Дневник (не)любимои? женщины
Шрифт:
Голоса затихают, и мы со Стасом переглядываемся.
Неужели, что-то заподозрили? Значит, времени у нас нет.
С тяжело бьющимся сердцем, я резко открываю дверь и забегаю в комнату.
Все, находящиеся в ней, вскидывают голову, и Марина даже кричит от неожиданности.
– Только троньтесь с места – тихо предупреждаю я их, направляя пистолет на Татьяну Анатольевну – и я буду стрелять.
Следом за мной заходит Стас. Он целится в придурка, имени которого я не знаю.
О, –
– Так драконов – я кидаю быстрый взгляд на каждого из похитителей – слишком много. – и тут же добавляю – Где Катя?
– Её здесь нет – врет самая старшая женщина.
– Неужели ты думаешь, что я не проверю здесь каждую комнату? Стас – обращаюсь к другу – проверь. И... возьми с собой этого бугая.
Уж очень у меня руки чешутся. Не хочу оставаться с ним в одной комнате. Да тем более, если у меня пистолет в руках.
Они уходят, а я быстро отправляю заготовленный ранее текст в полицию.
Я чувствую, что Катя где-то здесь. Рядом. В этом доме. Живая. Мне кажется, я ощущаю её дыхание. Биение сердца.
Я смотрю на Алексея.
– Ты ведь с ними заодно? – спрашиваю его – Да? Тогда зачем был нужен весь этот спектакль?
– Я не собираюсь тебе ничего доказывать – пожимает плечами тот.
– Он не виновен – тут же кричит Татьяна – Это все я. Я одна.
– За что? – тут же перевожу взгляд на эту женщину.
В её глазах вспыхивают зловещие огоньки. Такой взгляд бывает лишь у безумцев.
– Что, ждешь, что я начну тебе изливать душу? Как в сериалах или в книгах, где на героя наставляют пушку, а перед этим каются во всех грехах? Да?
Домработница складывает руки на груди.
– Просто хотелось бы знать, что я – вновь обвожу всех взглядом – вам всем сделал.
– Ты родился – усмехается женщина – И этого было достаточно для того, чтобы тебя возненавидеть. А об остальном, можешь спросить своего отца.
– Дима – отвлекает меня молчавшая до этого Марина – Ты не можешь со мной так поступить. Я не могу сесть в тюрьму. Ты представь, что там со мной сделают.
Я хочу ей ответить, но тут дверь открывается и на пороге показывается сначала Катя, чуть поодаль идет её бывший тюремщик. И замыкает шествие Стас.
Я боковым зрением вижу, что Катин взгляд устремлен на меня. Но не спешу поворачиваться к ней.
Пусть лучше считает меня подонкам, чем потом будет страдать вдали от меня. Не хочу, чтобы она мучилась. Пусть оставит эту привилегию мне.
Я вижу, как жена, аккуратно обходя всех, кто находится в этой комнате, идет ко мне.
– Каать – слышу я тихий зов Стаса.
Бл...ь.
Сердце предательски ухает так, что, кажется, даже пистолет в моих руках начинает дрожат.
Она. Идет. Ко мне!
Я понимаю, что если сейчас Катя приблизится, я её не отпущу. Никогда. Никуда. Даже если она будет сопротивляться. Я просто не смогу.
Необходимо срочно принимать решение. Что важнее. Мое счастье? Или её? Мои желания? Или её?
– Стас – снова крепко сжимая пистолет, рычу я. – Забирай её и... уезжайте. Живо.
– Дим – Катя останавливается недалеко от меня.
Я не смотрю.
Прости, любимая, но я просто не могу давать себе надежду.
Ты хотела, ты свободна.
– Стаас! – почти что кричу я.
Друг неуверенно хватает Катю за локоть, а мне хочется оторвать его руки, чтобы не касался. Не трогал то, что ему не принадлежит.
Успокойся. Ты сам так решил. ЭТО твой выбор.
– Дим – Катя оборачивается на меня, когда Стас подводит её к двери.
– Не надо, Кать – говорит ей Стас, и тут же обращается ко мне – Ты сам тут справишься?
– Да, полиция уже близко – блефую я, хотя хрен знает, где сейчас наши доблестные стражи правопорядка.
Я слышу, как открывается входная дверь. Вот сейчас она выйдет. И, возможно, больше никогда я её не увижу. Ни её, ни своего ребенка.
Но я должен. Должен.
Не могу.
Я поворачиваю голову. Катя стоит в проходе по ту сторону двери и смотрит на меня.
Она тоже понимает, что прощается. Я вижу это по её тоскливому взгляду, по одиноко скатывающейся прозрачной слезинке.
Извини, родная. – снова мысленно прошу я прощения у своей жены.
Секунду, какую-то долбаную секунду мы смотрим друг другу в глаза. А мне кажется, что я попадаю во временной капкан, в котором время растягивается до бесконечности. Потому что, даже когда Стас закрывает за собой дверь, я все еще вижу её такие прекрасные глаза.
Я отвлекаюсь буквально на секунду, но этого хватает для того, чтобы упустить из виду всю эту преступную банду.
И только, когда я замечаю около себя большую тень, я вздрагиваю.
Бугай хочет застать врасплох. Он одной рукой хватает меня за руку с пистолетом, а другой пытается заехать мне кулаком в лицо. Но... годы занятий в бойцовском клубе не проходят даром. Я увиливаю от его кулака и тут же наношу ему ответный, точный удар прямо в челюсть. Мужчина вздрагивает, но не падает.
Он снова кидается на меня и, когда он бьет меня по плечу, я непроизвольно разжимаю кулак с пистолетом.
Мы начинаем наносить друг другу удар за ударом, пока я не слышу, как рядом кричит Татьяна Анатольевна.