Дневная битва

Бретт Питер

Ренна содрогнулась, подумала о неодолимом притяжении магии.

– Как тебе удается не заплутать?

Арлен издал смешок:

– Завел себе Ренну Таннер! Теперь есть кому напоминать, что я всего-навсего тупица Тюк из Тиббетс-Брука и недостаточно хорош, чтобы дышать.

Ренна улыбнулась:

– Тогда тебе нечего бояться, Арлен Тюк. Ты никуда от меня не денешься.

К утру Ренна и лошади вполне оправились, но Арлен сбавил темп и пускал Сумеречного Плясуна только рысцой, а до

полудня они дважды остановились на привал.

– Я думала, мы торопимся, – напомнила Ренна, когда они спешились во второй раз.

– День-другой значения не имеет, – заявил Арлен.

– Вчера ты иначе говорил.

Арлен отвернулся, его плечи поникли.

– Я неправильно расставил приоритеты, Рен. Извини. Не стоило требовать от тебя и лошадей невозможного.

Ренна глубоко вздохнула. Она терпеть не могла эту манеру отворачиваться, сообщая неприятные, по его мнению, вещи. Мужчины думают, что таким образом щадят чьи-то чувства.

«Может быть, и щадят, – подумала Ренна. – Свои собственные».

– Но и нянчиться с нами не надо, – возразила она.

– Рен, ты была на волосок от гибели ночью. Зарука и Плясун – тоже. Ничего страшного не случится, если мы пару раз остановимся размять ноги и справить нужду.

Он был прав, хотя Ренна не считала, что ей грозила неминуемая смерть. На самом деле она чувствовала себя сильнее и живее, чем когда-либо. На месте ран возникла новая розовая плоть – светлее ее врожденной, смуглой, которая нуждалась в свежем воронце, но была гладкой без малейшего намека на шрамы. Тело звенело от силы.

Взгляд пал на Заруку – увы, с ней дело обстояло иначе. Арлен лечил бок кобылы теми же целебными метками, что и Ренну, рисуя их демоновым ихором, насыщенным магией. О ранах Заруки напоминало лишь несколько проплешин на пятнистой шкуре, но движения все еще были скованными от боли, и от прежнего норова не осталось следа.

Ренна посмотрела на утреннее солнце и улыбнулась: «Отныне во мне есть сила. И чем больше я ем, тем сильнее становлюсь. Я не стану обузой, Арлен Тюк. Скоро тебе понадобится помощь, чтобы не отставать от меня».

– Тогда расскажи мне о Лощине, – попросила она. – Там тебя тоже считают Избавителем?

Арлен вздохнул:

– Там – в первую очередь. Два года назад Лесорубова Лощина была поселком чуть меньшим, чем Южный Дозор. Но в прошлом году ее поразила горячка, свалила половину жителей. Кто-то уронил лампу на постоялом дворе, огонь мгновенно распространился, а тушить некому. Метки погибли быстро.

Ренна представила бедствие и скрипнула зубами. Она поймала себя на том, что вцепилась в костяную рукоятку ножа, понадобились все силы, чтобы разжать пальцы.

– Мама говорила, беда не приходит одна.

– Честное слово, – кивнул Арлен. – Я прибыл на следующий день и обнаружил, что больше сотни мертвы, а половина выживших лежит в лежку. Близилась ночь, я пометил их топоры и научил сражаться тех, кто мог. Прочих поместили в Праведный дом и выставили караул. Той ночью погибло много людей, но они отплатили с лихвой, а на ногах к рассвету стояло больше, чем пало. Поселок отстроили заново с пустого места, превратили дома и дороги в одну большую запретную метку Отныне демоны в Лощину ни ногой, даже князья.

– Похоже, ты устроил из этого настоящее жонглерское представление, – хмыкнула Ренна. – Сдается мне, ты пусть немного, но хочешь, чтобы тебя там сочли Избавителем.

Лицо Арлена потемнело.

– Это последнее, чего я хочу. Нельзя так считать, вот уже триста лет хоронясь за метками в ожидании Избавителя.

– Но разве ожидание не закончилось? Явился Меченый, который нас всех спасет.

Арлен гневно сверкнул глазами, но Ренна отмахнулась:

– Ой, да, ты выбиваешь дурь из каждого, кто кланяется тебе и называет Избавителем, но так же быстро смягчаешься, когда народ беспрекословно выполняет твои указания.

Уязвленный Арлен отпрянул, но Ренна ответила ему тем же свирепым взглядом и не отступила. Наконец он беспомощно усмехнулся и пожал плечами:

– Не стану отрицать, Рен, это полезно для дела. А дел предстоит много. Народ понятия не имеет, что принесет следующее новолуние, а мне недосуг с ним нянчиться.

– Я ведь не спорю, просто понуждаю тебя к честности, – улыбнулась Ренна.

Проворно, как кролик, она метнулась к нему и поцеловала в меченую щеку.

Вскоре они свернули с дороги на Старохолмье и устремились по густо заросшему тракту вестников. На исходе дня им встретилась утоптанная грунтовка. На пересечении обнаружился большой меченый лагерь.

– Ха! – Арлен спрыгнул с Сумеречного Плясуна и изучил метки. – Немного корявые, но жирные и сильные. Это работа Дарси, она из лесорубов. – Он хмыкнул. – Лощина, верно, разрастается, как лесной пожар, коль скоро они уже забрались так далеко на север.

– Солнце садится, – заметила Ренна и чуть выдвинула нож из ножен, глядя, как магия просачивается в удлиняющиеся тени и открывает проходы в Недра. – Нужно двигаться.

Арлен помотал головой и снова уклонился от ее взгляда.

– Мы остановимся здесь.

– Я не собираюсь прятаться за метками каждую ночь, едва возникнет опасность, – процедила Ренна.

– Я и не прошу, – отозвался Арлен.

– Тогда едем!

– Куда? Мы уже на месте.

Арлен подошел к лагерному дровяному складу, набрал хвороста и ссыпал его в костерную яму. В глаза Ренне не смотрел, но действовал самодовольно и небрежно, будто играл.

В Ренне разгорелся гнев, краем глаза она увидела, как магия, которая тихо клубилась у ее лодыжек и свивалась в воронки, устремилась в нее, подобно дыму из трубки. Но едва она это заметила, струение замерло и не вернулось.