Шрифт:
Основные персонажи:
Ханс Иоахим Томашевский
…стоит на пороге банкротства и пытается предотвратить его неординарными средствами;
Ваххольц
…погибает от неординарных средств;
Гюнтер Фойерхан
…оказывается в смертельной опасности, поскольку может опознать человека, ограбившего банк;
Джон Шеффи
который, собственно, именуется Иоганном Томашевским и который поступает из лучших побуждений;
Бухгалтер
объединяет их только одно: оба и фрау Пошман любят появляться не вовремя и некстати;
Сузанна Томашевская
…женщина с проблемами, сложным характером и гениальными идеями;
Комиссар Ханс Манхардт
…мужчина с проблемами, сложным характером и смелыми версиями.
1. Ханс Иоахим Томашевский
Томашевский чувствовал себя усталым, смертельно усталым, и разочарованным. Даже мчась в краденом «фольксвагене» по широкой набережной Курта Шумахера, он не в силах был превозмочь мучительной усталости, от которой закрывались глаза, и напрасно пытался сдержать слезы, стекавшие на верхнюю губу. Джин, которого он успел хлебнуть, только усилил чувство жалости к самому себе. Он все еще ощущал холодное дуло «беретты» у правого виска. Почему ему нехватило сил нажать курок, чтобы обрести покой, о котором он так мечтал? Почему он не умер еще ребенком, скажем, в двенадцать лет, прежде чем его одолела жизнь со всеми ее проблемами? Бой, непрерывный бой: за лучшие марки, лучших девушек, новые заказы… Война — и никакого мира.
А теперь еще эта затея, которая была ему так отвратительна и которую он уже не мог предотвратить…
Наверху на Мюллерштрассе ему пришлось затормозить на красный свет. «Ты дурак, — бормотал он, — засранец, козел!», — и ненавидел себя за собственную слабость. Чтобы довести задуманное до конца, нужно быть хладнокровным мужчиной, а не беспомощным ребенком. Его налет на Бранденбургский земельный банк был безумием. Полным безумием.
Он свернул налево, чтобы через Тегель добраться до Гермсдорфа. Этот маршрут займет лишних десять минут. Убийственно долго… Почему он не может остановиться, зайти в ближайшую забегаловку и обо всем забыть? Что его гонит вперед? Он не знал.
Время поджимало. Был вторник, и если на неделе не выплатить кредиторам больше ста тысяч марок, можно объявлять о распродаже. А потом и о банкротстве.
Но тогда уже все едино…
Мысль о необычности и безумии собственного плана отчасти привела его в чувство. Он даже удивился. Боже, ведь он поставил все на одну карту, рискует головой, авантюрист чертов!
Тут ему как раз попался двухэтажный автобус, и в нем вспыхнула гордость при виде рекламных плакатов его фирмы:
Добрый знак.
Настроение сразу изменилось. Его охватило странное желание овладеть всем миром, как томной женщиной. Он едва не притормозил, чтобы заговорить с девицей, торчавшей на одной из остановок. Вас не подвезти? Он не сомневался, что девица согласится. Эти бронзовые бедра!.. Если повезет с главной добычей, он заполучит десятки таких девиц. На элегантных, щедрых, неженатых бизнесменов вроде него всегда есть спрос.
Внезапная эрекция тут же прогнала страх.
Может быть, следовало подыскать машину побыстрее. Но «фольксваген», к тому же еще серый, был самым неприметным. «Беретта» в левом нагрудном кармане серого фланелевого костюма упиралась стволом в ребра. Сняв правую руку с руля, уже блестевшего от пота, он сунул пистолет в боковой карман. Кончиками пальцев погладил нежную ткань нейлонового чулка. Чулок Сузанны. Он обнаружил его
Все как перед операцией. Он хотел потянуть время, отказывался сознавать, что именно вскоре произойдет, но знал, что все должно пойти именно так, как он планировал. Он был рабом собственной воли, которая стала самостоятельной силой, сделав его всего лишь послушной куклой.
Может быть, остановиться и купить сигарет? Да, но тут же вернуться!
Он нашел место на стоянке и вылез из тесной машины.
Неподалеку от станции метро заметил автомат с сигаретами. Со звоном упала монетка, он потянул рычаг и сунул в карман пеструю пачку. Курить совсем не хотелось.
Неторопливо он дошел до угла и заглянул в один из узких переулков. Там он заранее оставил свой «опель». Если при бегстве что-нибудь случится, здесь он без проблем пересядет.
Но что может случиться?
Почему, собственно, ничего не случилось? Почему какой-нибудь грузовик не смял украденный «фольксваген», почему он не упал в обморок, почему все банки сразу не закрылись из-за какого-нибудь валютного кризиса? Могло случиться что угодно. Но краденая машина спокойно ждала, греясь на полуденном солнышке, а его пульс ничто не нарушало. Придется действовать… Ах, если бы кто-нибудь избавил его от этих мучений нерешительности!
Но что еще ему было делать? У него не осталось уже никаких возможностей спасти фирму. Или начать бегать по домам, как мелкий коммивояжер, и предлагать стиральный порошок? Нет! Тогда поехали!
Томашевский подчинился своему внутреннему голосу. И так все было бессмысленно, ужасно бессмысленно! Ах, если бы его схватили и посадили лет на десять! По крайней мере, сразу отпали бы все заботы и проблемы. Весь мир плевал на Ханса Иоахима Томашевского. Что изменится от того, ограбит он или не ограбит восьмое отделение Бранденбургского земельного банка? Это ничего не изменит и ничего не значит. Ну и что?
Всего через четверть часа этому суждено случиться. Отделение у гермсдорфской железнодорожной станции он знал по десяти визитам. Оно было маленькое. Два кассира и пожилая дама, которая около двенадцати уходит на обед. От бывшей приятельницы, которая когда-то работала в Бранденбургском земельном банке, он знал, что во вторник в сейфах всегда даже больше денег, чем ему нужно. А самое удачное, что там еще понятия не имели о пуленепробиваемых стеклах и прочих средствах безопасности.
Томашевский начал насвистывать, его сразу охватило беспричинное веселье. Проезжая через густой лес, отделявший Гермсдорф от Тегеля, он вспомнил о тех выходных, когда играл тут с друзьями. Ешке, Буш, Фойерхан и Фидлер! Кем они стали? Наверняка все уже почтенные отцы семейств с талантливыми отпрысками. Если его схватят и его история с грубо отретушированным фото появится в газетах, все о нем сразу вспомнят и станут рассказывать женам и коллегам всякие небылицы. «От Томи я бы этого не ожидал, только не от него!»
Он бросил взгляд в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, похож ли он на преступника. Широкое мясистое лицо ему опротивело. Просто непереносимо — всю жизнь так выглядеть. Водянистые глаза посажены слишком близко, недоделанный подбородок переходит сразу в ясирную шею. «Что еще от такого можно ожидать?» — скажут люди, когда в газетах появится сообщение о его аресте. И будут совершенно правы.
«Наброски!» — мелькнуло вдруг у него в голове, и он машинально нажал на тормоз, так что машину даже занесло. Два листка формата А4, на которых он в деталях разрисовал внутренность банка и улицу перед ним. Вчера хотел сжечь их, но что-то ему помешало. Может, вернуться? Нет! Если все провалится, будет все равно, если нет — никто их не найдет.