Дивные пещеры
Шрифт:
– Не нужны мне никакие младенцы, – пробормотал Костя.
– Ты влюблен по уши! – закричал Бондарь. – Братцы, перед вами влюбленный человек!
– Ура! – закричали «братцы» нестройно.
– Да… влюблен… ну и что? А она с другим… – Костя опустил голову.
Стемнело. Над стойкой зажглась тусклая желтая лампочка. Стал сеять дождь, такой мелкий, что он казался туманом, спустившимся с неба на уже желтеющие деревья, палатку, людей… С деревьев начали падать некрепкие листья; мокрые, тяжелые, они прилипали к асфальту и оставались лежать, ни разу не шевельнувшись.
– Дать совет? –
– Какой там совет… – пробормотал Костя. – Теперь ничего не поможет.
Бондарь приник вплотную, забубнил на ухо:
– Сделайся равнодушным. Зажми свои нервы в кулак. Пересиль себя. Начни ухаживать за другой. Посмотришь, ее это заденет, и сама бросится на шею тебе. Не веришь? Сам сколько раз этот прием испытывал. Действует с ходу. А на него зла не держи. Командированный он и есть командированный. А вообще-то иди к нам в цех… Бросай свою канцелярщину… Я тебя всему научу. И столярничать и токарить… А потом и мастером станешь. Ты парень с головой, быстро все поймешь. И справедливый. И совестливый. Я таких ребят люблю. Я бы с ходу тебя своим мастером сделал. Бросай, а? Человеком станешь с ходу… И девки больше мастеровых любят.
– Ладно… Бывай здоров… – Костя вяло пожал Бондарю крепкую руку.
На душе у младшего бухгалтера стало немного легче. Он уважал Ивана – Железные руки и ценил его мнение. В цех к Ивану – это здорово. На Ивана можно положиться… Но как все запуталось…
Костя взял портфель и побрел по аллее к выходу.
«Конечно, командированный тут ни при чем… – думал Минаков. – При чем тут командированный? Командированный он и есть командированный. Одно на уме: убить вечер. Тяжелый, длинный, вдали от семьи, никому не нужный вечер. Вот он и завел знакомство… Но она, как она могла после всего, что было?.. Хотя ничего и не было… Но ведь приходила к Мичурину? Приходила… Значит, могло быть…»
Теперь весь гнев Кости перешел с командированного на Леночку.
«Дам ей по морде, повернусь и уйду, – решил Костя. – Пусть знает… И больше не посмотрю ни разу… И влюблюсь в кого-нибудь еще. Прав Иван… Надо влюбиться в кого-нибудь еще…»
Дома Леночки не оказалось. Мать, знавшая об их отношениях и, по мнению Минакова, одобрявшая их, сказала, что дочка еще не пришла с работы. Мать бегала, звонила из автомата, Леночка сказала, что придет не скоро – какая-то срочная работа.
Костя торопливо, стараясь идти ровно, зашагал к заводу. По тому, как разговаривала с ним Леночкина мать, было непохоже, что командированный Токарев скрывается у них дома. Скорее всего он ждет ее где-нибудь в условленном месте. Может быть, в лесу? Лес начинается совсем рядом. Под вековыми соснами никакой дождь не страшен…
Костя представил, как Леночка, распустив по плечам волосы, будет обнимать командированного под вековыми соснами, и, сжимая в кармане ключ одной рукой, а другой портфель, заспешил к заводу.
9. НОЧЬЮ В БУХГАЛТЕРИИ
Вахтер поворчал, но пропустил, когда Костя сказал, что забыл в столе командировочное удостоверение. Костя никогда не бывал на заводе поздно вечером.
Нет привычной суеты во дворе, половина цехов стоят темные, притихшие, лишь гудит трансформаторная
Костя взбежал по ступенькам на третий этаж, прошел по неосвещенному коридору. Из щели под дверью бухгалтерии пробивалась желтая полоска. Костя нащупал ручку и потянул дверь на себя. Она оказалась незапертой. Минаков шагнул внутрь и зажмурился от яркого света. Когда он открыл глаза, то увидел за столом главного бухгалтера Леночку, которая с испугом смотрела на него. Перед кассиршей лежала груда денежных пачек, стоял арифмометр и лежала сумочка, из которой выкатилась губная помада. Дверца сейфа была распахнута, ключ торчал в замке.
– Привет, – сказал Костя и растянул губы в улыбке.
– Привет, – прошептала Леночка, сначала не узнав его. – А-а… Это ты? – Кассирша успокоилась.
– Трудишься?
– Да… Снимаю кассу…
– Случилось что-нибудь?
– Недодала десятку… А может, и нет…. Решила проверить. А ты что здесь делаешь?
– Пришел убить тебя, – хрипло рассмеялся Костя.
– Ну ладно. Иди, не мешай, – сказала Леночка. – У меня еще много работы.
– Что ты говоришь? – притворно удивился Костя. – А как же свидание?
– Никак… Не мешай. – Леночка придвинула к себе пачку денег.
– Гм… Никак… Он придет к тебе домой, когда все заснут? Так? – Костя подошел к столу.
– Да ты пьян, – удивилась Леночка.
– Ну и что? Какая разница? Тебе, например? От кого погибать – от пьяного или трезвого?
– Что за бред ты несешь? – вздохнула кассирша. – Ко всему прочему ты еще и пьяницей оказался.
– К чему «прочему»?
– Ко всему.
– Все-таки?
– К глупости.
– Значит, я по-твоему дурак?
– Еще какой.
Леночка уже не обращала внимания на Костю и продолжала быстро считать деньги. Купюры мелькали в ее руках, словно у фокусника.
– Я тебя серьезно спрашиваю.
– А я серьезно отвечаю.
– В последний раз задаю вопрос: как ты ко мне относишься?
– Плохо.
– Почему?
– Не знаю… – Леночка пожала плечами, не отрывая пальцев от денег.
– А раньше хорошо относилась?
Шелест купюр.
– И раньше плохо…
– Зачем же тогда…
– От скуки.
– А сейчас тебе весело?
– Весело.
Молчание. Шелест купюр.
– Я догадываюсь, почему тебе весело.
– Догадываешься – и хорошо.
Пол слегка дрожит от ударов пресса. Сейф, словно открытая пасть, ждущая назад вырванную из глотки пищу.
– Значит, ты не выйдешь за меня? – выдавил из себя Костя.
Молчание. Шелест купюр. Легкое дребезжание стекла.
– Отвечай!
Пальцы проворно бегут по пачке, словно паук ткет паутину.
– Ты ответишь или нет?
Леночка еще ниже склонилась над грудой денег. Она не хочет отвечать, ей некогда заниматься ерундой. Надо быстрей пересчитать деньги и бежать домой.