Шрифт:
«Резня и сеча у болгар.
Газеты нам твердят об этом
и обвиняют янычар.
Но я клянусь пред целым светом,
что
мы знаем цену тем газетам.
Да, о болгарах ложь твердят, —
их будто турки избивали,
что там три месяца назад
невинной жертвой люди пали;
мне Элиот прислал доклад
о том, что турок оболгали.
Я не скрываю ото всех,
что в селах были там пожары.
Все ж клеветать на турок грех, —
в том неповинны янычары.
Я точно знаю: в селях тех
дома свои сожгли болгары.
О женщинах? Возможно... ах!
Османы в том слабы... но лживы
газеты наши, просто страх.
Ведь ложь — основа их наживы.
Убиты девушки в статьях,
они ж в действительности живы».
Так равнодушно глядя в зал,
в бесстыдной речи министерской
о нас цинично лорд сказал
с холодной ненавистью зверской.
Он перед миром обливал
народ наш ложью самой мерзкой.
Позор ему! Какой позор!
Летят протесты отовсюду,
разят, как молния, в упор.
Они клеймят лжеца, Иуду.
О, Англия! До коих пор
тобой иуды править будут?!