Дневник Берта
Шрифт:
Я сделал звонок номер 2 во вторник. Вот что случилось:
Братишки не ответили.
Ответила Надя. Голос красиво звенел.
— Помнишь последний раз? — спросил я.
— Кто это? — спросила она.
— Б… Тр… Оке, — сказал я.
Моя кличка по-прежнему Оке.
— Прошлый раз не хватило денег, — объяснил я.
— Это ничего.
Потом мы разговаривали о скрипичных струнах и вообще три минуты и двенадцать секунд. Я спросил Надю, пойдёт ли она на дискотеку в пятницу.
— He-а,
Надежда улетучилась.
— Я собираюсь пойти, — с отчаянием произнёс я.
— Да, но, наверное, хлеб — это не так уж и важно, — быстро произнесла Надя.
— Может быть, там встретимся, — произнёс я почти что круто.
— Может статься, — сказала Надя.
Сзади послышался ор. Это вернулись домой Надины братишки с рокерской площади.
— Жрать! — орали они.
Мы с Надей очень быстро распрощались.
В пятницу была дискотека в актовом зале. Я оделся примерно в скрипичную одежду.
— Элегантный сын, — прокомментировала мама. Я, Турлейф и Оке снова были компанией, идущей на танцы. Оке купил попкорн и прицепил один на нос. Там собралась вся наша рок-группа.
Турлейф играет одиночный хит. Флейта в рок-группе звучит по-дурацки. Я профессионально играю на ударных, Малыш-Эрик предположительно играет на гармони. Или на тамбурине, если его папаша не одолжит ему свою гармонь. Нике играет на хард-рок-гитаре. Когда он ударяет по струнам, это звучит, как трактор. Санна и Рют танцуют и выделываются. Оке никогда не слышал целой песни. Он — электрик.
Вся рок-группа уселась за столом и обсуждала своё первое выступление на окончании учебного года. Малыш-Эрик сообщил, что директор хочет знать название группы, чтобы поместить его на афишах.
— Бекаскулз Бойз, — предложил Нике.
— Вообще-то у вас есть две гёрлз, — напомнила Санна.
— Маменькины гномы, — предложил я, но предложение было сразу отвергнуто.
Рют размышляла полторы минуты. Потом произнесла:
— Каблуком в зад.
— Дура, что ли? — возмутился я.
— Да! — воскликнул Оке. — Так мы будем называться.
Теперь мы называемся «Дурные Придурки».
— Жалко, что мы не можем играть по-настоящему.
— Это удача, — возразил я. — С таким электриком, как Оке, это удача, что мы только изображаем игру. Иначе всё бы сгорело.
Началась война попкорном. Оке был почти побеждён.
После этого пришла Надя.
Она была красивой.
Я прошептал Турлейфу, чтобы он немного пошпионил.
Через минуту Надя посмотрела на Оке! Потом на меня. Всё было таинственно. Турлейф вернулся как раз в тот момент, когда Оке купил попкорн. Я спросил:
— Что сказала Надя?
— Она поинтересовалась, как тебя зовут.
— И что ты сказал?
— Естественно, Берт, — ответил Турлейф.
О нет! Моё настоящее дурацкое, придурошное имя рассекречено. Никакой девчонке не может нравиться парень, которого зовут Б… Треб, конечно. Мир разрушился. Стены упали, и где-то завыли двадцать волков. Треб Волкер был одинок — опять.
Потом наша рок-группа прокралась в музыкальный класс пересчитать гитары. Когда мы это сделали, Оке предложил, чтобы мы вернулись на дискотеку — разведывать.
— Хорошее предложение, — согласились все, кроме меня.
Я уже достаточно наразведывался.
— Держитесь, все девчонки, — произнёс Оке в коридоре.
Это было напрасно. Дискотека закончилась. Никого не осталось. Треб Волкер не последовал за остальными смотреть видео. Треб Волкер побежал домой — подготовиться к заключительному испытанию! Последнему, решающему телефонному звонку Наде.
Я сидел и играл в дурака с папой и Леннартом Йонссоном до часу ночи. Папа остался самым большим дураком. Следующим был Леннарт, а самым лучшим, понятное дело, я.
Леннарт Йонссон живёт наискосок над нами. Он работает с компьютерами и знает, как телевизор выглядит изнутри. Во всём остальном он самый обыкновенный мужчина. Кроме того, что иногда он забывчив. Например, два раза он считал, что мы играем в преферанс, а не в дурака.
Прошлой осенью он забыл, что собирался ехать в отпуск в Испанию. Его дочь Анки напомнила ему через день после пропущенного отъезда.
— Ах да, конечно, — сказал Леннарт и поехал на перекладных в финскую Лапландию.
Изложение событий первой половины субботы. Заключительное испытание. Третья и последняя попытка. Телефонный звонок Наде Нильссон.
Место: Телефонная будка напротив велосипедного магазина.
Время: 10.53.16.
ДЗИНЬ.
— По какому поводу? — ответили трое Надиных братишек.
Полное невезенье! Всё началось неправильно.
— Нельзя ли переговорить с Надей? — спросил я.
— Как ты догадался, опилочная башка? — задал встречный вопрос старший братишка, которого, как проинформировал Турлейф, зовут Роффе.
— Это таинственный любовник? — проревел средний братишка по имени Рагге.
Потом что-то загрохотало.
— Что это? — спросил я.
— Эх, это всего лишь Рейнхольд уронил на пол телевизор.
Рейнхольд — младший и самый опасный.
После этого послышался прекрасный голос:
— Это меня?
— Это меня? — передразнили братишки.
Момент настал. На карту было поставлено всё моё будущее.
— Это Надя, — сказала Надя.
— О, привет! Это Тр… Оке, — я чуть сам себя не выдал.