Дневная битва
Шрифт:
Действительно, человек, которого имел в виду Арлен, нарядился в согласии с представлениями Ренны о принце. Его стальные доспехи были расписаны золочеными метками и начищены до блеска. Сам он был высок и статен, крепко сложен и носил аккуратную черную бородку.
Но принц переминался с ноги на ногу, потягивал руки и вертел головой, тщетно пытаясь расслабить мышцы. Ренна чуяла страх Тамоса издалека и знала: его уловят и демоны.
Было ясно, что лесорубы перевели «деревянных солдат» в тыл, поручили охранять женщин, которые, впрочем, не нуждались в такой защите и не желали ее.
Много
Во многом так же сражались и лесорубы Лощины. Те же орудия были помечены и разили с убийственной эффективностью.
Два человека, вооруженные огромными топорами с длинными ручками, метили в ноги лесного демона. Тот, долговязый и тощий, мог действовать с неимоверным размахом, но стоило ему напасть на одного, как второй подступал с противоположной стороны. Когда демон подбирался слишком близко, лесорубы принимали удары на меченые наручи, отражали атаку вспышками магии. Наконец топор подсек демона под колено, его нога прогнулась.
– Сэмм! – кликнул топорник, и позади демона возник третий лесоруб.
Он ударил тварь чудовищным сапогом в спину, и подземник грузно рухнул ничком.
Лесоруб был вооружен огромной двуручной пилой. Он нагнулся и принялся за дело: распиливал толстую, похожую на кору броню шеи так, что магия посыпалась искристым дождем. Брызнул ихор. Через несколько секунд голова отвалилась.
– Ночь!.. – прошептала Ренна.
Арлен с улыбкой кивнул:
– Это Сэмм Лесоруб, но все зовут его Сэммом Пилой. Привычный спиливать ветви для отвоза леса. По сотне деревьев на дню. Теперь он с той же скоростью отрезает конечности демонов.
Сэмма позвали вновь, и он повернулся к лесорубу, который опускал на голову лесного демона тяжелую киркомотыгу. Каждый удар меченым лезвием отбрасывал подземника на шаг, тот не мог восстановить равновесие, но не страдал всерьез, и раны затягивались столь же быстро, как наносились удары. Сэмм подошел сзади и распилил похожие на древесные стволы ноги, когда демон еще стоял. Тварь с визгом упала, а лесоруб зычно поблагодарил Сэмма и вскинул киркомотыгу, чтобы закончить дело.
С десяток лесорубов веревками волокли через вырубку скального демона, стянули ему руки и плечи и дергали так, что подземника швыряло из стороны в сторону. Две женщины без устали стреляли из арбалетов; тяжелые стрелы торчали из обсидианового панциря, как иглы дикобраза, но толку от них было немного, и они лишь усиливали ярость скального демона.
Трое мужчин и мальчик стояли в сторонке; двое, помоложе, держали маленькие, но увесистые киянки, а третий, старший, – тяжелую кувалду. У мальчика был толстый металлический клин.
– Томм Клин с сыновьями, – указал на них Арлен. – Смотри.
Скальный демон уперся ногами, стремясь натянуть веревки, и младшие метнулись к нему, всадили меченые костыли в зазоры между бронированными пластинами на коленях. Одновременно ударили киянками – один раз, второй, рассыпая магические искры, по мере того как забивали костыли.
Демон заверещал и пошатнулся, кренясь все больше, когда лесорубы налегли на веревки всем весом, чтобы его повалить. Он лупил хвостом, задел им группу людей и сбил троих с ног, вырвал из рук веревку Внезапное освобождение швырнуло демона в другую сторону, он потерял равновесие и рухнул.
Мальчишка проворно, как белка, вскочил ему на спину и приставил меченый металлический клин к стыку бронированных пластин. Дальше за дело взялся Томм Клин. Плавно взмахнул кувалдой и опустил ее на металл, породив громовой разряд магии. Вспышка оказалась такой яркой, что Ренна моргнула, а когда открыла глаза, демон уже застыл, сраженный отдачей.
Умело. Действенно. Без лишней траты сил.
– Какая жуть! – произнесла Ренна. – Как деревья валят.
Арлен кивнул:
– В первую ночь было некогда делать оружие и учить местных драться. Мне пришлось метить то, что имелось, и лесорубы отдали свою главную драгоценность – инструменты. Теперь к борьбе ежедневно присоединяется все больше людей, изготовление копий поставлено на поток, но даже лучшие не сравнятся с лесорубами. Они применяют старые орудия. Стоят особняком. Народ ступает легко, когда они в сборе, и травит о них застольные байки, когда их нет.
– И все потому, что в тяжелую пору им повезло встретиться с Арленом Тюком, – подвела итог Ренна. – Как и мне.
Арлен взглянул на нее, но она остановила его жестом.
– Я не больше, чем ты, считаю тебя Избавителем, но ты не можешь отрицать, что умеешь убедить людей в том, что у них есть зубы. – Она снова дотронулась до рукоятки ножа. – И когти.
– Каждый что-нибудь да умеет, – буркнул Арлен.
– Моя сестра говорила: невелика беда, если жители Лощины такие бугаи, что приходится подпрыгивать ради поцелуя, – заметила Ренна.
– Все началось не так, – возразил Арлен. – Магия сыграла свою роль. Хотя с утра ее выжигает солнце, она успевает подействовать на все, к чему прикоснулась. Меченое оружие не ломается и не тупится, а лесорубы почти год еженощно пропитываются магией. Старики молодеют, а молодые раньше срока мужают.
Он показал пальцем:
– Видишь того, с пепельной шевелюрой?
Ренна посмотрела, куда было велено, и увидела человека с мускулистыми, оплетенными толстыми жилами руками и ногами, что стоял нос к носу с семифутовым лесным демоном. Она кивнула.
– Его зовут Седой Ион, и он самый старый в Лощине. Год назад его волосы были белее снега. Руки тряслись, и даже с палкой он едва ковылял.
– Честное слово? – не поверила Ренна.
Арлен кивнул и указал снова, теперь на огромного человека в расцвете сил, который подкрадывался к демону сзади, пока Ион отвлекал внимание твари.
– Это Линдер Лесоруб. Ему лет пятнадцать, не больше.
Лесной демон ударил слева какого-то здоровяка, отшвырнул на несколько футов. Тот тяжело шлепнулся, выронил киркомотыгу. Ренна не заметила крови, но упавший ничком человек не успел подняться и увернуться от нападения демона.