Длиною в жизнь. Сборник короткой прозы
Шрифт:
Не насытилась, хочу ещё.
Есть неопубликованное, – ответил он, а она подумала: ну, что ж, будем о прозе…
– Хочу!
– Я могу пригласить тебя к себе?
– Можешь.
– Завтра?
– Свободна
Теперь она знает: всё, что она только предполагала в нём, отдаваясь ему в своих полуснах-полумечтах, оказалось правдой. Сильный и чуткий любовник, он был скорее раскованным, чем искушённым.
Анна даже не запомнила его тела. Только руки и губы. Она не позволила ему оставить свет включённым, сказав, что стесняется своей постаревшей оболочки.
Он не возражал.
С одной стороны это было ей всё-таки на руку.
С другой – слегка задело. Она-то знала, что кокетничает, что коже её – особенно после трёх недель, проведённых на нежарком Балтийском море – покрытой ровным загаром, подтянутой самым целебным и действенным массажём, каким являются прогулки на морском ветру, коже её позавидует не только любая ровесница. Ну а с формами у неё никогда проблем не было.
Ладно, выпадет ещё случай продемонстрировать и то, и другое – подумала она, – до весны, а стало быть, до времени, когда улетучатся следы лета, и тело вновь вспомнит о своём возрасте, так далеко!.. Притом что связь эту она собиралась прекратить где-нибудь после Нового года. Она надеялась, он понимает, что между ними может быть только… только физиология, и ничего больше. Крепкий секс, приправленный утончённой чувственностью. Что касается последнего, тут они были на равных.
* * *
Анна освободилась на полтора часа раньше и решила дать ему знать.
Она достала из сумочки телефон, и тот разразился трелью прямо в её руке.
Звонила недавняя приятельница и коллега по переводческому цеху. С ней её познакомил Андрей где-то около года тому назад на какой-то тусовке, а дело продолжили Милан Кундера, Ларс Фон Триер и прочие персоны из когорты «не для всех».
– Занята? – Спросила Тереза.
– Только что отстрелялась.
– Заходи на кофеёк, мне скучно.
– Мне как раз час с небольшим куда-то деть нужно!
– Вот и классно! Жду.
– Как дела? Что нового? Куда направляешься? – Это была обычная манера Терезы: засыпать вопросами прямо на пороге, не дожидаясь ответов.
Дальше должно было последовать: как тебе последняя книга-фильм-пьеса такого-то? – но не последовало… Она замерла и не дала даже скинуть плащ.
– Стой! Ты, никак, в романе?
Это прозвучало забавно, поскольку Анна действительно вступала в роман. В роман с Романом.
– Дай раздеться! – Засмеялась
– Завидую я тебе, – сказала Тереза, услышав последние новости. – Я тебя знаю без году неделю, а ты уже второй раз влюбляешься.
– А тебе кто мешает? – Спросила она.
– Да никто! Сама.
– То-то и оно.
– Слушай, неужели у тебя ни разу не возникло чувства, что ты предаёшь мужа, изменяя ему?
– О-о-ой… Перестань… На том же основании Индия может обвинить в измене солнце, когда оно светит на Мексику. Или огурец приревновать меня к лимону. Что за чушь! Измена!.. Предательство! Верность… – Анна глянула на часы.
Тереза перехватила её взгляд.
– Тебе пора?
– Нет, ещё двадцать две минуты.
– Вот это точность!
– Да, забавно… Сначала в меня родители пунктуальность вбивали, а теперь вот работа такая.
– И что, твои дипломаты на самом деле так живут – минута в минуту?
– Нет, конечно… Не всегда, во всяком случае. Только если непунктуальность может привести к международному конфликту.
– Ладно, мы отвлеклись… Ты что-то там про солнце и огурцы говорила.
– Про огурцы?.. – Анна удивлённо посмотрела на Терезу.
– Про верность, неверность, солнце и огурцы.
– А-а! – Она засмеялась. – Это про любовь. Я люблю Андрея. Понимаешь? Люблю! Я люблю Романа. Да! Вот так вот, одним единственным сердцем. Мне что, разорваться? Или оставить сейчас Андрея и уйти к Роману? А потом вернуться назад? А потом снова уйти?.. К другому?.. – Она допила остывший кофе и достала из сумки косметичку. – Я чуть было не сделала глупость на пятом году нашего супружества… Мой Андрюша умней всех нас оказался. Он сказал: пройдёт это, появится другое, а лучше меня для тебя никого нет и не будет.
– М-да…– Тереза закурила. – Ты рассказывала, как он Машульку нянчил, пока ты с любовником время проводила.
– Вот!.. И за что же мне его бросать, спрашивается? Да он один даёт мне всё то, на что другие вместе взятые не способны.
– Так что ж тебе от других тогда нужно?
– Не знаю… Любовь разве объяснишь? Что-то щёлкает внутри, и потянуло… А потом – щёлк! – и отпустило.
– Может, это не любовью называется?
– Ой, называй, как хочешь! У меня это любовь.
– Сколько ему?
– Андрею?..
– Господи! Да знаю я, сколько Андрею!.. Роману!
– А! Ну да… – Анна засмеялась и услышала, что смех сейчас с головой выдаёт нервное возбуждение: через семь минут ей предстояло набрать его номер. – Двадцать пять… двадцать семь или что около того.
Тереза присвистнула.
– Ну, ты даёшь, мать!
– Да, дорогая. Выхожу в тираж. На мальчиков потянуло… – Это прозвучало ещё более нервно.
Анна прикурила новую сигарету, и Тереза заметила волнение.
– Сама, как девчонка… Руки вон трясутся.