Диверсанты Второй мировой
Шрифт:
Наряду с переодетыми в советскую военную форму военнослужащими разведбатальона 45-й пехотной дивизии, в последней декаде июня 1941 года в окрестностях Бреста могли действовать и другие ряженые гитлеровские диверсанты. Прежде всего речь идет о белорусских и польских националистах, подготовленных и заброшенных на территорию СССР абвером накануне войны. Вот что сказано о них в недавней монографии исследователя истории белорусского коллаборационизма Олега Романько:
«Молодой врач Николай Щорс, активный деятель Виленского Белорусского студенческого союза, начал сотрудничать с абвером и СД во второй половине 1940 года. Это сотрудничество было направлено на вербовку и подготовку агентов с целью их дальнейшей засылки в СССР. Центром такой подготовки должна была стать школа абвера в местечке Ламсдорф (Германия). А главным вербовочным бюро — филиал варшавского Белорусского комитета в Бялой Подляске. Не позднее весны 1941 года группа Щорса начала набор добровольцев для диверсионных подразделений абвера среди военнопленных-белорусов бывшей Польской армии. Первой была сформирована группа в количестве 52 человек (командир — хорунжий Владимир Кочан), которая прошла специальную подготовку и была переброшена через советскую границу. Переброска происходила в два этапа: 15 июня и в ночь с 21 на 22 июня 1941 года. Перед личным составом обеих групп была поставлена сходная задача: совершение диверсий в районе Столбцы — Барановичи и западнее Минска.
Помимо
Из них наибольшую известность получила группа бывшего капитана Польской армии Юрия Вежана, которая в июне 1941 года была высажена в районе Сувалок с целью проведения диверсий.
…После нападения Германии на СССР и быстрого продвижения немецких войск на восток боевое применение этих групп в качестве разведывательно-диверсионных подразделений стало нецелесообразным. В связи с этим белорусские диверсанты были привлечены немцами для выполнения охранно-полицейских функций на оккупированных территориях…» [13]
13
Цит. по: Романько О. В.Коричневые тени в Полесье. Белоруссия 1941–1945. — М.: Изд. «Вече», 2008. — С. 76–77, 413.
Возможно, именно об этих диверсантах упоминалось в воспоминаниях генерал-полковника КГБ Сергея Бельченко, который в июне 1941 года был начальником Управления НКГБ по Белостокской области:
«…B ночь на 17 июня мне позвонил начальник войск Белорусского пограничного округа генерал-лейтенант Богданов И. А. и сообщил, что в районе Ломжи пограничники задержали восемь вооруженных диверсантов. Я попросил доставить эту группу в Белосток. Диверсанты были одеты в форму чекистов, командиров и политработников Красной Армии, имели хорошо оформленные фиктивные документы. На допросах они показали, что им дано задание скрытно выйти в район города Барановичи и, как только начнется война, приступить к активным действиям: портить телефонную связь; ракетами и другими способами указывать немецким самолетам сосредоточения наших войск, военной техники, а также аэродромы; сеять панику среди советских людей, убивать чекистов, работников милиции, командиров Красной Армии, распространять ложные, клеветнические слухи и тд…» [14]
14
Цит. по: Сечкин Г. П.Граница и война. Пограничные войска в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. — М.: Изд. «Граница», 1993. — С. 46.
Наконец, на рассвете 22 июня 1941 года на железнодорожной станции Бреста, а затем и в государственных и советских учреждениях города действительно могли оказаться диверсанты абвера, проникшие на территорию СССР в запломбированном грузовом эшелоне. Упоминания об этом приведены в мемуарах заведующего оргинструкторским отделом Брестского облисполкома, а затем одного из руководителей Брестского антифашистского подполья Анатолия Ивановича Боровского:
«…Из-за беспечности наших железнодорожных органов немецкое командование сумело перебросить из-за Буга в 2 часа утра 22 июня 1941 года на Брест-Западный эшелон с запломбированными вагонами. В них были вооруженные солдаты и офицеры, которые и заняли станцию, оказавшись в тылу наших пограничников и воинских частей крепости» [15] .
15
См. Боровский А. И.О них молчали сводки. — Минск: Изд. «Мастацкая лiтаратура», 1970. — С. 12.
Возможно, именно эти передовые подразделения были главной ударной силой в типовой операции по захвату архивов советских и государственных учреждений Бреста, упомянутой в послевоенных мемуарах Оскара Райле — бывшего помощника руководителя абвера адмирала Канариса:
«…Немецкие дивизии стремительно продвигались вперед, группы фронтовой разведки — вместе с ними. В то время как части фронтовой разведки с танковыми и другими моторизованными подразделениями пытались пробиться в Ковель, Лемберг (Львов. — М. Т.), Вильно и другие города, в которых располагались вышестоящие штабы русских или дислоцировались до начала наступления, группы фронтовой разведки III старались как можно быстрее добраться до учреждений секретных служб противника. В некоторых случаях это удалось сразу в первые часы кампании, поскольку НКВД, главная ветвь советской секретной службы, выдвинул свои органы вплотную к германо-советской демаркационной линии, проходящей по Польше.
Так, например, было в Брест-Литовске. Непосредственно после воздушного налета сотрудники коммандо III фронтовой разведки под командованием майора Т. вошли в город в передовых порядках наступающих войск и заняли здание НКВД. Капитан Д., участвовавший при этом, так описывает этот эпизод:
„…Когда мы вошли в здание НКВД и произвели осмотр, то нашли все так, как если бы служащие учреждения только что покинули свою контору. Письменные столы, сейфы, стулья — все стояло на своих местах. Я установил, что междугородная телефонная связь через коммутатор, расположенный в подвале, была не отключена. Телефонные штекеры еще воткнуты в коммутационные гнезда, и коммутаторные лампочки продолжали гореть. Служащие учреждения, видимо, бежали сломя голову.
Поэтому в сейфах, вскрытых автогенами, мы, сверх ожидания, обнаружили множество секретного материала. Наше коммандо работало почти неделю, чтобы изъять и просмотреть все документы, найденные в НКВД. Подавляющее большинство материалов для анализа было отправлено в главное управление „Восток III“ по фронтовой разведке, в так называемый „Штаб Валли“. Но уже на месте мы смогли выудить много информации из советских секретных документов.
Например, мы обнаружили красный список телефонных адресатов размером со спичечный коробок, в котором перечислялись все без исключения служебные в Кремле и домашние телефоны членов Советского правительства.
Затем из изъятой секретной документации выяснились имена и адреса ведомых брест-литовским органом НКВД информаторов и агентов. Разумеется, мы сразу же стали их разыскивать, ибо из дел было также ясно, какие шпионские задания против Германии они выполняли и какие им еще предстояло выполнять. В некоторых случаях розыск привел к успеху.
…Впрочем, не только органы НКВД, но и весь советский гарнизон Брест-Литовска был полностью захвачен врасплох германским наступлением Многие офицеры гарнизона вечером 21 июня 1941 года, в субботу, были на балу и еще крепко спали, когда в воскресные предрассветные часы началась бомбардировка города и затем наступление. Так получилось, что некоторые советские офицеры даже не смогли добраться до своих частей. Уже в первый день войны они попали в плен“» [16] .
16
Цит. по: Райле Оскар.Тайная война. Секретные операции абвера на Западе и Востоке (1921–1945). — М.: Изд. «Центрполиграф», 2002. — С. 159–161.
Воспоминания Оскара Райле также интересны тем, что в них четко сформулированы различия целей и задач деятельности фронтовых спецгрупп III отдела абвера, ведавшего военной контрразведкой — и подразделений полка «Бранденбург», подчиненного II отделу абвера (диверсии и саботаж):
«…Подразделениями фронтовой разведки I командовали офицеры I отдела абвера. Они в первую очередь решали задачи, нацеленные на разведку войск противника. Их главная задача — прояснить настоящие стратегические замыслы и находящиеся на стадии разработки оперативные намерения противника. К выполнению этой главной задачи должны стремиться и подразделения III фронтовой разведки. Но они в основном боролись со шпионами и диверсантами, а также террористическими группами в собственной прифронтовой полосе. Главная профессиональная задача этих частей, которыми командовали офицеры контршпионажа, — разведка направленных против Германии замыслов и мероприятий секретных служб противника.
Строевые подразделения, сформированные I и III отделениями абвера, должны были именоваться группами фронтовой разведки. В качестве частей предусматривались коммандо фронтовой разведки, которым подчинялось не точно определенное количество групп. В кадровом отношении части фронтовой разведки оставались по-прежнему малочисленными. В среднем коммандо насчитывало 25–40 человек, включая офицеров, переводчиков, радистов и других специалистов.
Обозначение „фронтовая разведка“ проистекало от важнейших задач этих подразделений. Группами же они назывались потому, что в случае войны должны были двигаться в передовых порядках наступающих армий, чтобы изымать и анализировать секретные документы противника, далее, используя информаторов, допрашивая военнопленных и любыми другими доступными средствами, добывать информацию о численности войск и боевых порядках на фронте противника для собственного войскового командования. Группами они еще назывались оттого, что при необходимости должны были перебрасываться наземно или по воздуху через линию фронта для ведения разведывательных операций на территории противника(выделено мною. — М. Т.).
Наконец, группами они назывались, поскольку были обязаны в собственной прифронтовой полосе осуществлять меры прикрытия строевых частей и военных объектов от шпионажа и диверсий.
Таким образом, подразделения I и III фронтовой разведки были новым родом войск с разведывательными задачами в прифронтовой полосе, тогда как части II отдела абвера и полк, а затем дивизия „Бранденбург“ решали преимущественно особые войсковые задачи. В период наступления германских армий к ним в особенности относились скрытные операции за фронтом в тылу противника, в ходе которых следовало сохранить все важные для собственного командования мосты, железнодорожные узлы и промышленные объекты от разрушения их отступающим противником. Если же, напротив, наступал противник, части II отдела абвера получали задание уничтожить мосты и другие объекты, которые способствовали бы его дальнейшему продвижению…» [17]
17
Цит. по: Райле Оскар.Тайная война. Секретные операции абвера на Западе и Востоке, с. 151–152.
Особенности деятельности фронтовых абвергрупп и абверкоманд (Abwehrkommando — именуемые «коммандо» в русском переводе книги Оскара Райле) на советско-германском фронте в первый год Великой Отечественной войны были показаны в книге еще одного ветерана «Абвера», благополучно пережившего войну и своего шефа Канариса. Речь идет о Герде Бухгайте и его работе «Абвер — щит и меч III рейха».
«Уже весной 1941 года, — писал Бухгайт, — абвер приступил к формированию фронтовых разведывательных центров I, II и III под кодовыми наименованиями соответственно — „Штаб Валли-I“, „Штаб Валли-II“ и „Штаб Валли-III“. Эти центры, в свою очередь, создавали свои фронтовые разведывательные подразделения I и III в рамках операции „Барбаросса“. Эти центры являлись, по сути, передовыми отделами абвера, подчинялись Центру в кадровом и профессиональным отношении, а точнее — непосредственно отделам I, II и III. Фронтовые разведкоманды и „айнзатцгруппы“ предназначались для использования на фронтах групп армий.
…Для того чтобы ускорить прохождение разведдонесений к штабам армий и групп армий, были созданы особые фронтовые разведывательные центры „Абвера-I“ и „Абвера-III“ „Ост“ („Восток“). Штабы „Валли-I“, „Валли-II“ и „Валли-III“ фронтового центра абвера „Ост“ располагались в местечке Сулеювек близ Варшавы. Начальником „Валли-I“ был майор (впоследствии полковник) Баум. Выросший под Одессой в семье давно осевших там немцев, Баум прекрасно владел русским языком. Начальником „Валли-II“ был майор Зелигер, но летом 1943 года его поймали и расстреляли партизаны. На этом посту его сменил майор Маркс. Руководителем „Валли-III“ был подполковник (впоследствии — полковник) Шмальшлегер.
…Задачей оперативного штаба II („Валли-II“) был прежде всего подрыв боевого духа вражеских войск. Кроме того, ему поручалось ослаблять экономический потенциал противника, особенно в области транспорта, а также не допускать разрушения противником своих промышленных объектов. При выполнении этих задач „Валли-II“ опирался преимущественно на поддержку тех слоев населения, которые были недовольны местной властью…Многие военные успехи сражающихся войск можно было отнести не в последнюю очередь к работе „Абвера-II“, в особенности это касалось Прибалтики, Украины и позднее — Кавказа…» [18]
18
Цит. по: Бухгайт Карл.Абвер — щит и меч III рейха. — М.: Изд. «Яуза-ЭКСМО», 2003. — С. 290–292. 298–299.
Из всего вышеизложенного следует, что в первые дни и недели войны на прифронтовых территориях СССР в ближних тылах отступавшей Красной Армии наряду с подразделениями «Бранденбурга» могли действовать и действовали группы армейской разведки «Абвер-I» и контрразведки «Абвер-III», подчинявшиеся развернутому в Сулеювеке (Сувалках) под Варшавой штабу абвера «Валли». Плюс обученные на базах абвера (в том числе инструкторами «Бранденбурга») группы националистов из западных регионов Украины, Белоруссии и стран Балтии. Плюс разведподразделения дивизий вермахта из первого эшелона вторжения — вроде упомянутого разведывательного батальона 45-й пехотной дивизии под командованием майора Гейнца фон Паннвица.
Накануне 22 июня 1941 года все вышеназванные штатные и нештатные разведывательно-диверсионные подразделения могли без особого труда перейти тогдашние государственные границы СССР, которые в большинстве были установлены в 1939–1940 годах. Причины подобных безнаказанных прорывов через советско-германскую границу на территорию СССР накануне войны нашли объяснение во впервые опубликованном лишь в 1990-х гг. исследовании ветерана и историка советских пограничных войск Георгия Петровича Сечкина: