Дивизия имени Дзержинского
Шрифт:
В общем, радиоактивные последствия катастрофы оказались в восемь-десять раз опаснее, чем это считалось ранее...»
Но прошло некоторое время, и, как это случается в сложной обстановке, люди пообвыкли. Приехал как-то к саперам-дзержинцам начхим Управления внутренних войск по Украине и Молдавии и заявляет: вы, мол, неправильно ведете подсчет доз радиоактивного облучения. Показатели, дескать, завышаете, приписками занимаетесь. Ему предложили самому измерить уровень радиации. Офицеры и прапорщики носили с собой по два дозиметра. Один – в нагрудном кармане, второй – в сапоге. Прошлись разок-другой вдоль возводимого ограждения, достали дозиметры, посмотрели, подсчитали и... начхим только покачал головой. Все было так, как докладывали...
Кстати, в мае 1986 г. были установлены временные нормы загрязнения почвы радионуклидами, требующие отселения жителей. В этот период
Работали дивизионные инженеры от зари до зари, порой даже и при свете фар бронетранспортеров. Медлить было нельзя. В тридцатикилометровую зону потоком хлынули нечистые на руку людишки. Да и местные жители, эвакуированные из деревень, не прочь были вернуться за своим домашним скарбом. Без сплошного ограждения войсковые наряды внутренних войск обеспечить высокую надежность охраны зоны повышенной радиоактивной опасности не могли. Потому дзержинцы торопились, не ведая ни сна, ни отдыха.
Словно двужильные, километр за километром тянули колючую изгородь (им предстояло протянуть до 300 километров проволочного заграждения, установить не одну тысячу трехметровых столбов, размотать и укрепить многие тонны колючей проволоки). Случалось, опоры устанавливали так быстро, что новые попросту не успевали подвозить. Тогда шли в лес – по дрова...
28 июня проволочное кольцо вокруг тридцатикилометровой зоны ЧАЭС замкнулось. Кратковременная передышка – и новая задача: строить военные городки для подразделений внутренних войск, охранявших опоясанный саперами периметр.
Шесть таких городков построили подчиненные подполковника Михаила Сычкова, прежде чем поступила команда: 16 сентября отправить батальон к месту постоянной дислокации.
Более четырех месяцев находился саперный батальон на пораженной радиацией территории. 193 военнослужащих из его состава приняли участие в ликвидации последствий самой страшной, исключая войны, катастрофы, постигшей народы бывшего СССР. В историческом формуляре части есть их фамилии и имена. Задумывались ли эти люди, какому риску подвергаются, выполняя поставленную задачу? Не станем кривить душой, задумывались, и не раз. Но ни один из них не отказался от тяжелой и очень опасной работы. Льготы, компенсации за потерянное здоровье, ордена и медали будут потом. Да и то не для всех и далеко не сразу... А тогда, в самую напряженную пору укрощения ядерного джинна, не помышляя ни о каких наградах, саперы-чернобыльцы честно делали дело, за которое им еще не раз скажут спасибо.
ПОЛИТИКА И ВОЙСКА ПРАВОПОРЯДКА
Если в хоздеятельности ярким свидетельством перестроечной безалаберности стала чернобыльская катастрофа и из этого впоследствии руководство страны извлекло какие-никакие уроки, то в политической жизни с середины 80-х прошлого столетия дело обстоит иначе. Свобода, гласность и другие демократические ценности, внедряемые в сознание наших граждан, оборачивались подчас вседозволенностью, ростом сепаратизма, как следствие – экстремизма, который в современной России перерос в явление, мало сказать, страшное – терроризм. До сих пор страну лихорадит. Обезопасить жизнь ни в чем не повинных граждан, страдающих больше всего от грязных политических игр, были призваны внутренние войска и ОМСДОН, как резерв министра внутренних дел в первую очередь. Вовсе не сохранение великой и казавшейся незыблемой державы, как многим тогда, да и сейчас кажется, было основной задачей воинов правопорядка, а восстановление законности, поддержание режима ЧП, борьба с уличной преступностью, бандитизмом и предотвращение терактов стало на многие годы заботой войск в Закавказье, Средней Азии, районах вооруженных конфликтов современной России.
События с конца 1980-х пошли бурным непредсказуемым валом. Дивизия с тех пор практически ни на один день не собралась вместе на зимних квартирах.
В начале 88-го в Закавказье произошли события для того времени неординарные. Экстремистски настроенные лидеры движения за независимость Нагорно-Карабахской автономной области в составе Азербайджана, которую населяли в основном армяне, инициировали массовые беспорядки в некоторых городах и селах как НКАО, так и Армении. В ответ громкие выступления азербайджанских националистов произошли в Сумгаите, пригороде Баку. Не исключалась возможность широкомасштабных акций, сопровождающихся бесчинствами, в обеих столицах закавказских
Для стабилизации обстановки и предотвращения массовых беспорядков было решено привлечь внутренние войска. Сил, дислоцированных в непосредственной близости к месту событий, было явно недостаточно. Да и вообще в войсках в то время оперативных или, как они тогда именовались, мотострелковых частей было, что называется, раз-два и обчелся: несколько полков да военные училища. Единственным мощным резервом, сконцентрированным в одном месте, а потому легким на быстрый сбор и переброску в любую точку страны без распыления транспортных средств, была дивизия имени Ф.Э. Дзержинского. К тому же личный состав в соединении был на то время одним из наиболее подготовленных. Этому способствовали и тщательный отбор призывников в военкоматах, и организация занятий в подразделениях, и целенаправленная идейно-воспитательная работа с военнослужащими, и опыт выполнения задач по охране правопорядка и обеспечению безопасности граждан с привлечением большого количества личного состава, войсковых нарядов и резервов.
28 февраля 1988 г. поступил сигнал тревоги, который был для военнослужащих дивизии полной неожиданностью. Во-первых, потому, что о предстоящей проверке боеготовности обычно офицеры и солдаты знают заблаговременно, а на этот раз заранее ни о чем подобном не предупреждали, и даже слухов не было. Во-вторых, это было воскресенье. А по выходным, как известно, боеготовность никогда не проверяется. Однако собрались вовремя и в норматив уложились. Хотя не обошлось и без казусов. Так, не все командиры частей сразу поняли поставленную задачу. Решив, вероятно, что осуществляется проверка боевой готовности, связанной с переходом с мирного на военное время, соответствующим образом экипировали и вооружали личный состав, вытягивали в парках колонны боевой техники: артиллеристы подцепили к тягачам гаубицы, танкисты выгнали из боксов танки. Прошло меньше часа, как поступила новая команда: «Личному составу переодеться в милицейскую форму, вооружиться табельным оружием, резиновыми палками и витражами». В дивизии тогда каждый военнослужащий имел по три комплекта одежды: повседневное полушерстяное обмундирование, так называемое пэша, парадно-выходное и милицейское, применявшееся при несении службы по охране общественного порядка. Переоделись. Однако задачу конкретно никто, по крайней мере до подразделений, не доводил. Не прояснилась она для солдат и офицеров ротного звена до конца и тогда, когда личный состав погрузился в машины. Понятно было лишь одно – предстояло выдвинуться на военный аэродром «Чкаловский». Несколькими колоннами с интервалом 10—15 минут части дивизии выехали в указанном направлении. По прибытии дзержинцы были поражены огромным количеством военно-транспортных «илов», стоящих на рулежке, как говорится, на всех парах. Но даже после посадки, когда рампа в хвостовой части самолета закрылась, а сама крылатая машина медленно вырулила на взлетную полосу, в предстоящий полет мало кто верил. Сомнения развеялись, когда транспортники, оторвавшись от земли, стали уверенно набирать высоту. Правда, даже тогда многие думали, что это лишь совместная с летчиками тренировка. Через час-полтора полета задали вопрос борттехнику: «Куда летим?» Тот изумленно вскинул брови, посмотрел недоверчиво и, выдержав многозначительную паузу, ответил: «Насосный, ребята. Насосный». Это было название поселка, где находился военный аэродром, неподалеку от Баку.
Еще через час шасси самолета коснулись взлетки в нескольких тысячах километров от родной земли. Рампа неспешно раскрылась, и в огромное чрево «ила» пахнуло утренней свежестью ранней весны. Картина была впечатляющей: над горизонтом, только-только окрасившимся предрассветной огненной полосой, в иссиня-черном еще небе каждые 10—15 минут вспыхивали прожекторы заходящих на посадку самолетов. Всего их тогда было около двух десятков. Дивизия Дзержинского успешно передислоцировалась в Закавказье.
ДИВИЗИЯ В ЗАКАВКАЗЬЕ
Предстояло пресечь массовые беспорядки и бесчинства, уже около суток продолжающиеся в Сумгаите, обеспечить общественную безопасность и порядок в столице Азербайджана. На автобусах доехали до центра Баку. Там уже местные милиционеры рассказали о происходящих в Сумгаите событиях. 4-й полк сразу убыл в эпицентр. Из-за баррикад и людских толп на дорогах до пункта назначения доехали только к вечеру.
Город выглядел ужасно: выпотрошены витрины магазинов, во многих домах выбиты окна и сломаны двери, вдоль улиц сожженные ларьки и заборы. От увиденного – шок. Хотелось думать, что беспорядки прекратились и придется лишь охранять общественный порядок.