Дивный Мир Будущего
Шрифт:
— Скажем так… Мы ищем таких, как ты, — расплывчато отвечает Август.
— Таких, как я?
— Странных, необычных. Обладающих скрытыми способностями.
— Какими же это, например?
Некоторое время Нэш смотрит на меня, словно взвешивая, что можно, а что нельзя говорить. Потом, не моргнув глазом, поясняет.
— Ты переродился сутки назад, а уже получил долю приключений, что иным и за сто лет не выпадает.
— Допустим, но это просто невезение!
— Как сказать, — Август ухмыляется, — Зато твои навыки… Скрытые до поры. Готов биться об заклад, что в прошлой
Возразить мне нечего, мы оба замолкаем. Я раздумываю над превратностями судьбы, стараясь представить, что могло произойти со мной в предыдущей инкарнации. И со все большей очевидность прихожу к непреложному выводу: во что бы то ни стало нужно восстановить память! Мысли Нэша текут, по-видимому, совсем в другом направлении. Он медленно отодвигает бокал, и начинает речь, словно говоря сам с собой.
— Система сложна и трудно предсказуема. Но все же — это система, а не хаос. Ее можно взломать, ею можно управлять, ее можно так или иначе использовать. Смотри!
Еле уловимое движение пальцев — пустая чашка летит на пол, разбиваясь на мелкие осколки. Я напрягаюсь, ожидая неприятностей, но Август вполне спокоен. Откуда-то из внутренностей кафе тут же появляется юркий робот-уборщик, с завидной ловкостью собирая битое стекло. Тут как тут официант, предлагающий гостю новую посудину.
— Видел? — вопрошает Нэш, — Так работает Система.
— И что это доказывает? — я честно недоумеваю.
— Как думаешь, я совершил социально полезное или деструктивное действие?
Чувствую подвох в вопросе, но отвечаю по возможности непредвзято.
— Конечно, деструктивное!
— А вот и нет! — улыбается Август, — Я разбил чашку и тем самым, опосредованно, оправдал производство новой. Стимулировал круговорот товаров. Придал смысл существованию уборщика. Обеспечил работой официанта. И сам, в итоге, получил крохотную прибавку к Индексу.
Ошарашенно молчу, а Нэш продолжает лекцию.
— Тут, конечно, имеет значение и личность респондента. Если бы бокал разбил ты — скорее всего, получил бы штраф. А соверши подобное «бета» — на нее молились бы, как на святую. Но гораздо интереснее другое — что, если я расколошмачу вторую чашку? Или десять подряд? Так и буду получать все новую прибавку?
— Э-э-э… видимо, нет.
— То-то и оно! Плюс быстро и непреклонно перерастет в минус, и чем дальше, тем больше будет штраф.
Он смотрит на меня с довольным видом, а я и вправду сильно озадачен.
— Как видишь, нюансов множество. Если уметь грамотно их использовать, можно добиться чего угодно… Вот мы и учимся.
— Мы? — пользуюсь открывшейся возможностью задавать вопросы.
— Мы — Сопротивление.
— Сопротивление? — с трудом сдерживаюсь, чтобы не поперхнуться однозначной инфантильностью названия, — Против кого?
— Против ИскИна, против власти машин. Если угодно — против Системы, — Август говорит совершенно серьезно, нисколько не лукавя и не красуясь.
А мне приходит на ум, что передо мной — безумец. Во всяком случае, в той части его сознания, что занята той самой «борьбой».
— Чем же тебя не устраивает Система? — интересуюсь очень осторожно, опасаясь вызвать приступ праведного буйства.
— Чем? Ну, например, глянь на него, — Нэш совершенно спокойно указывает на официанта, — Как думаешь, почему он тут работает?
— Ну… так надо? Сам захотел?
— Да! Но я не о том, — Август слегка передергивает плечами, — Давно доказано, что любую, подчеркиваю — любую! — деятельность робот совершает заведомо лучше человека. Следовательно, участие людей в рабочем цикле — неэффективно. Более того — контрпродуктивно и даже опасно! Так почему же нас допускают до работы? И в роли официантов, и на гораздо более ответственные должности?
Растеряно пожимаю плечами, ответа у меня нет.
— Все просто: иначе род людской совсем захиреет! — с вызовом произносит Нэш, — А машины этого допустить не могут. Приходится признать очевидную вещь: мы — скот, а ИскИн — наш пастух! Он дает нам кров и пищу, оберегает от опасностей и награждает благами, показывает цели и наказывает за проступки. Ну а самым неуемным позволяет проявить себя на подходящем поприще, пусть и в убыток общему делу.
Настороженно отстраняюсь подальше, но собеседник абсолютно спокоен, хоть и говорит с заметной увлеченностью и страстью. Похоже, он действительно верит в то, что декларирует.
— Вот в чем дело, Тей! Ты еще слишком мало пожил, слишком мало видел. А мне это все надоело! Тошнит от индексов, доктрин и идей целесообразности! Раздражает, когда кто-то большой и великий, пусть и невообразимо умный, ведет цивилизацию к своим неведомым целям, не спрашивая мнения остальных! И пускай эти цели и решения стократно мудры и обоснованы, но они не мои! Я их не разделяю! Я их отрицаю! И презираю!
Признаюсь, его напор заражает. Хочется прямо сейчас бежать неизвестно куда и свергать неизвестно кого! Лишь бы не сидеть сиднем, а действовать!
Но Нэш закончил проповедь, он улыбается — печально и расслабленно.
— Поел? — интересуется парень, отодвигая тарелки, — Пойдем, кое-что тебе покажу.
Глава № 7
Мы выходим из кафе, идем по длинному коридору. Сворачиваем в другой проход, спускаемся на пару пролетов. Август ведет меня какими-то неизведанными путями, я чувствую себя ребенком, которого хитрый злодей хочет завести в дремучий лес.
Еще несколько лестниц и проходных комнат, скрип старых дверей, неожиданный шум — и мы выходим на улицу. Нэш шагает, не отвлекаясь и не останавливаясь, будто знает маршрут наизусть. Я же не могу сообразить — где мы и почему. Нейросеть выдает совершенно странные данные — то ли устаревшие, то ли просто-напросто неверные.
Мой проводник шагает в узкий проулок, который в моем маршрутизаторе отсутствует напрочь. Мы идем по тонкой каменной кишке, протискиваемся в еле заметную щель меж двух зданий. Перед нами — высокие однотонные ангары, склады, заводские помещения. Каким-то образом мы оказываемся внутри огороженной территории, я с опаской оглядываюсь, но Нэш не выказывает никаких признаков беспокойства. Он ступает все так же уверенно, изредка подгоняя меня взглядом.