Дневник мамы первоклассника
Шрифт:
— Вася, я не помню, — призналась я.
— Да, мама, тяжело тебе жить с такой памятью, — пожалел меня сын.
Вечером муж на радостях подсунул сыну Пастернака — «Снег идет». Вася прочел, но учить отказался. Муж расстроился.
А еще они готовятся к празднику прощания с букварем. Вася сказал, что он ничего делать не будет, а только звонить в колокольчик. Потому что ему не дали петь песню, читать стихи и танцевать. Причем он совершенно не расстроился. Даже обрадовался.
— А ты в школе что делала? Тоже в колокольчик звонила? — спросил Вася меня.
Свой праздник букваря я хорошо помню. Надо было дома сделать корону
А еще нужно было выучить любой детский стих. Маме было неинтересно учить про первую учительницу или первую книжку. Поэтому она выучила со мной Есенина «Дай, Джим, на счастье лапу мне». Я прочитала стих, поправляя корону, которую мама закрепила мне на голове с помощью канцелярской скрепки, а в конце залаяла и завыла на луну, как Джим. Хлопала мне только моя мама. Собственно, это ее была идея — полаять в конце. Чтобы добавить драматизма. Поскольку все сидели с застывшими улыбками и молчали, я решила, что выступление не закончено и надо заполнить паузу. «Есенин пил и гулял, — громко сказала я, — у него было много женщин. Без этого стихов не напишешь. Одна из них — балерина Дункан — умерла. Ее шарф попал под колесо кареты, и она задохнулась. Это стихотворение про собаку. Некоторые люди любят собак больше, чем людей. Их можно понять. Люди — сволочи». Я поклонилась, потеряв корону, и медленным шагом спустилась с лестницы. Про Дункан и людей-сволочей мне мама рассказала. Так, для общего развития. Ярче меня выступил только мой одноклассник Женька, который одновременно бубнил стих, ковырял в носу и переминался с ноги на ногу, потому что хотел в туалет. И все гадали — успеет он стих добубнить или нет. Не успел — на середине куплета убежал за кулисы.
В общем, после того праздника мне не доверяли выступать с сольными номерами. Зато ставили объявлять, чему я была очень рада. Не нужно ходить в дурацкой короне, а можно завязать огромные банты. Я себя ощущала главным человеком на концерте — у меня была специальная красная папочка, в которой была записана очередность номеров. Мне казалось, что все зависит только от меня — если объявлю, то они выступят, а если не объявлю, то нет. Кстати, мои одноклассники считали так же и подхалимничали напропалую, что добавляло мне радости.
Может, Вася тоже сказал что-то не то, после чего его назначили мальчиком-колокольчиком?
Да, тут выяснилось, что на музыке его просят не петь. Он не поет, а гудит. Это очень странно, потому что Вася занимается музыкой два раза в неделю и слух у него, если верить преподавателю по музыке, абсолютный. Дома Вася поет чистенько, а в школе гудит. Все на одной ноте. А еще он сказал учительнице, что она фальшивит, когда играет. Заявил уверенно. Боюсь, что он был прав, но учительнице было, наверное, не очень приятно. С урока его выгнали в два счета. Если так пойдет дальше, то мы в школу не будем ходить. До этого его выгнали с дополнительного урока развития логики. Что он там заявил — не знаю, а Вася не признается.
14 марта «Знинае сали»
Вчера вечером, часов в семь, Вася сказал, что завтра у него праздник — прощание с букварем. Родители приглашены.
— Мне нужен колокольчик, — сказал Вася, — я же буду звонить. Учительнице я сказал, что у нас есть.
Колокольчик у нас был, но Вася так активно им пользовался, что у него отвалилась эта фиговина, которая звонит. Язычок.
— Вася, он же не звонит, — сказала я сыну.
— Надо найти колокольчик. Я же не могу без него, — строго сказал Вася таким тоном, что было понятно — вынь да положь ему колокольчик, — а еще мне нужны костюм и галстук. Учительница велела.
Я выпучила глаза.
— Она сказала, что хотя бы галстук, — добавил сын.
Позвонила мужу на работу. Звоню я ему редко, поэтому он испугался.
— Что случилось? — спросил он.
— Нам срочно нужны галстук и колокольчик, — сказала я таким тоном, что мужу стало сразу понятно — вынь да положь.
— Но я не могу прямо сейчас, я на работе, — замямлил муж.
— «Детский мир» работает до девяти. Успеешь.
— И где я там колокольчик буду искать?
— Спроси у продавщиц.
— Вообще-то Олег собирает колокольчики. Может, ему позвонить?
Олег — друг мужа. Он-то и подарил нам колокол из своей обширной коллекции.
— Нам нужно к завтрашнему дню.
— А почему ты раньше не сказала?
— Потому что только что об этом узнала.
Муж выдохнул и сказал, что сделает все возможное.
Весь вечер я обзванивала знакомых и спрашивала, нет ли у них случайно под рукой колокольчика. Знакомые дружно тупели. Первый вопрос: «Какого колокольчика?» Приходилось объяснять, что это такая штука, которая звонит. Второй вопрос: «А тебе зачем?» Я рассказывала, что Вася у нас на празднике мальчик-колокольчик, только без колокольчика. Знакомые офигевали окончательно и говорили, что чего-чего, а колокольчика нет. В результате я за вечер поговорила даже с теми людьми, с которыми не созванивалась примерно год. Уже потеряв надежду, я позвонила Кате, которая у нас убирает. Катя обладает редким даром — она из подручных средств может сделать нужную вещь. Последний раз она оторвала от шкафа ручку и привинтила ее к холодильнику, у которого ручка оторвалась, решив, что ручка на холодильнике важнее. А еще Катя не задает лишних вопросов, за что я ее особенно люблю.
— Катя, у тебя нет колокольчика? — спросила я.
— У тебя стоит на полке, — ответила Катя будничным тоном, как будто каждый вечер в одиннадцать ей звонят и спрашивают про колокольчики.
— Там оторвалась эта штуковина, — заныла я.
— Я знаю. Она лежит в корзинке в коридоре. Что ты ноешь? Возьми и привинти.
— Нет в корзинке.
— Ну, возьми гвоздь или шуруп, проволоку и сделай новый язычок.
— Катя, ты — гений.
— Я знаю. Давно страдаешь?
— Весь вечер.
— Ну и дура.
Когда я приделала к колокольчику конструкцию из шурупа на проволоке, нашелся настоящий язычок. Он лежал там, где сказала Катя, только я его не заметила. Отвинтила шуруп и прилепила язычок.
— Вася, у тебя будет колокольчик! — закричала от восторга я. — Самый лучший, самый громкий!
— Спасибо, мамочка, — чуть не расплакался от счастья сын.
С работы пришел муж.
— Галстук купил, еле успел, — сказал он.
— Ну слава Богу.
Утром Вася стоял в белой рубашке, синем новом галстуке в тонкую полоску под джемпером и белой рубашке. Муж им явно любовался.