Дневник Ноэль
Шрифт:
Рейчел посмотрела на меня, не понимая: шучу я или серьезно.
– Шутка, – успокоил я ее. – Но мне доводилось встречаться с моделями…
Она заулыбалась.
– Ну, тогда ты знаешь наверняка.
Я засмеялся.
– Да уж, я еще тот эксперт. А когда ты узнала, что тебя удочерили?
– В шестнадцать. Как-то школьная подруга спросила, сколько мне было, когда меня удочерили. Я ответила, что никто меня не удочерял. А она посмотрела на меня как на чокнутую и спросила: «Правда? Ты в этом уверена?» Тем же вечером этот вопрос
– Поэтому ты стала искать биологических родителей?
– Не совсем. Я расспрашивала о них своих родителей, но удочерение было тайным, и даже они не знали, кем была моя мать. Сказали только, что это была незамужняя женщина, а отец так и вовсе не при делах. – Рейчел усмехнулась. – Какую-то роль он, конечно, тоже сыграл. Вряд ли я результат непорочного зачатия.
– Скорее всего, нет, – согласился я.
Я посмотрел на нее, мгновение помолчал, а потом спросил:
– Зачем ты ее ищешь?
– Хороший вопрос, – ответила она. – Не уверена, что смогу выразить это словами. Это как поиски себя. – Рейчел взглянула на меня. – А что с твоей матерью? Ты говорил, вы не были близки.
– Не были. Я съехал от нее, когда мне было шестнадцать. И вот впервые с тех пор вернулся.
– Ты не виделся с матерью до самой ее смерти?
– Да.
– Жалеешь об этом?
Я задумался.
– Не знаю. Часть меня жалеет. Часть меня хотела бы встретиться с ней и услышать от нее извинения. Но скорее всего, я бы в очередной раз разочаровался. Она бы спросила, кто я такой.
– Мне жаль.
Я вздохнул.
– Ерунда. Не ерунда, конечно, но все уже в прошлом.
– Зачем тогда заниматься домом, раз это доставляет столько боли?
– Ищу подсказки.
– Какие подсказки?
Я задумчиво посмотрел на нее.
– Я не все тебе рассказал. Много лет мне снится сон: я ребенок, меня на руках держит женщина, она любит меня. Мне всегда было интересно, кто она и существовала ли на самом деле, – я сглотнул. – Теперь мне кажется, что это была твоя мать.
К нам подошел официант.
– Ньокки в масле с шалфеем, – он поставил тарелку перед Рейчел. – И спагетти алле ванголе для вас, – поставил тарелку передо мной, потом снова обратился к Рейчел: – Не желаете ли посыпать сверху пармезаном?
– Да, пожалуйста.
Официант натер сыр, посыпая им ньокки.
– Готово. Что-нибудь еще?
– Принесите бокаль «Кьянти», – попросил я.
– Одну минуту, пожалуйста.
– Буон аппетито, – сказал я.
Какое-то время мы ели молча. Рейчел заговорила первой.
– Очень вкусно. Хочешь попробовать?
– С удовольствием.
Она подцепила парочку ньокки и протянула мне свою вилку. Я съел.
– Вкусно. Попробуешь мое?
Рейчел взглянула на мою тарелку и сказала:
– Не люблю устрицы.
– Это не устрицы, а ракушки.
– Для меня одно и то же, – ответила она.
– Тогда съем своих ванголе сам, – посмотрел на нее и добавил: – Ванголично.
Рейчел рассмеялась.
– Ужасный каламбур.
– В этом и соль каламбура – чем ужаснее, тем лучше. Если каламбур плохой, значит, он хороший.
– Почти выкрутился, – сказала она. – Теперь понятно, почему ты писатель.
Официант поставил на стол бокал.
– Ваше вино, сэр.
– Спасибо.
Молодой человек ушел. Я сделал глоток и поставил бокал на место.
– Любишь вино?
– Никогда не пробовала.
– Ты ни разу не пила вино?
– Нет. Говорю же, у меня были… строгие родители. Никакого спиртного.
– Неужели не было ни единой возможности? Пока никто не видит?
– На выпускном в школе я пробовала пиво, – призналась она.
– Ну все, ты точно попадешь в ад.
Рейчел засмеялась.
– Вкус действительно адский. Мне не понравилось.
– Нужна привычка. Как и к… ракушкам.
– И устрицам.
– Как говорится, смелым был тот мужчина, кто первым съел устрицу.
– С чего ты взял, может, это была женщина?
– Женщины не такие безрассудные. – Я сунул очередную порцию пасты в рот и сказал: – Расскажи мне о Брэйдоне.
– Его зовут Брэндон.
– Прости. Как его приняли родители?
– Приняли? Мне кажется, его они любят больше, чем меня.
– Почему?
– У них много общего. Он такой же… жесткий. – Она посмотрела на меня. – Зря я так. Брэндон хороший парень.
– Чем он занимается?
– Работает в спортивной компании.
– Спортсмен?
Рейчел покатилась со смеху.
– Нет. Бухгалтер. Мы с ним на одной социальной ступени. К сожалению, зарабатывает он не так много, поэтому и расстраивается оттого, что я не работаю. Но однажды он мечтает открыть собственный магазин.
– Тоже спортивный?
– Нет. Магазин видеоигр. Он много играет. Расслабляется таким образом.
– А ты?
– Терпеть не могу эти игры.
Я рассмеялся.
– Да нет же, я про работу спрашиваю.
– Мне нравится быть помощником стоматолога. Однажды я хочу стать матерью. Звучит непритязательно, да?
– Миру нужные хорошие матери.
– А ты? – спросила она.
– Из меня выйдет ужасная мать.
Рейчел прыснула.
– Я про работу. Знаю, что ты писатель. Этим и зарабатываешь на жизнь или еще где-то трудишься?
Я подавил улыбку.
– Раньше я работал в медицинской компании, составлял для них новостные рассылки, писал пресс-релизы. Но сейчас мне вполне хватает денег с продажи книг – крыша над головой есть.