Для пожилых людей. Заговоры, обереги, советы
Шрифт:
Во морской глубине, на песчаном дне
Живет рыба-мать,
Не может она ни единого слова сказать
Ни детушкам, ни братушкам, ни старикам,
Ни бабушкам, ни отцу и ни матушке,
Ни первому, ни второму и никакому. Аминь.
Так бы чтоб и в доме моем люди
Не ссорились, не кричали,
Жалели друг друга, а коли гневались, то все молчали.
Ключ моим словам, замок моим делам.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Аминь.
Чтобы зять не обижал дочь
Из письма:
«Здравствуйте, дорогая, уважаемая Наталья Ивановна! В мае, 21-го числа 1983 года родилась моя ненаглядная старшая доченька Наташа, в этом году ей было бы двадцать девять лет. В тот год очень рано пришла весна, цвели пионы, и люди уже в это время купались в реке, все последующие годы в нашей местности такого раннего лета не было. Воды отошли у меня ночью, но мы с мужем, по молодости лет, сразу в роддом не обратились, где-то к обеду следующего дня. Свекровь (мы тогда жили у нее, и она была, Царство ей Небесное, прекрасной матерью и для меня) спросила, что за переполох был у нас ночью, отругала и скорее отправила в роддом. Но роды не наступали (видимо, из-за моей детской травмы позвоночника), их стали вызывать уколами, капельницами, и через два дня, наконец, рано утром родилась наша девочка, весом четыре килограмма. Все работники больницы приходили смотреть, какая красивая девочка, да, видно, глаз бывает разный, хорошо, что сейчас детки сразу с мамочками лежат, а тогда – идут толпами и ахают. Я, как посторонняя, в дальней палате и только краем уха от кого-то узнала, что за столпотворение. Правду говорят – не родись красивой, а родись счастливой.
Росла моя дочка такой умницей, быстрой на реакцию и с огромным желанием помочь маме. В школу пошла с шести лет, лучше всех тесты сдала, эксперимент делали первый раз
Лет в пятнадцать говорила: „Я, мам, как встречу парня, тебе его приведу, если одобришь, буду встречаться“. Но потом все изменилось, лет с семнадцати стала очень упрямая. После окончания учебы получила профессию воспитателя детского сада, но пошла работать в том же городе, что и училась, барменом – туда ее устроила сестра моего мужа. Парни как-то не задерживались – то боялись подойти, то ей не о чем было с ними говорить.
Когда она уже жила с нами в поселке, на беду встретился ей один командировочный из Белгородской области. Был не раз женат, первая жена якобы ничего не умела, вторая умерла в девятнадцать лет от аневризмы мозговой артерии. Старше он ее на восемь лет, за душой ни дома, ни машины, ведь если такой хороший, то куда деньги девал, ясно – пропивал, и по лицу его это было видно. Понятное дело, что мы противились, как только могли: и уговорами, и слезами, и по-хорошему, и по-плохому, но она уперлась – он мне самый родной, я такого еще не встречала. Потом, видимо, жаль ей стало меня, сказала, что жить будут в нашем поселке. Ну, раз так, думаю, ладно, все-таки на глазах, если что, можно и развестись. Но зять увез-таки ее к себе, стали они жить на квартире в городе. Родился сын Никита, стало сложнее, и они перебрались в деревню к его маме, туда часто приезжала его сестра из Курска и жила у них практически постоянно, отношения у них сразу не заладились. Наташа на огороде двадцать соток обрабатывала – и все плохая. Сестра зятя еще на свадьбе странно так себя повела, словно мы мою доченьку навязали им, и с такой ревностью буквально все рвала и кидала, что мы были в шоке. Странные отношения были у зятя с его сестрой, будто у них до моей дочери были интимные отношения, и, видя их поведение, другие мысли в голову не шли. Еще тогда меня ужасное предчувствие охватило, когда я только перешагнула порог этого страшного дома, но дочь уговаривала: „Просто вы за меня волнуетесь“. Я, видя ее счастливое лицо, подумала, что погорячилась, не стоит с дочкой ругаться из-за собственного эгоизма.
Приезжала она крайне редко, да и то под присмотром зятя, даже поговорить толком не могли, он, как следопыт, всегда за спиной или рядом, словно боялся, что она о чем-то проговорится, а по телефону тоже многого не расскажешь. Постоянно чувствовалась какая-то напряженность, какое-то отторжение, как будто по привычке она звонит или по указке, чтоб не волновались, она ведь была такой жизнерадостной болтушкой, зажигала все вокруг своим появлением, и перемены в ней я не могла не заметить. Муж успокаивал, мол, она женщиной стала, уже не девчонка, но даже когда отец попал в область с инсультом в реанимацию, от нее до больницы всего сто двадцать километров было, она не то что не приехала, говорила-то как о постороннем – ну как, мол, дела? Я ужаснулась – дочь, да мы даже если умрем, ты, наверно, и не заметишь!
12 сентября 2010 года Ната родила второго ребенка – дочку Настеньку. Как-то не рада она была этому. После родов, возможно, произошел гормональный сбой, сахар был повышен (по отцовской линии у нас диабет). Я уговаривала ее переехать к нам, ведь с детьми тяжело, но зять был против. В феврале 2011 года дочь позвонила: „Скорее заберите меня, муж не человек, он меня убьет!“ Наутро мы с отцом выехали, где-то к часу дня добрались, она побросала в сумку документы. Зять кинулся часа через два, стал названивать, обнаружил, что сертификат на материнский капитал пропал – вот что его волновало! Мы на звонки не отвечали, нам надо было во что бы то ни стало добраться до дома, все казалось, что-то произойдет. Как рассказывала Ната, ей снились какие-то не такие сны, как будто все происходит наяву. Приехал за ней муж через два дня, ей показалось, что он изменился и стал прежним, таким, каким она его полюбила. Дочь согласилась вернуться. Мы с отцом почему-то и рта не могли открыть, хотя не собирались до этого ее отдавать. Но что мы могли возразить, тут предчувствие, а на другой чаше – семья, а вдруг он осознал, и будут жить счастливо, все же двое деток.
По приезде зять личину с себя сбросил, называл ее Иудой, словно она к чужому мужику бегала. У нее депрессия и невроз еще до приезда к нам были, а там еще больше стало все разрастаться, заболела воспалением легких, пролежала в больнице. Вернувшись, услышала, что сын старший (ему тогда три года было) называет его сестру мамой, девочка же к нему не идет. Мы уговаривали ее вернуться, а она ни в какую, только плакала.
В мае я звонила, спрашивала, посадили ли картошку. Дочь ответила: „Она мне не нужна, мне ее не есть“. Снова уговоры и, как замок на устах, непробиваемо: „Все нормально“, а 18 июня зять утром нашел ее в петле.
Как все было на самом деле, никто не знает – только он и она. А зять ведь сказал, что второго раза не будет, вот и не выпустил ее. Скоро год, а горе только сильней давит – как такое возможно?! Детей зять нам не отдал (я так полагаю, из-за денег), потому что сразу тогда кинулся к адвокату спрашивать, что будет с материнским капиталом при разводе и как детей отсудить, вот зачем они ему, алкашу, а я дочь похоронила там. Думала, детки хоть будут к маме ходить на могилку, а он им сказал, что мама их бросила, и теперь его сестра с ним живет и воспитывает деток. Вы бы ее видели – в страшных мультиках таких показывают – с сигаретой в зубах, с матом и рюмкой в руке. Мне страшно за внуков, но по закону я не могу их забрать, а зять не отдаст, теперь ему и работать не надо, живут на пенсию сестры по инвалидности (не все в порядке у нее с головой) и на деток за Наташу. А разве деньги на детей идут, если без пива до обеда не могут дожить? Писала в их отдел по опеке, чтобы, если что, не отдавали деток в детдом, но ни слуху ни духу полгода. Вот сестра и получила семью, а мою дочь просто использовали как суррогатную мать, а потом устранили за ненадобностью, хоть бы живой отдали. Вот такая грустная история, как жить – не знаю. Что с нами будет и с внуками? Очень бы хотелось попросить Вашей помощи Христа ради, мне еще только сорок девять лет, а жизнь, кажется, уже кончилась, может быть, найдется у Вас время. Хотя я понимаю, как Вам несладко со всеми нашими проблемами, людей-то много, и всех не обогреешь.
Дорогая Наталья Ивановна, простите за то, что отняла Ваше драгоценное время, доброго Вам здоровья и сил. Всего доброго!»
Чтобы ваши дети слушались вас
Дождитесь сильного ветра и выйдите на улицу. Смотрите, в какую сторону будут гнуться от ветра ветки кустов и деревьев. В эту же сторону склонитесь и вы, при этом трижды скажите:
Как вы, ветки и веточки, кланяетесь
В нужную сторону буйного ветра,
Так бы и детки мои никогда
Не перечили мне, (такой-то) Божьей рабе.
Как непокорного обуздать
Если ваш сын распоясался, творит много гадких дел, а вас не слышит, пойдите в поле, где растет не сеяная трава и где ветер ее стелет по земле, и скажите три раза:
Как эта трава стелется под ветрами,
Так пусть и сын мой стелется
Под моими словами.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
Не предавайте ближнего своего (О грехах наших)
Господь Бог наш учил нас добру и оставил нам на все времена заповеди Свои. Среди всех существующих людских грехов страдания Бога начались с греха предательства, и предал Его тот, кого Он считал восприемником веры Своей, товарищем и учеником. Зная, что Его предадут, Господь во время последней вечери (ужина), когда диавол уже вложил в сердце Иуде Искариоту предать Его, сказал Своим ученикам: «Едящий хлеб со Мной уже поднял на Меня пяту свою. Истинно говорю вам – один из вас предаст Меня». Тогда ученики Его, озираясь друг на друга, недоумевающе тихо спрашивали: «О ком Он говорит?» Иисус отвечал: «Тот, кому Я, обмакнув, кусок хлеба подам», – и, обмакнув его, подал Иуде Искариоту.
Всякий раз, когда моя бабушка читала это место в Евангелии, у нее на глазах были слезы, она очень любила Бога и учила этому меня. Бабушка всегда говорила: «Самый отвратительный грех – это предательство. Даже воровство можно оправдать голодом, нуждой или глупостью. Но предать человека – это повторить Иудин грех, гадок этот грех и противен». Помню, как к моей бабушке пришла соседка с соседней улицы, пришла попросить помощи, заболела у нее дочь. И бабушка моя ей сказала: «Дочь твою вылечу, но не ради тебя, а Христа ради. Живешь ты как Иуда среди людей, пишешь на них доносы, из-за тебя в 39-м году сколько село в тюрьму?! Вот и расплачивается за твои грехи твое дитя! Всех ты перехоронила, и последнего хочет смерть забрать, а все это потому, что слезоньки людские – не вода, рано или поздно они тебе отольются. Нет большего греха, чем предать ближнего своего, ни за оклад, ни за премию, ни за награду. Жить твоя дочь будет, я ее отмолю, а уж как Господь примет тебя на суде Своем, не обессудь, ведь и Он пострадал от предательства того, кому Он на Тайной вечере ноги обмыл».
И действительно, за то долгое время, пока я знахарствую, не раз убеждаюсь на явных примерах: кто предавал себе подобного (пусть даже и по долгу службы), всегда заканчивал свою жизнь горько и печально. Дети их несли бремя искупления, они сильно болели и рано умирали. Вот, для примера, одно письмо:
«Уважаемая Наталья Ивановна, пишет Вам глубоко несчастливый человек, который потерял все самое дорогое, потому что навлек на себя кару Божью. Зная, как Вы заняты, пишу очень коротко и надеюсь, что Вы прочтете мое письмо. Окончил я государственное заведение с определенными навыками и знаниями, моя работа была связана с наблюдением и прослушкой людей. Понимая, что от результатов моего усердия зависит моя карьера, я делал все, стараясь как мог. Среди тех, кто со мной учился, многие спились или наложили на себя руки. Не каждому под силу „сдавать“ людей. А я об этом не думал, мне даже нравилось быть в курсе дел тех, за кем я по заданию наблюдал. У меня уже были сын и любимая жена, когда однажды я увидел сон, но сон этот был как явь – будто сижу я на том же месте, где обычно сидел на лекциях, и предо мной сидит мой друг Алексей. Приглядевшись, я увидел, что у него на шее оборванная веревочная петля, а из-под петли виден фиолетовый след. Заметив, что я гляжу ему на шею, Алешка дотронулся до нее рукой и сказал: „Это я вчера задавился и теперь по праву вошел в состав армии Иуды, там нам с тобой место, ведь сколько мы, предавая, сгубили людей, тех, кто и сам не без греха. Ты, Витька, скоро тоже начнешь платить по счетам – сына своего потеряешь, а потом заболеешь и помрешь. Бог ведь все прощает, но не Иудиных слуг…“
При этих словах я и очнулся. Так мне стало неприятно, будто действительно говорил с покойником. Я стал рыться в телефонной книжке и нашел адрес и телефон Алексея. Когда я дозвонился до его квартиры, то его мама Софья Алексеевна, рыдая, сказала, что Алешка вчера вечером задавился, не оставив записки. До сих пор не могу передать словами ужаса, который испытал в тот момент. Как мог мне присниться этот сон, ведь я не знал, что он умер, а видел его в петле. А еще его слова о моем сыне, ведь это так страшно, неужели он должен мои грехи искупать. Я стал звонить сыну каждый час и надоедать ему вопросами: где он, с кем он и почему до сих пор не дома? Сын, естественно, злился и не мог понять, с какой стати я надоедаю ему своей заботой, а я не мог рассказать про сон, так как выглядело бы это смешно и глупо. Через месяц мой Миша погиб, и я теперь во всем обвиняю себя. Я уволился со службы и поехал по монастырям, пытаясь замолить грехи, которых у меня очень много. В одном монастыре я разговаривал с настоятелем, и он сказал: „Нет большего греха, чем Иудин грех“. Я очень страдаю, раскаиваюсь и прошу напечатать мое письмо, пусть оно будет моею исповедью пред всем народом, и, может быть, тогда меня простит Бог».
Магическая сила трав
Не могу не рассказать вам о траве, которую травники величают папарат бессердечный. Она крайне редко встречается в Восточной Сибири и считается вымирающим видом. Срывают эту траву с тремя молитвами: «Отче наш», «Богородица Дева, радуйся» и «Живые помощи». Берут растение с корнем, но не голыми руками, так как все растение, несмотря на то, что оно лечит многие болезни (астму, невралгию, судороги, половую возбудимость, упорный кашель, болезненную сонливость и т. д.), считается очень ядовитым, и поэтому знахари опасаются браться за глаза, губы и нос.
Кроме целебных свойств, трава папарат бессердечный имеет удивительную магическую силу, ее даже наши предки носили на груди в нательной ладанке в качестве сильного оберега и непременно надевали тогда, когда предстояло идти к властям или в суд (чтобы никто не был сердит). Забирая папарат бессердечный, нужно поклониться тому месту, в котором появилась эта трава.
Служит эта трава и миротворцем. Во время войны бабки-шептухи разбрасывали по ветру целыми стогами собранную траву, чтобы с ее помощью сошло примирение на тех, кто меж собою воюет. Примиряет эта травка и разводящихся супругов, и друзей, и мать с детьми. Вот вам только один пример, в котором папарат бессердечный помог двум самым родным людям примириться.
Из письма:
«Уважаемая Наталья Ивановна, может, Вы и осудите меня, прочтя мое письмо, но я верю в Вашу доброту, ведь Вы верующий человек! Жизнь свою я прожила очень тяжело. В двадцать года осталась беременной вдовой, дом наш сгорел, и в то время у меня уже не было ни отца, ни матери.
Родила я сына, как две капли похожего на умершего мужа, а нянька в больнице возьми мне, да и скажи: „Не жилец он, плохо, когда дитя так похоже на умершего отца. Покойник к себе его заберет!“
С этого момента поселился в моей душе страх, день и ночь я боялась за сына, а он и вправду постоянно болел: одно пройдет, тут же другая болезнь начнется. Так я перестрадала тогда, до сих пор не понимаю, как я с ума не сошла. Любила сыночка больше всего на свете, он спит, а я как на икону гляжу. Сколько раз меня звали замуж, а я все боялась – вдруг отчим сына обидит моего. Так и не вышла замуж, с двадцати двух лет одна, без мужика. Работала всегда на тяжелой работе, там, где можно было получить квартиру, а сама жила в квартирантах то тут, то там. Сын был озорной и шустрый, а хозяева этого не любили. И деньги за квартиру им, и чтоб жили тихо, чтоб не слыхать. Помню, сынок раскрасил стену акварелью, я как увидела, ну, думаю, снова выставят вон. За час всю комнату побелила и всю убрала до прихода хозяйки, та этого так и не узнала. Все деньги и все силы тратила на него, чтобы был сыт, одет и обут, чтобы мог учиться и потом человеком стать. Выучился мой сын на хирурга, о нем даже была статья в нашей местной газете, и я эту газету протерла до дыр, читая ее и показывая знакомым. С сыном мы всегда понимали друг друга, он был заботливый и по нескольку раз за день звонил узнать, как я, и, может, мне что-нибудь нужно?
Люди к нам шли, прослышав, что он талантливый и безотказный врач, как в здравпункт. Кто болячку показать, кто попросить смерить давление, у кого что случится – все бегом к нам. Я видела, как он устает, и старалась повкуснее его накормить. Пирожки пекла к его приходу, халаты его кипятила и крахмалила, пылинки с него сдувала. Но подошло время, и он объявил, что намерен жениться и что хочет познакомить меня с будущей женой. Увидев мои слезы, обнял меня и сказал: „Мамуля, я тебя никогда не брошу. Мы будем жить все вместе, а Катя очень хорошая, и с твоим умом и характером, вы обязательно найдете общий язык“.
Будущую невестку я невзлюбила сразу, так как мечтала о другой жене для своего сына. Все меня в этой женщине раздражало и бесило – и то, как она его чмокает в щеку, и то, как готовит обед, и то, во что она наряжалась на деньги моего сына. Отношения были натянутые, она, чувствуя мою неприязнь к ней, почти не выходила из своей комнаты, а меня это злило еще больше.
Когда мой сын уехал в Москву на симпозиум, мы остались со снохой один на один. В воздухе стояла атмосфера того неприятия и тревожной тишины, что сноха, видимо, не выдержала и ушла пожить к своей маме. А может, защищала свою семейную жизнь от назревающего конфликта. Через некоторое время у снохи стал заметен живот, мне бы радоваться, а я, наоборот, впала в депрессию: это она хочет привязать моего сына к себе ребенком! – так думала я. А когда я случайно услышала, как сноха уговаривает его разъехаться по разным квартирам, то и вовсе стала сходить от обиды с ума. Не подав вида, что я знаю об их планах, я, выждав удобный момент, взяла на себя грех, сказав сыну, что считаю, что этот ребенок не от него, так как в то время, когда он был Москве, его жена не ночевала дома. Мало того, я, мол, лично видела ее идущей под ручку с мужчиной, и она несла букет цветов. Выслушал меня мой сын молча, но я видела, как побелело его лицо. Вечером, когда она пришла с работы, я подслушала под их дверью разговор. Сын ее спросил: „Когда я был в отъезде, ты жила дома?“
„Нет, я жила у мамы“, – ответила сноха. Больше сын ее ни о чем не спросил, потому что он безоговорочно мне доверял, и раз сноха подтвердила, что не жила дома, то и то, что она гуляла с мужчиной, должно было быть правдой. В общем, они развелись, сын не пошел к ней даже тогда, когда она родила. Мне было тревожно, но я успокаивала себя тем, что он найдет себе хорошую жену, не такую, как была сноха.
Прошло много лет, мой сын так и не женился, и случилось следующее. По причине больного сердца умерла его бывшая жена, и после ее похорон к нам в дом пришла ее мать с письмом умершей снохи. Сын прочитал письмо, бросил его на стол и ушел в комнату. За закрытой дверью были слышны его рыдания, а я взяла брошенное им письмо и прочла. В письме бывшая жена моего сына ему писала: „Я всегда любила только тебя и никогда бы никому не позволила ко мне прикоснуться. Я так мучилась и страдала, когда ты, не объясняя причины, решил со мной разойтись, что, как видишь, со временем это подорвало мое здоровье. Я тяжело больна, но так как ужасно выгляжу, не могу даже тебя позвать, не хочу, чтобы ты видел меня лысой и худой от химиотерапии, и до сих пор тебя люблю. Понимая, что скоро умру, я хочу тебе сказать – это твой ребенок, перед смертью не лгут. До сих пор не пойму, что произошло, почему ты ушел, зачем ты сделал нас несчастными и оставил без отца ребенка. Бог тебе судья, а я тебя прощаю. Ты можешь сделать генетическую экспертизу, я знаю, что этот ребенок от тебя, он твой“.
Когда мой сын вышел из своей комнаты, передо мной стоял другой, совсем чужой человек. Он оставил мне нашу квартиру, забрал своего ребенка из дома нашей снохи и вычеркнул меня из своей жизни.
Я знаю, как я виновата, ведь я сломала жизнь и снохе, и сыну. В том, что она так рано умерла, тоже есть моя вина. Но неужели мне нет прощения, и я никогда уже не смогу увидеть сына и внука? Милая и уважаемая Наталья Ивановна, если Вы знаете хоть какой-нибудь метод для получения прощения, то я умоляю Вас меня этому научить. Если можете, простите меня за то, что я совершила, и не судите строго, я так непомерно наказана».
В каждом человеке, в сердце христианина должно быть милосердие и великодушие, а Господь Бог милостив и мудр.
Есть старинные средства для уменьшения гнева человека, и я, конечно же, научу этому вас. Напишу вам заговор, который примирит вас с сыном, но, чтобы воспользоваться им, вам потребуется трава, взятая из земли в Иванов день. Трава эта имеет три названия: дурман, шальная трава и папарат бессердечный. Если у вас нет ее, и не можете достать, позвоните мне – у меня немного осталось, и я вам ее пришлю.