Длиннобородый и широкорогий
Шрифт:
Порой враги расходились и снова кидались навстречу с такой силой, что стук их рогов далеко разносился кругом, а из легких вырывался тяжелый храп, переходивший порой в яростный стон.
Место, на котором кипел бой двух гигантов, было словно распахано острыми копытами зверей.
Широкорогий оказался слабее Длиннобородого, но, кроме того, более горячим и более ловким в бою.
Желая избежать рытвин, Длиннобородый хотел перейти и вдруг ступил на топкое место. Отражая при этом удар противника, он поскользнулся и упал на колени. Этого было достаточно для того, чтобы Широкорогий тотчас же сбил его на землю и, не давая оправиться, крепко ударил рогами в грудь.
Длиннобородый больше не защищался. Он только попытался встать, но был снова опрокинут ударом противника. Широкорогий словно обезумел от битвы; он уже без нужды продолжал бить упавшего и рогами и копытами и, быть может, забил бы насмерть, если бы жалобное мычание лосихи не отвлекло его от врага. Оставив его, Широкорогий побежал к ней, а она в испуге бросилась в бегство, как когда-то убегала от Длиннобородого.
Ее преследователь был изнурен напряженной борьбой, и лосихе удалось легко опередить его вместе со своим тонконогим лосенком.
III. СНОВА ВМЕСТЕ
Прошло несколько месяцев. Стояла глубокая зима. Ветви берез принарядились инеем и снегом. Широкие лапы елок держали на себе целые подушки снежного пуха.
У белок наступала беспокойная пора перед тем, как они начинают жить семьями, - пора игр, неутомимой беготни и жестоких ссор между самцами.
Когда однажды белки гуськом спустились на снег, они вдруг были остановлены необычайным видом поляны.
Вместо пушистой белоснежной скатерти перед ними было вытоптанное место, усыпанное волосками выпавшей бурой шерсти и раскиданными там и сям кучками навоза. От плотно утоптанного снега крепко пахло тем особенным запахом, который идет от зверей с копытами и рогами, и на земле можно было различить несколько продолговатых углублений, вероятно, отпечатавших крупные тела отдыхавших животных.
И в то же время где-то позади послышался шелест ольховника и шум нескольких пар тяжелых ног. Белки опрометью кинулись вверх по сосновым стволам и, взобравшись на ветви, с любопытством уставились своими быстрыми маленькими глазенками на приближавшихся животных.
Это были лоси.
Впереди шел крупный самец, за ним две самки, а за каждой шагало по два десятимесячных лосенка, уже окрепших и сильно подросших. Сзади шла лосиха с одним тонконогим лосенком. Шествие замыкал огромный лось с молоденькой лосихой. Он слегка прихрамывал, а на груди и боках были заметны несколько крупных рубцов, затянувших глубокие и широкие раны.
Это был не кто иной, как Длиннобородый, а передний - его победитель, Широкорогий.
Не так давно они снова сошлись вместе. Широкорогий ходил с довольно большим стадом, состоявшим из трех лосих с пятью лосятами. Одна из этих лосих была та самая, которую он отбил у Длиннобородого, чуть не убив его самого.
Длиннобородый не сразу оправился после неудачного боя, но его могучая натура и на этот раз взяла свое.
Силы вернулись к нему, и он снова начал бродить, и как только немного окреп, покинул торфяное болото, ставшее ему постылым. Снова он делал большие переходы по ночам, забираясь на день в лесные чащи или поросшие кустами болота, где молчаливо простаивал, отдыхая и подкармливаясь древесной корой.
Когда прошла осень и наступила зима, миновала для лосей беспокойная пора усиленных скитаний и ожесточенных битв, сильно подрывавших силы старых лосей. Каждый мирно бродил со своим стадом и не зарился на чужое.
Вот в это время к стаду Широкорогого неожиданно вышел на одной остановке Длиннобородый. Он был не один. Молоденькая, изящная лосиха доверчиво шла за ним, упруго ступая тонкими ногами.
Оба самца подошли и обнюхались. Мысль о поединке теперь не пришла им в голову. Они хорошо узнали друг друга. Пора боев миновала для них вместе с осенними днями.
И лоси не разошлись, а образовали одно дружное общее стадо. То один, то другой лось шел впереди, а порою все стадо послушно следовало за самой старшей лосихой.
Когда миновала первая половина зимы и дни стали заметно прибавляться, самцов потянуло на большое болото у озера, и они повели к нему остальных.
Запутанными путями добрели они наконец до озера и основали свое пастбище на том самом лесистом берегу, на котором так часто скрывались когда-то они оба в прошлом году.
Стадо из одиннадцати лосей, поселившееся на лесном болоте, не могло, конечно, остаться незамеченным для людей. Как ни были осторожны лоси, они не могли избежать встречи с двуногими существами. В лесу люди чаще и чаще встречали крупные размашистые следы лосиных копыт; дровосеки находили следы зубов на стволах и оголенные лосями кустарники и молодые деревца. Запоздалому путнику случалось застать иногда все стадо, пересекающее лесную дорогу и поспешно скрывающееся в чаще.
Слухи о лосях росли, и число виденных зверей значительно преувеличивалось. Говорили, что весь лес полон лосятами, что их тут целые десятки, может быть, сотни.
Тем временем в жизни лосей наступила важная перемена.
Пришла весна с ее светом, движением, туманом и радостным гомоном птиц. Забормотали в глуши старые косачи, заграяли грачи, защелкали по соснам длинными клювами дятлы. Старая лосиха последнее время испытывала смутную тревогу.
Ей стало казаться, что на их лосиных тропинках и в тех местах торфяника, куда ходили лоси, стало чаще и чаще пахнуть следами человека. Ее звериное чутье говорило о том, что это не предвещает добра. Она несколько раз пыталась увести стадо от становящегося опасным болота, но это ей не удавалось.
Самцы упрямились и поворачивали назад: они привыкли к глухим дебрям лесного болота.
Но однажды, когда стадо прошло наискось через лес и вышло к темным крестьянским полям, которые нужно было перейти в другой лес, тянувшийся на несколько десятков верст вдоль реки, самцы, как и прежде, остановились и повернули назад.
На этот раз лосиха не последовала за ними. Теперь, когда оставалось каких-нибудь два-три месяца до рождения новых лосят, дружба между самками и самцами все равно должна была прекратиться. У лосих начиналась своя отдельная особая жизнь.
Они стремились стать одинокими.
IV. ГИБЕЛЬ ДЛИННОБОРОДОГО
Было за полночь, когда стадо разделилось у края мокрого леса. Длиннобородый и Широкорогий сперва были немного удивлены, что лосихи не повернули за ними. Они постояли некоторое время в кустах, оглядываясь на удалявшееся через поле стадо. До их ушей долетало чавканье вязнувших ног в размякшем суглинке пашни. Ветер доносил им знакомый запах. Казалось, они были в нерешительности, в какую же сторону им идти.
Вдруг Длиннобородый гордо тряхнул огромными венцами своих рогов, фыркнул и пошел к озеру. Широкорогий двинулся вслед за ним, и оба они зашагали крупной походкой среди кустов.