Дневник музыкантов
Шрифт:
– Это ты его плохо знаешь. Если он принял в работу твою песню, значит, он доверяет тебе. Вы ничего не теряете. Запишете песню, выложите в сеть. Если она провалится, напишете следующую. И так до тех пор, пока однажды утром не проснетесь знаменитыми.
– А если мы никогда не проснемся знаменитыми? – спросила Алекс.
– Значит, вы будете знать, что сделали всё для того, чтобы достичь своей мечты и то, что не получилось – не ваша вина. В этом случае тоже жалеть будет не о чем. Я не хочу, чтобы через четверть века ты сказала мне, что могла стать известным музыкантом, но побоялась. Ты должна идти вперед. Даже будучи неуверенной, что придешь к цели.
– Важна не цель, а путь к ней? Это слоган неудачников.
– Это слоган лидеров. Неважно, дойдешь ты или нет. Важно, что ты сделала всё, чтобы дойти.
– Звучит как тост, – рассмеялась Алекс и снова подняла свой бокал, чтобы Кит смог легонько ударить по нему своим.
Допив шампанское, они попрощались. Алекс нужно было готовиться к завтрашнему непростому дню, рассчитанному на репетицию с группой. А Киту предстояла длинная рабочая ночь. В бар стекался народ. Сегодня играла местная кавер рок-группа. Раньше Алекс без сомнений осталась бы их послушать. Но теперь она сама жила музыкой. Она стала официальной признанной частью «Black Diary».
8 глава.
– Сегодня общались с Микой, помнишь её? – спросил Кит, лениво сделав глоток капучино из бумажного стаканчика.
– Как я могу забыть Мику? – рассмеялась Алекс. – Если бы она на Новый год не завела тему своего прослушивания в «Black Diary», я бы не попала к ребятам в группу. А где ты с ней общался?
– Она к нам в «Синее» заглядывала после собеседования. Разговор не о ней на самом деле.
Они сидели на скамейке в парке. Шум фонтана, переливающегося огнями всех цветов радуги, завораживал и располагал к романтическому настроению.
– Ей там задали вопрос, кем она себя видит через десять лет. Я бы хотел сейчас задать этот же вопрос тебе.
На мгновение Алекс задумалась, представив себя в возрасте 30+. Для поддержания хода мыслей, Кит протянул ей свой стаканчик с горячим напитком. Машинально Алекс протянула руку и сделала пару больших глотков из стакана. Она замерзла во время прогулки, поэтому свой кофе она выпила намного быстрее Кита и теперь грела руки в рукавах его комфортной толстовки.
– Толстовка на три размера больше тебе очень идет, детка. Возьми на вооружение, – прокомментировал он, когда она натянула её через голову и уютно устроилась в теплом флисе.
– Я пою, – ответила она. – Я не вижу себя никем, кроме как автором и исполнителем собственных песен. В составе «Black Diary» или же как самостоятельная солистка, но я пою. Я не вижу себя ни в одной из сфер, кроме как в музыкальной.
– Это мелко, – покачал Кит головой и состроил смешную гримасу, будто он крайне разочарован её ответом. – Давай глобальнее. Включай фантазию.
Она послушно откинулась на спинку скамейки и закрыла глаза.
– А теперь смотри на себя со стороны. Три года назад мы отметили твой первый серьезный юбилей. Всю ночь в «Синем» мы всем баром поднимали стаканы за твой праздник. Я пел в караоке «Тебе сегодня тридцать лет». Итак, опиши себя. Кто ты? Как ты выглядишь? Чего добилась?
Под его бархатный голос Алекс визуализировала всё то, что он говорил. Казалось, будто она уже наблюдает себя такой взрослой и опытной молодой женщиной. Слышит грохот барабанов Дорнана, отбивающий ритм гимна всех празднующих тридцатилетие. Видит сияющего Кита, взбалтывающего бутылку шампанского, чтобы его брызгами облить со сцены всех присутствующих на танцполе. Чувствует руку Моргана на своём плече.
Она открыла глаза и улыбнулась.
– Представила? Возвращаемся в сегодняшние двадцать три. Кем ты себя увидела? – спросил Кит.
Его небесные глаза были в миллиметрах от её лица. Со стороны они выглядели как пара влюбленных, но на деле это расстояние в миллиметры не нарушалось никогда. Будто осязаемая граница.
– Меня знают все те, кто находится в «Синем». Все они искренне рады, что этот день я провожу вместе с ними. Я уставшая, но эта усталость очень приятная, ведь я прилетела с концерта, который отработала в столичном большом концерт-холле. Вместе со мной и Морганом пела огромная многотысячная толпа. Перед концертом у нас была автограф-сессия в баре. Мне задали вопрос, действительно ли я когда-то работала в кофейне, и я вместо ответа сделала кофе тому, кто задал мне этот вопрос и расписалась на стаканчике. Песни «Black Diary» не звучат разве что из утюга. С нами поют. Нас знают. За нами следят в социальных сетях. Журналисты охотятся за подробностями нашей личной жизни. У нас туры, концерты, записи, выступления. Я пишу тексты песен в самолете на коленке. Там же Морган с Дорнаном быстро настукивают аранжировку на подлокотнике кресла. Мы реализовавшиеся настоящие стОящие музыканты.
– Ого, – с восхищением воскликнул Кит. – Неплохо. А где же в этой мечте семья? Муж? Дети?
– Какой муж, солнц? – рассмеялась Алекс. – Мне некогда заниматься личной жизнью. Я музыкант. Я живу творчеством.
– К тридцати трем твои ценности в жизни изменятся. Музыка и карьера не поцелуют твои морщинки возле глаз и не принесут жаропонижающее в чашке, если ты вдруг заболеешь.
– Одни девушки гонятся за мужчинами, а другие – за мечтами. Мой выбор очевиден, ведь карьера мне никогда не скажет, что любит другую. К тому же, неизбежная составляющая славы – это деньги. Морщинки заполняются гиалуронкой, а стоимость сиделки вряд ли будет заоблачной для музыканта с мировым именем.
– Тепло внутри не покупается. Оно либо есть, либо его нет. У тебя будет всё. Но ты будешь выть ночами в подушку от одиночества, когда по окончании рабочего дня сиделка будет убегать нянчить внуков и покупать им апельсины за те деньги, что ты будешь ей платить.
Кит снова заглянул в серые глаза Алекс. Она хмурилась. Он почувствовал кожей, насколько ей неприятно то, что лучший друг очерняет её отчаянные мечты.
– К твоим синим волосам идеально подошли бы линзы фиолетового цвета, малыш, – перевел он тему. – Вот, кстати, я тебе придумал классный имидж. Несуразные мужские толстовки и яркие линзы. Ты будешь выглядеть как нежная яркая девочка в грубой упаковке.
– Я подумаю над твоими идеями.
Её взгляд потеплел, и Кит решил завершить разговор:
– И вообще, может, ты выйдешь замуж за Эдоса, он перестанет бухать как черт, и вы проживете счастливо всю жизнь вместе и умрете в один день.
– Дурак, – рассмеялась Алекс и ласково ударила его в плечо кулачком. – Твоя очередь. Кем ты себя видишь в тридцать один, мой младший друг?
Он изобразил глубочайшую задумчивость на своем лице, и Алекс снова стукнула его, поторопив делиться мечтами.