Диверсант. Плата кровью
Шрифт:
На третьем этаже мы ненадолго заскочили в кабинет директора, оставив его в приёмной. Я быстро вывалил все папки на пол и достал зажигалку.
– Что вы делаете? – донеслось из-за дверей.
Но я даже не обернулся. Мгновенно запалил бумагу. Теперь всё! Пока сюда доедут, пока разберутся, пока потушат, уйдёт время. А это то, что нам нужно!
– За мной! – приказал я, подталкивая в спину хозяина кабинета. Артём и Аня шли за мной. Снова замелькали ступеньки.
Второй этаж, первый…
Когда уже понадеялся, что выбрались без стрельбы, сверху прозвучали выстрелы. Директор всхлипнул и, оттолкнув детей в сторону, бросился бежать к двери. Точнее, попытался. Раненая нога не позволила сделать и двух шагов. Я вскинул руку и нажал на курок. Мужчина споткнулся, нелепо взмахнул руками и стал заваливаться вперёд.
– Не смотри! – Брат прижал сестру к себе, не давая ей увидеть кровь, растекающуюся под телом убитого.
– Быстрее на улицу! – Я развернулся и принялся стрелять наверх, прикрывая ребят. В ответ зазвучали уже не пистолетные выстрелы. Ружейная пуля выбила приличный кусок штукатурки у меня над головой.
– Догнать их! – прозвучала команда, и я услышал топот преследователей.
Нет!
На улицу нельзя. Мы там будем как на ладони. Нас положат в одно мгновение! Хоть и темно!
– Спрячьтесь вон там! – ткнул я в сторону дивана, стоявшего в холле. – И не высовывайтесь!
Сам же притаился за углом. С лестницы меня видно не было, и я надеялся, что погоня проскочит мимо меня, а я расстреляю их в спины.
В общем, так и получилось. За исключением последнего. Двое охранников ещё падали на пол безжизненными куклами, а вот третий оказался самым шустрым. В падении, извернувшись под невероятным углом, он умудрился выстрелить в меня. Я пригнулся, но прицел сбился. Пришлось сойтись с ним врукопашную.
Удар ногой, блок, ещё один в голову. Мой противник закрылся, ответил, я поймал его в захват, резко крутанул. Хруст, который раздался, слышали, наверное, даже на улице. Охранник страшно закричал, завалился на пол, и я добил его ударом в горло. Быстро повернулся к детям. Нужно было бежать, пока сюда не нагрянула полиция, пожарные или как их там… комитетчики!
– Артём, Аня, за мной! – скомандовал я, и мы вместе сделали последний рывок.
Где-то на границе восприятия я услышал вой сирены. Вовремя! Ещё минута, и нас накрыли бы!
Заведя двигатель, я нажал на газ, и машина, взвизгнув колёсами, устремилась в противоположную от полиции сторону. Миновали одну улицу, вторую, заехали в первый же попавшийся двор.
Я вытер со лба пот. Пока отдыхаем!
– А почему мы остановились? – Артём перелез с заднего сиденья ко мне. Я не стал его останавливать.
– Подождём здесь. Машин в городе не так много. Если сразу тронемся, то кто-нибудь обязательно увидит и сообщит о подозрительном автомобиле. А так есть шанс, что, пока полиция будет заниматься детским домом, до нас дела не будет. Им ещё надо понять, что случилось.
– И сколько нам надо ждать?
– Хотя бы полчаса. – Я повернулся к детям. – Не волнуйтесь, мы далеко успели уехать. Здесь место тихое. Нас не найдут!
– А что дальше?
– Дальше? Дальше я отвезу вас в безопасное место и буду освобождать вашу маму.
– А где наш отец? Вы сказали, что знаете его!
Мне было сложно ответить на этот вопрос. Я замешкался.
– Понимаешь…
Мои слова прервали сирены. Краем глаза заметил, как мимо промчались две пожарные машины и ещё одна с синей раскраской. Возможно, полицейские…
– Он погиб! – Я как в воду сиганул. Холодную, от которой сводит судорогой все мышцы. И на душе такой же холод. Он буквально жжёт изнутри…
На детей было жалко смотреть. Артём весь побледнел, а Аня заплакала. Брат прижал её к себе, пытаясь успокоить.
– Как это произошло?
– Несколько дней назад. Нас вместе держали в тюрьме, на Украине. Вывезли на работы, там мы попытались сбежать. Он остался прикрывать меня. Если бы не его сердце…
– Оно всегда болело. Сначала за маму, потом за нас, а затем и вовсе… – Артём не смог договорить. Он уткнулся в моё плечо. Я почувствовал, как слёзы мгновенно пропитали мою рубашку. Ничего! Пусть поплачут. Им станет легче.
Посмотрев на часы, я понял, что нам пора ехать. Заведя двигатель, осторожно вырулил на улицу. Там по-прежнему никого.
– Не знаешь, почему днём нет людей? Это очень напрягает. Как будто ты абсолютно один в городе!
Артём вытер рукавом слёзы, посмотрел вокруг.
– Просто все на работах. У нас редко кто ходит в такое время. Нужно зарабатывать на хлеб, на карточки. Ближе к вечеру можно увидеть людей, в основном пожилых… Молодёжи почти нет. Всех увозят на Запад.
Я сразу вспомнил себя.
Такой же город, только зимой, вереница людей, грузовики, вооружённые солдаты…
Мотнув головой, усилием воли прогнал эту картину, тисками сжавшую сердце. Сейчас не время для подобных воспоминаний! Нужно подумать о детях.
Спрятать их, пока освобождаю Иру. Только вот я один не справлюсь. Не супермен же!
– Послушай, Артём. Говорят, ваша мама была связана с людьми, которые пытались хоть что-то изменить в нашей стране. Поэтому её и забрали. Ты не видел никого из них? Это очень важно!
Мальчик покачал головой.
– Мама часто уходила надолго, – постарался он припомнить, – но никто к нам не приходил. Никогда!
Я закусил губу.
– Нет! – вскликнула неожиданно Аня. – Я видела! Ты был в школе. Не мог видеть…
Я повернулся к девочке.
– Мама называла его Игорем. Он был у нас два раза. Даже оставлял какой-то свёрток. Потом вернулся и забрал.
– Как он выглядит?
– Как вы! Высокий, худой, у него небольшая борода. – Аня пожала худенькими плечиками. Больше она ничего не смогла вспомнить. Этого было мало, но лучше, чем ничего…