Дмитрий Ревякин. Избранные песни и стихи с комментариями
Шрифт:
Певец упрятал вычет в омуты глаз,
прошагал в Иран.
Ша, дотошный юноша…
В пир историй
Кто чего стоит, —
Спрашивай у могил.
Нестор резвый,
Озаглавь срез вый, —
Зрячему помоги.
Где мордует осень,
Бились грудью оземь.
В кровь разбили лица
Думой примириться.
Тешились Колочей [19] —
Вытек глаз Кирочей [20] —
19
Колоча (Колочь) –
20
Кироча – село в Шилкинском районе Забайкальского края.
Где снега раздеты,
В голос воют дети.
Лапти износили
В поисках России.
Душу в клочья рвали,
Выродились в тварей.
Край, где правит ноготь,
Светлым одиноко
Не расправить плечи,
Нерв трубою лечат.
Я и сам помечен
Одичалым смерчем.
В сочных травах, Ольга,
Кто нам крикнул: Горько! [21]
Не смог обрезать уши в пепельный звон
Горемыка-юнец.
21
В студийной записи этой песни после данной строки звучит не отражённое в тексте: «Перес де Куэльяр». Хавьер Перес де Куэльяр – перуанский дипломат, на момент написания песни генсек НАТО.
Тягучим дёгтем поженил голос свой,
сгрыз губ пунец.
Где чрево матери вспорол таган свай,
копоть смыла слеза.
Там степью утренней хозяина звал
сирота-рысак.
День промозглый выспался,
Как тонул в любви босяк,
Краем стола лоб рассечен.
Не согреешь голого,
Пальцы стынут оловом.
Снял с бедолаг пробу сечень [22] .
Лето – осень 1988 г.
Тяжёлые медали
22
Сечень – славянское название месяца февраль. 17 февраля 1988 г. в Ленинграде, выпав из окна 8-го этажа, погиб Александр Башлачёв.
Тяжёлые медали
врасплох меня застали —
Кто думать мог?
Глубокие печали
в теплицах измельчали,
Дно выстлал мох.
В глухих подвалах бреши,
пророком ворон брешет —
Кто смел – лети!
Рвануться сизой тучей —
Да осенью-падучей
Трясёт ряды.
Считает череп течи,
Грудь чует визг картечи —
Полно, братцы! Полно.
Битых не трожь.
Конюшню лихорадит свара-делёж.
Октябрь 1988 г., Новосибирск
Глава 3. «Вязью вед темнели губы…» (1989–1991)
Последняя охота
Не оставлю след на снегу —
Я, седой якут.
Ухожу в метель берегом Лены.
Вскормленный суровым гнездом,
С ветром заодно, —
Ноздри рыскают запах оленя.
Мудрый, в молчаливом краю
Чёрной тенью тундру крою, —
Острый
Влюбиться убийцей!
Пляшут хищно костры,
Бубен пробует ночь,
Отблеском ранит нож,
Пальцы плетут узлы.
Свой последний наказ
Плюнуть спешит шаман,
Следом ползёт сама
Смерть на кривых ногах.
Не сожмёт кулак копьё,
Не вернуться на тропу.
Племя пляской звезды пьёт,
Мой язык во рту распух.
Не измерить взглядом Лены изгиб,
Не пропеть Луну, не встретить рассвета.
Смерти дожидаясь, лопнут виски, —
Как пришлось рассудок страхом изведать.
Боги просят честно отпеть
Одного в толпе,
Зубы крепкие песней ощерить.
Славят хором стрелы мои, —
Как огонь молил.
Жжёт и жмёт петля старую шею
Январским коварством.
Чует верный пёс беду, —
Шерсть дыбом!
Заскулил, заскулил,
хвост прижал,
Бросил тёплый лежак,
Обнажил клыки
И вокруг убийц
Сузил круги —
Без боязни…
Не оставлю след на снегу —
Я, седой якут…
Отпетый лохматым псом…
Осень 1988 г., Москва
Декабрь 1989 г., Забайкалье
Сам
Я сам себя розгами выпорю…
Костром запалю плен-уют…
Узлы требухи песней вызолю…
У Ветра прощения вымолю…
Октябрь 1988 г., Москва
Горе-витязь [23]
А день угасал, виноватый
В печали глубокой,
23
Ранний вариант названия – «Последний витязь».
Когда угрожали сосватать
Бога.
Покоем обмануты ставни —
Эй, не зевай, сны стреножь.
Как покорный слуга
Закатал рукав
Вековечить нож
Стародавним.
Кто волосы смял в узел чёрный,
Оврагами рыскал,
Кто заводи вырезал чёлном
В брызги.
Запёкся в уста серым волком —
Эй, кто очаг засмеял?
Я в разбой прокажён,
Бросил верных жён, —
Не зови меня
Ночью волглой [24] .
24
Волглый – влажный, сырой, промозглый.
В полки пропадать становитесь,
Отвагой согреты;
Живым обещал горе-витязь
Лето.
Имён не упомнить пожары,
Чьи возгласы теплил;
Кого наудачу прощали
Степью.
И так далеко Забайкалье
В ладони пророчит
И моет полуденной гарью
Очи.
А тебе всё легко:
Забывать рекой,
Воевать серьгой,
Гнать клюкой…
Октябрь 1988 г., Москва
Октябрь 1989 г., Чита