Дмитрий Донской
Шрифт:
За каждым из соискателей трона стояли определенные политические силы как внутри страны, так и за рубежом. Войшелк призвал на помощь галицкого князя Шварна (сына Даниила Галицкого), женатого на дочери Миндовга. С помощью галицких войск Войшелк разгромил своих врагов и утвердился на троне. Три года спустя он, исполняя обет, отказался от власти и удалился в монастырь, оставив своим преемником Шварна. Однако русский князь недолго сидел на литовском троне. В 1269 году Тройден (племянник Миндовга) изгнал Шварна и сам взошел на трон. Его правление продолжалось до конца 1281-го или начала 1282 года.
События 80-х годов XIII века в Литве очень слабо освещены источниками. Однако очевидно, что в жестокой борьбе претендентов происходит смена династии. «С конца восьмидесятых годов XIII в. письменные
«После смерти Бутигейда (около 1291 г.) его сменил субмонарх Бутвид. Преемником Бутвида (около 1295 г.) стал его сын Витень» (140, 78). Долгое правление Витеня отмечено началом литовской экспансии во владения измельчавших западнорусских князей. Кроме всего прочего, для литовцев это был и вопрос выживания: Литва нуждалась в русских воинах для борьбы с усиливавшимся натиском Тевтонского ордена.
Смерть Витеня открыла дорогу к верховной власти его брату Гедимину (1316–1341). Это был выдающийся правитель и полководец. Современная литовская историография называет его «создателем Литовской державы» (140, 121). В правление Гедимина широко развернулась литовская экспансия на территории современной Белоруссии и Правобережной Украины. Она носила преимущественно мирный характер и не затрагивала жизненных интересов основной массы населения. На смену князьям Рюриковичам в крупных областях и в ключевых стратегических точках приходили наместники великого князя Литовского — сыновья Гедимина. Но нередко местные Рюриковичи сохраняли власть, признав Гедимина своим сюзереном. В конфессиональной сфере язычники литовцы (как и язычники татаро-монголы) проявляли широкую веротерпимость. В Литве официально действовали и православные, и католические иерархи, строились храмы и монастыри обеих конфессий. Сам Гедимин, оставаясь язычником, нередко заявлял о своем намерении принять христианство по католическому обряду. Однако это была лишь тактическая уловка, позволявшая великому князю решать конкретные дипломатические задачи. При этом Гедимин не препятствовал своим детям принимать ту или иную веру в соответствии с их склонностями и политической целесообразностью.
Русская Литва и Литовская Русь
Во времена Гедимина литовские владения сомкнулись на юге с территорией Золотой Орды. Однако Гедимин всячески избегал большой войны с татарами. С этой целью он допускал ситуацию двойного подчинения пограничных территорий (347, 500). Известно, что, завладев Киевом в 1323 году, он не стал изгонять из города находившегося там татарского баскака.
Стремительное расширение литовских владений на юг и восток привело к такому положению, при котором «коренные земли Литвы (Аукштайтия и Жемайтия) составляли лишь около 1/10 в сравнении с попавшими под ее власть восточно-славянскими землями Белоруссии, Украины, Великороссии» (255, 27). Эта этническая ситуация заставила Гедимина и его наследников придать своему государству двуликий, русско-литовский характер.
Для восточнославянского населения установление верховной власти литовской династии имело как плюсы, так и минусы. Оно получало относительную безопасность от набегов татар. В 1362 году усилиями Ольгерда Правобережная Украина была полностью избавлена от всех форм зависимости от Орды (347, 502). В городах расцветали самоуправление и европейские нормы общежития.
Однако со временем всё более четко стали видны и негативные последствия литовского подданства для восточных славян. Окончательный «выбор веры» в пользу католичества, совершенный литовским князем Ягайло в 1387 году, поставил православных в ущемленное положение. Их религиозные и политические симпатии оказались на стороне главного врага Литвы — Московского государства. В эпоху Ивана III Москва предъявила Вильно счет за все похищенные земли. В течение трех веков Литва вынуждена была мучительно отдавать России то, что когда-то у нее отняла.
Опыт истории свидетельствует о том, что только национальные государства отличались долговечностью и составляли политический каркас европейского сообщества. Дуалистический характер Великого княжества Литовского предопределил его историческую судьбу. Русский якорь удерживал готовый устремиться к польским берегам литовский корабль…
Литву вызывали?
Московские злоключения — арест и заточение вопреки гарантиям безопасности — многому научили Михаила Тверского. Его простодушие и вера в справедливость улетучились без следа. Он понял, что «правда» там, где «сила»; что в одиночку противостоять объединенным силам Московского и Суздальско-Нижегородского княжеств, великого княжения Владимирского, Кашинского удельного княжества, а также поддерживавшей эту коалицию кафедры митрополита Киевского и всея Руси — он не в состоянии. Семь лет спустя, в 1375 году, имея гораздо более сильные позиции, Михаил попробует это сделать, но будет смят и раздавлен явным превосходством московской коалиции.
В такой ситуации Михаил видел перед собой только два пути. Первый — отказаться от притязаний на великое княжение Тверское, поклониться как «старшему брату» московскому ставленнику Михаилу Васильевичу Кашинскому и униженно просить москвичей оставить ему его собственный Микулинский удел; второй — искать покровителей в Орде или Литве, привести на русские земли чужеземцев и этим спасти свою власть, но заслужить ненависть народа.
И на том, и на другом пути Михаила Тверского ожидала горькая чаша унижения. Но пирамида власти устроена так, что достичь ее вершины могут только два существа — орел и червяк. Унижение — обычная плата за власть. Пройдя суровую школу Орды, русские князья научились править, стоя на коленях.
Михаил избрал второй путь…
Не вынося никаких обвинительных или оправдательных вердиктов, заметим, что в ту эпоху приглашение чужеземцев для участия во внутренних войнах было самым обычным делом. Византийские императоры XIV столетия приглашали турок для войны с болгарами и сербами. В качестве оплаты им молчаливо разрешалось грабить и жечь всё на своем пути. Русские князья еще до прихода татар нередко звали половцев для участия в своих усобицах. В ордынский период русские князья неоднократно пытались привлечь татарские отряды не только для походов на соседние страны, но и для участия в домашних усобицах. По некоторым сведениям, этим грешил даже святой Александр Невский…
Национально-государственное деление в ту пору еще не вполне отделилось от племенного. Французы осознали себя французами — то есть некой принципиальной противоположностью англичанам — только к концу Столетней войны. Рассеянные по множеству мелких государств и государственных образований, немцы и итальянцы были еще дальше от такого рода представлений. Конфессиональные различия повсюду осознавались гораздо отчетливее, чем национальные…
Итак, оскорбленный и униженный московским пленом Михаил Тверской осенью 1368 года решил искать помощи за пределами Руси.
Первой мыслью Михаила Тверского было, конечно, пожаловаться на московский произвол «вольному царю» — татарскому хану. При других обстоятельствах этот классический ход вполне мог оказаться удачным.
Принято думать, что в Орде всё покупалось и продавалось, что распределение княжеств между князьями напоминало своего рода аукцион, что ханы, опасаясь мятежа, только и думали о том, как поссорить между собой русских князей. Такова устоявшаяся и удобная для историков мифологема. Она позволяет легко и просто объяснить любое действие ханской власти. Но ни один аутентичный источник не представляет делопроизводство ханского двора в виде хоровода взяточников. В жизни всё было сложнее. Были, конечно, и взяточники. Но были и вековые традиции кочевников — «степной закон». Знаменитый проповедник второй половины XIII столетия Серапион Владимирский советовал русским поучиться честности у татар. Их повседневное правосудие было просто и неподкупно. В степном быту судьей по любому вопросу выступал первый встреченный на дороге человек. Выслушав дело, он выносил свой вердикт и шел дальше. Этот вердикт подлежал немедленному и беспрекословному исполнению. Ни о каких взятках при такой процедуре и речи быть не могло.