером сразу попали в непредвиденное положение, граничащее с неприятностью. Со всех сторон их ослепили вспышки фотографов. Они, закрывая лица локтями, понимали, что снимают совсем не их – судя по отдельным словам, что удалось поймать, журналисты встречали какого-то прославленного футболиста, прилетевшего этим же рейсом.
Слава человеческая выше, чем само содержание человека. Это Джошуа утвердил для себя давно и ясно. Какой реальной мощной властью ты ни обладаешь, если тебя не знают, то тебя не знают. А тот, кто ничего, в принципе, не может, как этот футболист, имеет славу.
А что, подумалось вдруг, было бы забавно, встречай сейчас журналисты именно их. Объяви сейчас Джошуа о цели своего визита на французскую землю – вот наступил бы переполох!
Но еще, к сожалению, рано. Переполох наступит, сомневаться не приходится. И длиться этот переполох будет очень долго. По крайней мере, никак не меньше года, потому что Джошуа спланировал долговременную акцию, против которой бессильны все. Только не подвели бы «черные ангелы». Пока они работают четко и стабильно. До конца недели прибудут еще три груза, обеспечивающие комплектность начальной стадии. Тогда можно будет уже спокойно приступать к первому этапу операции. А «ангелы» обеспечат и последующие этапы.
Машина стояла в стороне от стоянки с включенным двигателем, и когда Пьер сделал знак рукой встречающим, те, в свою очередь, передали знак дальше, она сразу подрулила к дверям. Сели они быстро. И не нашли нужным пожать встречающим руки. Поехали и только на повороте к шоссе, ведущему в Париж, увидели еще две машины сопровождения.
– Охрану ты поставил хорошо. Четко действуют. Я даже не ожидал…
– Старался, – улыбнулся Пьер. – Для меня это, честно говоря, совсем новое дело. Я привык действовать в одиночестве…