Дневник эльфийки

Колесова Марина

— Что теперь? — спросил атлет.

— Теперь ждем.

— Чего?

— Удобного момента. И вообще к королеве с глупыми вопросами не лезут. Выполняй приказание и молчи. А то еще разочек с тобой развлекусь. Ты такой классный, когда без чувств валяешься…

— Не надо. Я не буду больше ничего спрашивать, — атлет испуганно потупился.

— Ты сообразительный. Это хорошо, — резюмировала я и, глядя на окна нашего дома принялась размышлять:

Проходить через консьержку опасно — она может предупредить Виктора Алексеевича, если я появлюсь в таком виде. Врачебный халат, из-под которого торчат пижамные брюки — не самая лучшая одежда, чтобы среди ночи возвращаться домой после долгого отсутствия.

Лучше всего идти через гараж. К тому же там, на полу бокса, под колесом моей машины до сих пор могут оставаться ключи. Это было б очень кстати. Однако и в гараж входить в таком виде не совсем с руки…

В это время рядом с нами остановилась машина с надписью «Пицца» на борту, и из нее вышел молоденький паренек в фирменной одежде и шапочке.

— Быстро задержи его и запихни к нам в машину, — приказала я атлету.

Тот что-то поднял с пола кабины и проворно вышел. Подойдя к пареньку, он резко ударил его по затылку неизвестно откуда взявшейся в его руке монтировкой, а потом, распахнув задние дверки, затащил его в машину и бросил на носилки.

— Мне где подождать, пока ты развлекаться будешь: в кабине или рядом погулять?

— Ага, так я тебя погулять и отпустила… — зло выдохнула я, пытаясь нащупать на руке паренька пульс и кляня себя, что не предупредила этого дебильного остолопа, что убивать парня не нужно.

— Да не переживай, я не сбегу. Тут кстати наручники есть, можешь надеть, если не веришь, — атлет заискивающе улыбнулся и, видя, что я щупаю пульс у разносчика пиццы, добавил, — Не волнуйся, он гарантированно покойник. После такого удара не выживают.

— Где наручники? — я зло взглянула на него.

Он отложил монтировку и достал из бокового ящика в салоне наручники с ключами.

— Вот.

— Иди в кабину, — я задвинула окошечко между салоном и кабиной и вышла.

Атлет тем временем уже залез в кабину. Я, зацепив наручники за опору кресла, заставила его нагнуться и защелкнула их на его запястьях. Захлопнув дверку кабины, я вернулась в салон, стянула с мертвого паренька всю одежду и переоделась в нее. Потом тихонечко вышла, постаравшись неслышно прикрыть дверку салона, и подошла к машине с надписью «пицца». В ней я нашла три больших пиццы, чемоданчик с горячими блюдами, бутылки с кока-колой и чек, где значился подробный адрес заказчика.

Бодро вбежав по ступеням в подъезд, я сообщила консьержке номер квартиры. Поднявшись в нее, я вручила три пиццы, горячие блюда и бутылки с кока-колой веселой компании ребят, бурно что-то празднующих, и, получив деньги и приличные чаевые, спустилась в гараж.

Позаимствовав с пожарного щита багор, я достала ключи, дожидающиеся меня там, где я их уронила, и открыла бокс.

Мой обожаемый джипчик встретил меня привычным ароматом моего любимого клубничного дезодоранта.

— Как же я без тебя соскучилась, мой малыш, — ласково прошептала я, поглаживая теплую кожу его сидений и заглядывая в бардачок. Запасной мобильник лежал на привычном месте. Я достала его, вылезла из машины, заперла ее и закрыла бокс. Прихватив с собой багор, я прошлась вдоль рядов машин чуть дальше и остановилась у бокса, где стояла машина Ники. Двух соседних машин не было, и это порадовало меня. Дотянувшись багром, я через решетчатую дверь разбила фару. Потом вернула багор на место, взяла чемоданчик и поднялась на лифте на свой этаж. Там, спрятавшись в нише у мусоропровода, я набрала домашний номер.

Через некоторое время заспанный голос Виктора Алексеевича проговорил:

— Слушаю.

— Мне Веронику Вениаминовну, — стараясь изменить свой голос до неузнаваемости, проговорила я.

— Она в больнице. А кто ее спрашивает?

— В больнице… Ой, какой кошмар, а можно тогда сына ее, Дениса. Мне предупредить надо…

— Его тоже нет. А кто Вы такая? Вы представиться можете, наконец? Что Вам надо в третьем часу ночи? — в голосе моего свекра послышалось раздражение.

— Вы уж извините, что я так поздно, но я сейчас уезжаю, на вокзал опаздываю, а у нее фара разбита. Вот я и хотела предупредить. Я соседка ее по боксу, и смотрю, ее машина все стоит и стоит… а она в больнице оказывается. Ужас-то какой, в больнице. Вы уж еще раз извините… неудобно-то как получилось, — на одном дыхании выпалила я, заранее заготовленную фразу, и отключила телефон.

Я узнала все, что хотела: Ника все еще в больнице, Дэна нет, Виктор Алексеевич один. И я буду не я, если он сейчас же не спустится посмотреть разбитую фару у Никиной машины.

Действительно не прошло и пяти минут, как Виктор Алексеевич, одетый в спортивный костюм вышел и, вызвав лифт, уехал вниз.

Я быстрее молнии метнулась в квартиру. Мне надо было успеть до его возвращения. Достав из коробочки из-под духов дубликат ключей, я вскрыла его сейф и, взяв пистолет и три коробки с патронами, которые лежали там же, быстро его заперла. Зарядив пистолет, я запихнула его за пояс, а коробки сложила в чемоданчик разносчика, после чего направилась в комнату Дэна. Мне хотелось найти номер Катиного телефона. Поэтому, открыв ящик письменного стола, я стала перебирать сваленные в нем бумажки. Дэн имел обыкновение записывать все телефоны не только в память мобильника, но и в маленький блокнотик, который всегда таскал в кармане. Придя домой, он вырывал листок и пихал в ящик стола на случай потери мобильника. Через некоторое время мне, наконец, попался листок с номером телефона Кати. Сунув его в карман, я задвинула ящик и пошла в свою комнату, где взяла деньги и достала из гардероба мой любимый костюм, который, как и патроны, положила в чемоданчик.

Закрыв квартиру, я вызвала лифт, но потом, испугавшись, что могу столкнуться с Виктором Алексеевичем, спустилась по лестнице.

— Чего так долго? — бдительно спросила меня консьержка.

— Так день рождение… Меня за стол позвали. А что нельзя что ли? — недовольно хмыкнула я.

— Ну раз день рождение, тогда конечно, — консьержка заулыбалась, а я выскользнула на улицу.

Подойдя к машине скорой помощи, я тихонько проскользнула в салон. Вновь переоделась, теперь уже в свои вещи, а вещи разносчика бросила на пол. После чего, взяв пульт и громко хлопнув дверкой, открыла кабину, чтобы освободить ждущего меня атлета.

— Ты решила переодеться, королева?

— Да я люблю переодеваться. Особенно после секса. Тебе нравится?

— Очень красиво.

— Я рада, что тебе нравится, — я села в кабину рядом с ним, — Поехали.

— Куда?

— Покатаемся и заодно от трупа избавимся, он больше не нужен мне. Я покажу куда.

Атлет послушно завел машину, и мы поехали.

Мы подъехали к выходу из портала и я, зная, что недалеко большая топь, велела атлету утопить там труп разносчика пиццы и его одежду. А когда он вернулся то, без пульта в руках, шагнула ему на встречу.

— Ты действительно мой верный воин?

Атлет недоуменно посмотрел на меня:

— Что ты еще хочешь?

— Проверить, насколько ты мне покорен.

— Слушай, королева, может не надо? Ты меня совсем задолбала. Ну хорош.

— Ты как со мной разговариваешь?! С королевами так не разговаривают! А ну встал на колени! — в притворном гневе я топнула ногой.

Он схватил меня за руки:

— Достала! Все! Забыла взять пульт, пеняй на себя! Думаешь, я без него тоже перед тобой прыгать буду? Счас ты у меня узнаешь, где раки зимуют!