Дневник музыкантов
Шрифт:
– Вот ты мне прямо сейчас должна пообещать, что однажды, когда ты станешь непозволительно знаменита, ты запишешь фит с исполнителем этой дрянной песни, Тэйтом!
– Как только ты мне скажешь, что такое фит, и как только я пойму, что это не из раздела восемнадцать плюс, я тут же пообещаю, – рассмеялась она в ответ, глядя в его небесные глаза.
– Фит – это дуэт, моя необразованная музыкачка! Требую дуэт с Тэйтом! Ты просто обязана это сделать во имя нашей песни, которую мы спели уже миллион раз!
Музыкачка. Их с Китом
– Обещаю, – кивнула весело Алекс и приняла нарочито серьезный вид, чтобы дать Киту высказать ей то, что он собирался высказать до того, как услышал её песнопения.
– Детка, ты меня с ума сведешь когда-нибудь своим молчанием! – возмутился он вполголоса, чтобы никто не слышал их разговор. – Время десять вечера, я тебя последний раз видел утром в студии Ариса! Это нормально, вообще?
– Не нормально то, что ты просидел там со мной всю ночь, а после этого вышел на работу! Ты в курсе, что нормальные люди спят по ночам? – наигранно возмутилась она в ответ, улыбаясь легкой полуулыбкой. Кит любил всем сердцем эту её улыбку, в которой практически не участвовали губы, только глаза. Сияющие светлые серые глаза, подобные звездам.
Одним легким движением Алекс запрыгнула на стул и ударила ладонью о барную стойку.
– Бармен! – нарочито громко закричала она. – Где мой пивас? В этой чертовой дыре, вообще, наливают выпить простым работягам?
Боковым зрением она почувствовала на себе взгляд моделек, полный презрения и искреннего непонимания, что такого особенного этот блистательный бармен нашел в девочке-фрике с синими волосами.
Но она смотрела только на Кита. Тот рассмеялся и подал ей кофе в фарфоровой чашечке.
– Отвечая на твой вопрос, Алекс. Я поспал. Пока ты записывалась, я поспал пару часов на втором этаже в доме Ариса. Между прочим, он показал мне комнату для гостей, но я решил обнаглеть и завалился спать на его кровать, тем более ты бы тоже не устояла. Там футбольное поле, а не кровать. И спальня в черно-белых тонах. Черный матовый пол и белый глянцевый потолок.
– Я перееду к тебе, если у тебя будет такая спальня, – рассмеялась Алекс.
– Подменишь меня в баре? Я поехал выбирать обои! – ответил он ей тем же тоном. – И прекрати немедленно держать интригу! Что сказал Морган по поводу твоей песни?
Несколько секунд Алекс загадочно улыбалась, прикусив нижнюю губу. Её серые глаза снова сияли, будто кто-то зажигал её изнутри. Своим счастьем она сейчас, казалось, легко может осветить половину Вселенной.
А потом кивнула несколько раз подряд, всё так же сверкая огнями своих серых глаз.
– Ты прекрасна, малыш. Боже, как ты прекрасна. Я никогда не видел никого красивее тебя, – сказал он, не в силах скрыть своего восхищения.
– Китёнок, благодаря тебе моё творчество оценено по достоинству. Мы сделали «Офисный планктон»! Мы это сделали! Мы действительно, по-настоящему это сделали! Песня, которая звучала у меня в голове, теперь будет звучать со сцены! Это просто космос!
Алекс выглядела такой счастливой, что Кит больше не мог держать себя в руках. Одним прыжком перемахнув через барную стойку, он подхватил её на руки и сжал в своих объятиях так сильно, что она, казалось, услышала хруст собственного позвоночника. Впившись губами в её щеки, он покрыл поцелуями всё её лицо, целуя без разбора куда придется. Лоб, щеки, виски, ключицы… Он целовал её так, будто сошел с ума, опьяненный её счастьем. Алекс звонко рассмеялась и обхватила ладонями его шею.
– Хватит, Кит, пожалуйста, остановись! – сквозь смех кричала она, втайне надеясь, что он ни за что не остановится.
Разгоряченные внезапным взрывом, еще долго они не могли успокоиться и привести себя в порядок. Но потом он всё же отпустил её и вернулся к себе за барную стойку, как ни в чем не бывало. Алекс перевела взгляд на то место, где сидели глянцевые модельки. Теперь там никого не было. Девушки переместились за столик, что принесло Алекс крайнее моральное удовлетворение. Теперь Кит снова, как и всегда, принадлежал ей одной.
– Шампанское за счет заведения, детка, – подмигнул он ей.
– Родной, ты же знаешь, что я не пью, – улыбнулась она, но Кит уверенно подвинул бокал в её сторону, дав понять, что сегодня он не принимает отказ.
– Это нужно отметить. Я выпью с тобой. Я хочу, чтобы «Офисный планктон» с тобой пели десятки, нет, миллионы тысяч слушателей, – сказал он и поднял свой бокал.
– Но для этого песню нужно записать, – пожала она плечами, не понимая, каким образом ей одной провернуть то, что сделал он для неё предыдущей ночью, сведя с Арисом.
– Вот именно, детка. Вот именно. Как мне нравится, когда ты понимаешь меня без слов!
– Я не смогу это сделать, – прошептала она с паникой в голосе.
– У тебя ограничивающие убеждения! – прошептал он, скопировав её тон. – Люди думают, что не смогут до тех пор, пока не оказываются в безвыходном положении. У тебя сейчас безвыходное положение.
Издав легкий звон хрустальными бокалами и сделав по глотку игристого из своих бокалов, Кит велел ей достать телефон.
– Пиши номер Ариса, – велел он.
– Но как я это сделаю сама?
– Почему сама? Ты не одна. Этой ночью с тобой был я. Дальше тебе нужно двигаться с «Black Diary». Эти ребята твоя команда, не списывай их со счетов. Они больны своей группой. Подкинь Моргану идею, озвучь ценник, и он поддержит тебя, а вместе с ним и Дорнан с Эдосом.
– Ты его плохо знаешь, – покачала Алекс головой, вспомнив, как зациклен лидер группы на музыке и насколько ему отвратительно всё, что касается продвижения вперед.
«Мы станем заложниками одного стиля» – прозвучал в её голове голос Моргана.