Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты
Шрифт:
– Кари, можно тебя попросить?
– Конечно... всё, что угодно.
– Там, - он махнул в сторону передних кибиток, - Хейе помощь нужна. А ты, - и очень строго взглянул на сына.
– Когда Кари вернётся, с Гаром вперёд поскачешь, нужно выбрать место для ночёвки.
Он тронул поводья и тихо проговорил, но я расслышала: " Почему мы не разминулись?" Пришпорил коня и поскакал к моим мнимым землякам.
Я спрыгнула на землю и побежала вперёд догонять первые повозки.
Хейа всучила мне Мышонка и вожжи.
– Мне нужно кое-что сделать, а на тебе Натри и повозка.
– Хейа,
Женщина присела рядом:
– Они для нас не лучшие попутчики.
– Почему?
– Из-за того, что везут.
– А откуда вы можете знать, что там в телегах? Всё же наглухо закрыто.
– Ох, Кари, - она улыбнулась и похлопала меня по плечу, - поскиталась бы ты с наше, то сразу бы догадалась. Нас не проведёшь...
– Они золото везут, да? Мне Скай сказал...
– Да. А "золотую" банду так и не поймали.
– Что?! "Золотую" банду?!
– А ты разве не слыхала?
– Ну... так... кое-что, - сердце заколотилось, как бешеное.
"Их не поймали, не поймали... слава богу! Странно, нужно испугаться, что атаман и остальные на свободе, а я радуюсь, как дурочка. Точно ненормальная! "Крыша" всё же, наверно, немного съехала".
– Когда мы ночевали у Кадара в "Большом перекрёстке", помнишь?
Я кивнула.
– Так за ужином рассказывали, что пару месяцев назад сыскари террхана хотели накрыть их прямо в логове, где-то на Кифовом носу. Но что-то не заладилось и взяли только одного, самого здорового и то потому, что он оказался сильно ранен, а остальные сбежали по какому-то тайному проходу в горе. "Гоблина..." - мелькнула мысль.
– Так вот. Думали, что он главарь. Сначала ждали, умрёт он или выживет. Потом когда тот немного очухался, начали выяснять, кто он и что знает. Террхану-то золото нужно, как воздух. А за три года его столько украли, о-го-го! Но ничего не узнали, тот бандит молчит как рыба, и что ни делали, молчит и всё. И когда уже решили казнить, то вроде как кто-то из окружения террхана, узнал его. И говорят, что этот здоровяк, сын родного брата северного правителя. И казнь отложили. Вот и держат его тюрьме, может в столице, может ещё где. А недавно, говорят, банда опять объявилась. На купцов каких-то напали, которые вниз по реке в Банкор сплавлялись. Вот такие дела! Так что от караванов с золотом лучше держаться подальше. Только пока нам деться некуда, дорога-то одна. И до Маргоса нам от них не оторваться. Вот наши мужчины и волнуются. Бандиты разбираться не будут, где, чьи повозки.
Хейа ушла в кибитку. А я правила лошадьми с Натри на руках. Мальчик крутил головой по сторонам, подавая мне какие-то команды. Он явно лучше знал, как управляться с повозкой. Я же переваривала полученную информацию и мало обращала на него внимания: "Сколько же интересного я пропустила, пока отлёживалась в ванне и крутилась перед зеркалом в этой гостинице. Там же за ужином обсуждались последние слухи и сплетни. Недаром Мозговой меня выгонял, а я, балда, всё тянула, не хотела никому на глаза показываться. Ну хорошо, что сейчас узнала хоть что-то. Значит, они живы: Грас в тюрьме, а остальные где-то бегают. Только бы с Дайком ничего не случилось. Только бы Карелл его не убил... А правильное название, я тоже сравнила этот странный обрыв с носом. Кифов нос... Интересно, кто был этот Киф? Надо будет разузнать".
На закате мы расположились на стоянку среди двух лесистых холмов. Погода улучшилась: ветер, разогнав тучи, успокоился, солнышки плавно катились одно за другим к красному, с жёлто-оранжевыми полосами, горизонту. По приметам я уже знала, что завтра будет хорошая погода. Караваны расположились на некотором расстоянии друг от друга. Разожгли большие костры и выпустили собак. Олман распределил дежурства и очерёдность сна. Ужин прошёл почти в полном молчании. Несколько раз подходили северяне и что-то обсуждали с Олманом и Гаем. Я же пряталась в кибитке. Не давали покоя мысли о том, что этим "викингам" от меня могло быть нужно. А некоторые, из сопровождающих ценный груз, действительно, чем-то были похожи на викингов: высокие, широкоплечие, светловолосые, у каждого топор за широким поясом, меч за спиной и по два длинных кинжала.
Когда совсем стемнело, я зажгла большой масляный фонарь и достала из-под раскладушки мешок со своим "добром". Развернула и погладила радужную раковину: "Дура я, наверно, совсем дура. Надо было прямиком в Латрас двигать, на встречу с Дайком. Со своим "нянем" я бы чувствовала себя гораздо увереннее и спокойнее. Нет, дёрнули же черти, остаться с караванщиками и ехать сейчас совсем в другую сторону. Когда же я в Латрас попаду, хорошо, если к зиме, а если нет? И северяне эти нарисовались... А если начнут расспрашивать, кто я и как сюда попала? Как выкручиваться? Начну врать, так меня быстро раскусят... Мозг, а Мозг, что же делать?"
Спокойный голос отозвался:
– Мне эта ситуация тоже не нравиться. Похоже, что один из них, как ты их назвала?
– Викинги...
– Ага, один из этих "викингов" - вербовщик.
– В каком смысле вербовщик?
– В прямом. Высматривает подходящих людей, а особенно женщин и уговаривает разными способами податься на север.
– Как он может уговорить, если я, допустим, не хочу?
– Это его работа, найти способ. Но я так понял, что первых попавшихся они не выбирают. Своего сброда у них и так хватает.
– То есть, ты хочешь сказать, что на меня положили глаз.
– Думаю да.
Я дёрнулась от хлопка по плечу. Рядом стояла Айра.
– Кари, что с тобой?
– миндалевидные глаза смотрели с испугом.
– Что случилось?
– А... не волнуйся, всё в порядке, задумалась просто.
Девочка глядела с недоверием.
– Эрдана, у вас было такое лицо... странное...
– Какое?
– Ну... как будто, - она несколько раз оглянулась по сторонам, - будто здесь кто-то был и вы разговаривали, только беззвучно, одними губами...
– Прости, что напугала. Со мной такое иногда бывает, забудь...
– Вы точно хорошо себя чувствуете?
– Точно-точно, хорошо.
– Ой, что это? Какая красивая! Можно?
Я протянула девочке раковину.
– Красота... И так переливается! Я таких ракушек никогда не видела.
– Я тоже.
– А откуда она?
– Подарок.
– А от кого?
– Да так, от друга...
Она прищурилась и присела рядышком на раскладушку: