Дневник музыкантов
Шрифт:
Музыканты вернулись к началу. Дорнан снова уткнулся в телефон, Морган взялся за гитару, а Эд развалился в углу на ковре с банкой пива в руках. Всем своим видом они демонстрировали полное отсутствие дальнейшего интереса к её персоне.
– Я могу спеть еще что-нибудь, – предложила она, едва скрывая волнение.
– Завтра на репетицию приходи. Там и споешь. Мы сегодня собрались для обсуждения текущих мероприятий, – сказал Морган, не отрываясь от гитары.
– Я теперь с вами? – не поверила своим ушам Алекс.
– Тексты учи. У тебя нет времени на раскачку, в пятницу мы представим тебя публике в пабе «Синее пламя».
Издав победный вопль, она хлопнула в ладоши и спрыгнула вниз с помоста, оборудованного под сцену.
– Морган? – удивленно спросил Дорнан, как только Алекс покинула репетиционную базу. – Не хочешь объясниться?
– Мы не принимаем решения в одного, забыл? – поддержал его Эд.
– Широкий диапазон. Мне захотелось с ней поработать. И тебе, Дорни, тоже. Иначе, ты бы не попросил её кинуть номерок на стол.
– Голос превосходный, хотя про ширину диапазона рано говорить, мы слышали всего одно её исполнение, но девчонка с вызовом. Мы здесь все наравне. Надо было немного сбить с неё спесь, – ответил Дорнан.
– Она могла перегореть, услышав отказ. С ней будет легко работать. Сегодня девочка приходила отвоевать себе место у конкурентки. Отвоевала. Сомневаюсь, что она и дальше будет показывать свой характер.
3 глава.
Годы непростого пути к мечте. Она шла в сторону мечты. Падала. Поднималась вопреки. И снова падала. Силы предательски оставляли её, но она не сдавалась и, стиснув зубы, ползла в сторону мечты. И пела, пела, пела. Пела до бесконечности много, пытаясь из количества перейти в качество. Мечте она посвящала каждую свободную секунду жизни. Пела в ванной дома. Мысленно вытягивала ноты, сидя в такси на заднем сиденье. Пела в подсобке на работе. Писала стихи прямо на барной стойке, где варила кофе гостям кофейни. После работы надевала наушники, падала лицом в подушку и тихонько подвывала любимые мелодии. Все друзья знали её тягу к музыке и, в частности, к «Black Diary». Но поддерживал только Кит. Он всегда знал, как важно для неё петь. Тот же Алан всегда только смеялся над её мечтой.
– Алекс, рот можно использовать по-разному. И используя его не для пения можно зарабатывать куда больше, – любил повторять он, за что один раз даже едва не получил от Кита, когда произнес эту шутку в его присутствии.
– Не позволяй кому-то остановить тебя, – ласково внушал ей Кит, когда у Алекс снова опускались руки. – Ты можешь идти к своей мечте всю жизнь. Не все добираются, так бывает. Это жизнь, и не ко всем она справедлива. Но в старости на пороге смерти ты будешь чиста перед своей совестью. Ты будешь знать, что сделала всё возможное, чтобы достичь мечты. Тебе будет не о чем жалеть.
После таких слов она снова бралась за карандаш и писала стихи, которые в будущем сможет адаптировать под песню. И снова пела. Пела. И пела.
И вот теперь она коснулась своей мечты. Так близко к ней Алекс не подбиралась еще никогда. И это её испугало. Теперь она одна из самых важных составляющих «Black Diary». Вокалист – сердце группы. И она – вокалистка «Black Diary». А что потом? Так далеко она не загадывала. Теперь надо двигаться дальше, но она понятия не имела, в каком направлении.
– Алекс? – заглянул к ней в гримерку Морган.
Гримеркой это помещение можно было назвать весьма условно. Скорее, подсобка. В углу стоял наполовину пустой ящик с жестяными банками. Эд уже успел выпить перед концертом. Он называл это «восполнить запас жидкости в организме». Алекс не считала необходимостью подменять понятия. Если человек пьет алкоголь, он выпивает, а не утоляет жажду. Пиво пусть и слабоалкогольный напиток, тем не менее, она еще ни разу не видела Эда на сцене трезвым. Он умудрялся употреблять его в таких количествах, что ему позавидовали бы даже слоны на водопое в засуху. Но при этом оставался тощим, как жердь, что приводило Алекс в бешенство, потому что самой ей хватало один раз мельком взглянуть на торт, чтобы набрать пару-тройку лишних килограммов.
На стене подсобки висело большое зеркало, покрытое трещинами, будто паутиной. А под ним находился диван когда-то дерматиновый, а теперь протертый до грязно-желтого поролона. На нем и сидела Алекс, уткнувшись лбом в собственные колени и уговаривая себя не бояться реакции публики и собственного будущего.
– Раньше мы вечно Эда ждали, а теперь и ты туда же? Не стыдно опаздывать на своё первое выступление? Синий народ «Синего пламени» заждался тебя.
– Они пьяные? – прошептала Алекс в приступе паники.
– Разумеется, – рассмеялся Морган, взмахнув своими смоляными кудрями, собранными в низкий хвост. – Ты в баре выступаешь, а не на стадионе. Смирись, детка. Выпившие посетители – теперь спонсоры твоих макарон по акции, которые ты будешь покупать всю следующую неделю за те бабки, что они сегодня в тебя инвестируют.
– Я не могу, Морган. Я их ужасно боюсь, – сказала Алекс, снова падая лицом в колени.
– Единственный способ адекватно прожить эту жизнь – говорить себе, что ты можешь, даже если не можешь, дорогуля. Так что поднимай свой зад и дуй на сцену.
Морган захлопнул дверь, дав понять Алекс, что нет времени отсиживаться в каморке, пока они дают разогрев.
Всю неделю группа репетировала в гараже, пытаясь сыграться и стать единым организмом «Black Diary». Сама Алекс почувствовала себя частью команды с первого аккорда. Дорнану по большому счету было всё равно. Он играл в телефоне в стрелялки, удобно устроившись перед своей установкой и закинув ноги на бас-барабан. Эдди пил пиво, растянувшись вдоль сцены. И только Морган всё еще был ею недоволен. То быстро, то медленно. То низко, то высоко.
– Ты в ноты, вообще, собираешься попадать? – орал он на неё, снова и снова прогоняя по одному и тому же куплету.
Мокрой от напряжения ладонью сжав микрофон, Алекс строго следовала указаниям, пытаясь довести голос до идеала, обозначенного Морганом.
– Стоп! – кричал он в исступлении. – Что это за тональность? И объясни мне, детка, это я должен играть так, чтобы подстроиться под тебя или ты начнешь петь как требуется?
Первым сдался Дорнан.
– Ребята, вы можете остаться здесь на ночь, а меня моя мадама ждет дома. У неё планы. Или мы играем. Или досвидос, амигос.