Диверсант
Шрифт:
Первый номер программы сорвался, едва начавшись. Шрам перетянул кнутом по спине шустрого оборванца до того, как тот дотянулся до вещей на возу. То же самое сделала Лигида. Вторая часть программы умерла еще в зародыше – неприметного вида мужичок, казалось бы бесцельно стоящий у стены, встретился взглядом со Шрамом и что-то там прочитал.
Мужичок почесал свою грязную шевелюру. На первый взгляд ничего не произошло, но почему-то у меня исчезло чувство опасности. К тому же о том, что налетчики больше не претендуют на наше добро, говорили их действия – несколько оборванцев резко изменили маршрут
Нервное напряжение оставило нас лишь тогда, когда мы все же добрались до ближайшего постоялого двора – большого трехэтажного здания с обширным двором и конюшнями.
Денег у нас хватало, но нельзя было разрушать образ бедной семьи, поэтому мы устроились в сарае, прямо возле наших возов.
Пока мы распаковывались, солнце начало клонится к закату и Шрам заспешил в кабак, находящийся в четырех кварталах от нашего постоялого двора. Шел он туда не развлекаться, а для выполнения первой части нашего задания. Мне же пришлось оставаться в сарае, чтобы не нарваться на патруль и не загреметь в местный призывной пункт.
Ожидание вновь начало накапливать напряжение, от которого, казалось, даже воздух сгустился. Косые лучи закатного солнца пробивались сквозь прорехи в крыше и, подсвечивая клубящуюся пыль, медленно ползли по стенам «зайчиками» разной формы.
– Пойду прогуляюсь. – Детский голосок ударил по нервам словно плеткой.
У меня даже волосы на затылке встали дыбом. Не знаю, что бы я сделал с убийственно непосредственной Таней, если бы не Лигида.
– Сидеть, соплюшка, иначе выпорю, – прошипела дородная маркитантка, и я вполне поверил, что она это сделает.
Таня окрысилась, показав мелкие зубки, но ничего говорить не стала – судя по всему, также прониклась доверием к словам маркитантки.
– Все, успокоились обе, – постарался я задушить возникший конфликт в зародыше. – Сейчас всем тяжело.
Я понимал их состояние – маркитантке было неуютно в роли диверсантки, а у Тани в одном месте сидело присущее всем тинейджерам шило. Это ее душа видела двадцать пять весен и зим, а по жилам слишком юного тела гуляли подростковые гормоны.
Как ни странно, короткая перепалка сняла часть напряжения – дамы упокоились, а на обморочно-бледном лице Ежа появился румянец. Все немного оживились и занялись мелкими делами, совсем бессмысленными, но, по крайней мере, отвлекающими от напряженного ожидания. Я полез под юбку к хихикнувшей Лигиде, доставая оттуда малые иглометы. Таня, наблюдая эту сцену, фыркнула в ладошку, а Еж покраснел. Настроение группы улучшилось, а напряжение постепенно начало спадать.
Четыре «пистоля» прекрасно пережили путешествие под пышными юбками маркитантки. Еще при подготовке к акции я сомневался – заряжать иглометы или же не стоит из соображений техники безопасности? Предохранители Руг поставил надежные, но ведь даже палка раз в год стреляет. Мне-то что, а Лигида в случае чего могла получить иглу в ногу.
Несмотря на все опасения, оружие мы все же зарядили – риск был максимальный, но четыре готовые к действию «машинки» могли нам очень пригодиться.
Ночь навалилась на город, и жизнь на улицах постепенно угасала. Шум человеческого муравейника словно вдавило тяжелым мраком внутрь домов, где человеческие голоса местами затихли полностью, а местами стали даже громче. Шумели в различных увеселительных заведениях, которых в столице было более чем достаточно. Именно в одно из таких заведений отправился Шрам.
Бывшего стражника не было довольно долго, но поднимающееся из глубин души раздражение я гасил пониманием того, что «ящер» пошел в кабак не для развлечений.
Наконец-то, когда небесное светило взошло на небосклон, в приоткрытую дверь сарая тихонько проскользнула неясная тень, не забыв предварительно постучать четыре раза в стену под окошком. Предусмотрительность была необходима, иначе заведенные до крайнего предела «беженцы» вместо приветствия могли угостить своего коллегу зарядом из игломета.
– Что там? – едва не подпрыгивая от нетерпения, спросила Таня.
Шрам укоризненно посмотрел на девушку и повернулся ко мне. В темноте его лицо казалось белым пятном. Ночное светило хоть и заливало крыши домов молочным светом, проникнуть внутрь сарая могло лишь отчасти.
– В нужных нам башнях сидит полусотня какого-то Коряка. Плохо то, что их усилили тирахией легиона, – начал докладывать Шрам.
– Получается на четыре башни сотня человек?
– Нет, меньше. Эти отряды отвечают за охрану башен и стен, когда начнется штурм, будут защищать только башни, на стенах встанут горожане и легионеры. Но это когда наши пойдут на приступ, а пока им тоже нужно спать, – как несмышленышу, начал растолковывать бывший стражник. – Сейчас там только ночная смена. Так что по десять бойцов в башне, к тому же как минимум двое из них постоянно находятся на стене.
– Даже этого много, – вздохнул я. – Что там по людям?
– Есть один клиент в седьмой башне. Зовут Убань.
– Что ж, делаем, как задумали. Лигида, остаешься в трактире, а когда начнется переполох, забираешь хозяев вместе с теми, кто согласится, и запираешься в подвале. А мы потихоньку пойдем.
Словно ставя точку в моем монологе, вдалеке ударил полуночный колокол на одной из часовых башен Низовья.
Полночь – время убийц. Эта традиция криминального элемента была обусловлена низким положением ночного светила, которое создавало контраст между освещенной стороной идущих с севера на юг улиц и сгустками тьмы у противоположных обочин. В жирных, как деготь, тенях можно было укрыться от любого взгляда. Именно этим мы и собирались воспользоваться.
Увы, подобные планы были не только у нас. Похоже, давешний «дирижер» воришек все же доложил о своих наблюдениях кому-то из грабителей, стоящих на ступеньку выше в криминальной иерархии. Об этом факте нам поведал тихий шорох под стеной деревянного сарая.
Ухватив обеих дам за косы, я притянул их головы к себе.
– Лезьте под телегу. – Мой шепот был похож на выдох, но они услышали и дружно полезли под одну из наших телег. Лошади тоже почуяли присутствие чужаков и начали тревожно всхрапывать, что замаскировало как наши передвижения, так и действия противника.