Дизайнер
Шрифт:
— Я понимаю, это трудно, — мама сочувственно посмотрела на меня, — но, если ты хочешь жить дальше, если хочешь найти счастье с Изабель, должен попробовать, милый.
— Ты все еще любишь его?
Моя мама покачала головой.
— Нет. Я никогда не буду любить его так, как любила. Но это не значит, что мы не должны попытаться простить его. Он действительно раскаивается в том, что сделал, и последние десять лет пытался найти нас, чтобы попросить прощения. Он изменился, дорогой. Он бросил пить и прошел курс реабилитации примерно через два года после нашего ухода. С тех пор он трезв. Он говорил, как человек, которым был раньше.
— Что, если он попросит о большем? Что если захочет увидеть меня или захочет, чтобы я провел с ним время?
— Возможно, со временем он попросит об этом, но это будет твой выбор, позволишь ли ты ему вернуться в твою жизнь таким образом. Но пока что все, чего он хочет, — это попросить прощения.
— Ты обещаешь? — Я чувствовал себя и говорил, как испуганный ребенок, которым, когда-то был, и ненавидел это, но мне нужно услышать, как она это скажет.
— Я обещаю, Нокс.
Я глубоко вздохнул и кивнул.
— Да, хорошо. Позвони ему.
Она улыбнулась и достала свой телефон. Набрала его номер и передала телефон мне. Моя рука дрожала, но я поднес его к уху и не вздрогнул, когда отец ответил:
— Эллен, привет. Я не ожидал услышать от тебя ответ так скоро.
— Это не мама. Это я.
Наступило мгновение тишины, а затем мой отец сказал:
— Нокс, я рад слышать твой голос.
– Я не ответил, и он заговорил: — Мне жаль. Мне очень жаль, Нокс. Прости за то, что я сказал и как с тобой обращался. Ты не заслужил этого, и я был так неправ, что причинил тебе боль. То, что случилось с твоей бабушкой, было несчастным случаем, и это моя вина, что я ожидал, что ты будешь за ней ухаживать. Ты был еще ребенком, и с моей стороны несправедливо перекладывать это на тебя. Твоя бабушка умерла не из-за тебя. Она умерла, потому что была алкоголичкой. Я тоже алкоголик и из-за этого причинил боль людям, которых люблю больше всего. Я люблю тебя, и мне очень жаль.
— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, — сказал я.
— Тебе не нужно ничего говорить, — ответил он. — Ты не обязан прощать меня и не обязан снова впускать меня в свою жизнь. Я просто хочу сказать, что мне очень жаль и что я никогда не переставал любить тебя. Ты мой сын, и я горжусь тобой.
— Да, хорошо. Спасибо.
— Было приятно поговорить с тобой, Нокс. Спасибо, что согласился на разговор.
Я колебался.
— Может быть, я позвоню тебе через неделю или около того.
— Мне бы этого очень хотелось. — Голос моего отца стал хриплым.
— Хорошо, ладно, пока.
— Пока, Нокс.
Отключился и положил телефон на стол.
— Ты чувствуешь себя лучше?
Я посмотрел на маму.
— Чувствую.
Я не лгал. Впервые за многие годы почувствовал легкость. Я чувствовал себя... свободным. Моя мать неоднократно говорила мне, что случившееся было несчастным случаем и я не виноват, но то, что это сказал мой отец, изменило что-то фундаментальное внутри меня. Что-то, что чувствовалось как ужасно неправильное, но был бессилен исправить.
Я не замечал, что плачу, пока мама не встала и не подошла ко мне. Она подняла мою голову и вытерла слезы большими пальцами.
— Я так горжусь тобой, родной.
Я уткнулся лицом в ее живот и позволил укачивать меня, как она делала это, когда я был ребенком.
Глава 11
Изабель
— Что тебе принести? Может, чаю? Или печенье? — Луна села на диван и обняла меня.
Я покачала головой.
— Я в порядке, Луна.
— Ты не в порядке. Ты не ходила на работу ни вчера, ни сегодня, и единственная причина, по которой ты встала с кровати, — это то, что Эш пригрозил вылить на тебя ведро воды.
Переложила одеяла вокруг себя на диване и еще больше вжалась в них.
— Я хочу, чтобы меня оставили в покое.
— Правда? — Луна посмотрела на меня. — Или это ситуация, когда я должна отвести тебя куда-нибудь и напоить? Потому что я позвоню Клэр и попрошу ее быть нашим водителем на эту ночь.
Я покачала головой. Одна мысль о том, что я могу напиться, вызывала у меня тошноту.
— Нет, я действительно хочу побыть одна. Где Эш?
— У него какое-то дело. Он не сказал мне какое. — Луна крепко обняла меня. — Я волнуюсь за тебя, милая.
— Мне просто, — я сглотнула комок в горле, — грустно.
— Мне жаль.
— Не надо. Это все моя вина. Я разрушила все шансы, которые у меня были с Ноксом, когда связалась с его отцом. Мне не следовало этого делать, но я так сильно хотела быть с ним, что... приняла ужасное решение.
— Все совершают ошибки.
— Я причинила ему столько боли.
— Ты не хотела.
— Что если я... что если я действительно превращаюсь в свою мать? — Я бросил на Луну испуганный взгляд, и она прижалась поцелуем к моему лбу.
— Я знаю только то, что Эш рассказал мне о твоей маме, но не похоже, что ты превращаешься в нее.
— Она не умела заниматься своими делами. Всегда давила на отца, чтобы он все ей рассказывал, а потом не верила, когда он ей что-то говорил.
— Как я уже сказала, это на тебя не похоже.
— С Ноксом я полезла не в свое дело, и смотри, что из этого получилось. Я заставила его ненавидеть меня.
— Я не ненавижу тебя, Изабель.
Низкий голос Нокса заставил меня вздрогнуть. Я уставилась на дверной проем, где он стоял с Ашером.
— Дорогой? Что происходит? — спросила Луна.
— Пойдем со мной, Солнышко. — Ашер протянул руку.
Луна посмотрела на меня.
— Изабель, тебе нужно, чтобы я осталась?
— Нет, — ответила я.
Луна спрыгнула с дивана и подошла к Ашеру. Он взял ее за руку, и они вышли из гостиной. Нокс криво улыбнулся мне.
— Можно я сяду рядом с тобой?