Дневник эльфийки
Шрифт:
— Мать все равно не спит. Она не ложится, пока я не вернусь, а отец в командировке, прилетит лишь завтра вечером, вернее уже сегодня, — повернув ключ в замке, он распахнул передо мной дверь, — Заходи.
Я вошла и замерла посреди большого холла, расходящегося коридорами в три стороны.
В то же мгновение откуда-то из глубины раздался мелодичный женский голос:
— Дэн, это ты?
— Да, мам, — ответил мой спутник, запирая за собой дверь, — и я не один!
— Сейчас я выйду, — тут же откликнулась женщина.
Мой спутник
Я послушно сняла свои туфли и сунула ноги в предложенные мне тапочки, став при этом сразу ниже ростом так, что полы моего платья мешковато распластались по полу, наверняка добавив нелепости и несуразности всему моему облику.
В это время в холл вышла худенькая невысокая женщина в длинном шелковом халате, и я пораженно замерла.
Правильные черты лица, высокий лоб, обрамленный небрежно заколотой прической из копны каштановых, волнистых волос и глаза. Выразительные, огромные голубые глаза, под капризным изломом бровей, обрамленные густыми длинными ресницами, которые словно магнит притягивали к себе, и в глубине которых легко можно было утонуть.
Взглянув на меня, она перевела удивленный взгляд на сына, и растерянно спросила: — Ты не с Катей?
— Как видишь, мам, я не с Катей, — усмехнулся он и продолжил, — И чтобы прояснить обстановку скажу сразу: с Катей мы расстались. Это моя новая девушка, ее зовут, — он замялся, а потом обернулся ко мне, — Как тебя зовут?
— Лия, — тихо выдохнула я.
— Так вот, — продолжил он, — ее зовут Лия. Она поживет у нас. Она увлекается эльфами и прочей толкиеновской белибердой, поэтому этот наряд и вот такие уши, — он вновь повернулся ко мне и небрежным жестом завел прядь волос мне за ухо.
Я никогда в жизни не стыдилась моих собственных ушей, но сейчас, глядя в изумленно-расширившиеся глаза этой женщины, была готова от стыда провалиться сквозь землю.
Некоторое время женщина молчала, видимо пытаясь осознать увиденное и услышанное, а потом очень тихо произнесла:
— Дэн, ты, конечно, уже взрослый и сам вправе выбирать: с кем жить, но не поторопился ли ты? Как я поняла, с Катей ты расстался лишь несколько часов назад, эту девушку ты практически не знаешь, иначе имя бы ее запомнил. Не ломай жизнь ни себе ни ей столь поспешными решениями. Я не против, чтобы вы встречались, но зачем делать сразу такие кардинальные заявления и связывать себя обязательствами, которые могут оказаться в тягость вам обоим. Не торопитесь. Пойдемте выпьем чаю, а потом ты Дэн, отвезешь Лию домой.
— Лия провинциалка. Так что отвезти домой я в любом случае ее не смогу, мам.
— Оплати ей гостиницу. Если у тебя нет денег, я дам. Не надо торопиться вступать в отношения, если у вас нет никаких чувств друг к другу, кроме взаимного интереса. Ты хочешь заглушить боль разлуки, а ей, как я поняла, просто негде жить. Давайте сообща решим эти проблемы, а потом вы начнете строить ваши взаимоотношения лишь исходя из ваших чувств друг к другу. Как я уже сказала, я не возражаю против ваших свиданий, лишь грань не переступайте пока друг друга получше не узнаете, и в своих чувствах не убедитесь. Спешка нигде до добра не доводит, а уж в таком деле и подавно.
— Мама, она останется здесь, и будет жить со мной!
— Почему ты не хочешь проверить свои и ее чувства? Ведь возможно ссора с Катей была лишь недоразумением… ты же так любил ее… и она хорошая девочка.
— Мама, я не хочу больше слышать в нашем доме имя Кати! Между нами все кончено!
— Почему?
— Потому что она лживая, беспринципная, ищущая лишь собственную выгоду карьеристка, и ей плевать на меня, вот почему.
— А ей не плевать? — женщина указала на меня рукой.
— Ей не плевать.
— Исходя из чего ты сделал такой вывод?
— Да хотя бы из того, что она сквозь поток машин бросилась лишь бы не дать мне с моста прыгнуть!
Женщина побледнела как полотно и, схватившись рукой за сердце, прислонилась к стене, прошептав трясущимися губами, — Денис, как ты мог?
— Мамочка, — Денис подскочил к ней и, обняв, усадил на стул, стоявший неподалеку, — да не переживай ты так, я не собирался кончать жизнь самоубийством, я всего лишь хотел почувствовать грань, постоять на краю, когда еще шаг и все, но я не собирался делать этот шаг. Клянусь! Ты посиди тут, я тебе сейчас капли накапаю, — он выбежал из холла.
Женщина подняла на меня глаза полные слез и едва слышно проговорила, — Спасибо тебе, моя девочка.
В эти простые слова было вложено столько чувства, что у меня самой перехватило дыхание и закружилась голова. Я поняла, нет, почувствовала, что для нее больше не имеют значения ни мой внешний вид, ни мое положение. Я стала "ее девочкой".
Мы сидели на кухне втроем. Я, Дэн и Вероника Вениаминовна. Вот до чего сложное имя у матери Дэна, я уже раз сто проговорила его про себя, а выговорить с первого раза вслух все равно не могу, видно не зря на меня ругался за не старательность старина Дарт, заставляя учить всякие языкосломные словосочетания. Вот была бы я чуточку поусерднее, глядишь и не было бы сейчас у меня таких проблем.
— Лия, тебе еще чаю налить?
— Нет, спасибо, Верника Веаниамовна… ой… Вероника Веминиановна… то есть я хотела сказать Венамиамовна, нет, не так… — я сбилась окончательно и испуганно потупилась, руками нервно теребя край скатерти.
— Да не смущайся, Лия, мое имя-отчество редко кто сразу запоминает и правильно выговаривает, поэтому все обычно зовут просто Ника, я привыкла. Ты тоже можешь называть меня так и обращаться на ты. Я не сторонница официоза.
— Правда? — я удивленно посмотрела на нее.