Дневник музыкантов
Шрифт:
– Что происходит? – поинтересовался хозяин кофейни у Алекс, вызвав её к себе в кабинет.
Девушка разгладила свой фартук нежного пудрового цвета, стилизованный под корпоративный цвет кофейни, и спрятала руки за спину. Сейчас она выглядела как провинившаяся школьница. Закрученные в гладкий пучок синие волосы и большие очки без диоптрий добавляли её имиджу еще большего сходства с подростками.
Сегодня утром Алекс получила предложение о сотрудничестве от столичного продюсерского центра. Она сразу переслала это сообщение Моргану, который оставался (и останется, каким бы
– Я не ожидал, что всё получится именно так. Но, цитируя Эда, я сейчас скажу, что между «да» и «нет» мы сейчас определенно выбираем «да». Неважно, что будет дальше. Важно, что мы попробуем. К тому же, у всех у нас есть место, куда мы можем вернуться, если не сложится, – подытожил Морган.
После этого разговора Алекс пришла отработать свой последний день в кофейне и неожиданно для себя попала в круговорот толпы, которая чуть не разорвала её на части в попытках сделать селфи и записать короткое видео.
С трудом пробившись к себе за барную стойку, девушка поняла, что свой последний день она отработала вчера. Готовить кофе людям, для которых имеет значение не вкус напитка, а только факт того, что для них его сделала сама Алекс, у неё не было ни малейшего желания.
Количество посетителей, набившихся в маленькую кофейню, испугало девушку, и она была отчаянно рада тому, что хозяин заведения вызвал её к себе на разговор.
– Вы слышали песню "Игристое в бокале, мы летим на Бали"? – спросила она, скрывая тревожную неловкость.
Сейчас она впервые прилюдно снимала маску баристы и надевала публичную маску вокалистки «Black Diary». Обычно её жизнь делилась ровно напополам. Утром – скромная девушка у кофе-машины, вечером – рокерша, размахивающая волосами в свете софитов. И никогда прежде, кроме как перед Китом, две стороны её личности не собирались в одну полноценную Алекс. Сегодня, сейчас, перед хозяином кофейни, она сделала это впервые.
– Дочь вчера в машине её просила включить, – ответил он ей. – К чему вопрос?
– Это пою я. Я вокалистка «Black Diary». И мне нужно уволиться, потому что теперь я работаю в группе. Завтра у нас самолет в столицу, – выложила она всё, как на духу.
Казалось, пульс достиг отметки сто восемьдесят ударов в минуту. Она и предугадать не могла, что будет волноваться настолько сильно, всего лишь признаваясь в том, что она и есть та самая известная девушка, о которой сейчас говорит вся страна.
– Я рад, что ты была сотрудником моего заведения, Алекс, – улыбнулся ей шеф. – Я очень надеюсь, что у тебя всё сложится хорошо, и мы всей командой сможем наблюдать тебя в телевизорах. Оставишь на память автограф и селфи для моей дочки? Она теперь твоя фанатка.
Кофейню пришлось закрыть на технологический перерыв, чтобы избавиться от толпы подростков, которые едва не лезли друг с другом в драку за право сделать фото с Алекс. И пока она сидела в кабинете шефа, опустив глаза в пол и сложив руки на коленях, будто сделала что-то
А потом за закрытой дверью кофейни всем своим небольшим коллективом они провели прощальный торжественный обед, заказав запеченные роллы из японского ресторанчика по соседству. Алекс рассказывала о второй своей половине жизни, о которой никто из коллег даже не догадывался, а они все завороженно слушали с таким нескрываемым восхищением на лицах, что девушка впервые чувствовала себя неловко в их компании. Они даже не догадывались, что скромная девушка за барной стойкой, недавно сменившая свой имидж с невыдающегося серого на яркий синий, втайне вынашивает в себе подобные амбиции, стоящие их всех. Семеро сотрудников кофейни либо уже достигли того возраста, в котором подобным вечеринкам предпочитают посиделки дома в узком кругу из самых близких, либо просто отдыхали в других местах. Про «Синее пламя» они слышали и некоторые даже иногда отдыхали там, но на концерте «Black Diary» не бывали ни разу.
– Жаль, что упустил момент увидеть тебя на сцене до момента популярности, – с долей грусти сказал кондитер, за чьими десертами в кофейне порой выстраивалась очередь.
– Зато ты знал её простой баристой, к которой приходили исключительно за хорошим капучино с зефиром, а не той, которая гремит сейчас из всех колонок, – рассмеялся шеф, и Алекс его поддержала. Она еще не чувствовала себя знаменитой и толком не осознавала, откуда вокруг её персоны такой бешеный ажиотаж.
Всем коллективом ребята сделали столько селфи на память, что Алекс сбилась со счета, а хозяин кофейни предложил оформить над барной стойкой фотостену с её плакатом, как напоминание о том, что нужно следовать за своими мечтами, несмотря на то, чем ты занимаешься в повседневной жизни.
– Жизнь такая интересная штука, – пожал он задумчиво плечами. – Никогда не знаешь, куда она нас выведет в итоге. Кто бы мог подумать, что у меня работает будущая звезда! Оставишь нам автограф? Мы его увеличим и прифотошопим к твоему плакату. Будет уголок имени Алекс.
Она не поняла, серьезно он это говорит или нет, но, на всякий случай, написала на альбомном листе: «Следуй за своей мечтой, даже если все вокруг говорят тебе, что она никогда не сбудется. Что они могут знать о тех мечтах, которые им не принадлежат? Алекс. «Black Diary».
10 глава.
К этому сложному разговору Алекс готовилась весь день. Она много смеялась, делая фотографии с уже бывшими коллегами в кофейне, сидя за одним большим столом, а в голове выстраивала цепочку разговора. Шла домой через дворы, где её шансы быть узнанной стремились к нулю, и думала о то, что нужно сказать. Бросала в чемодан самое необходимое и утешая одновременно разнервничавшуюся бабушку, она размышляла, какими словами правильнее донести до него то, что она хочет сказать.