Дневник «Норд-Оста»
Шрифт:
— Ну что, будем собираться?
— Нет, — сказал Мурат. — Не хорошо уходить и оставлять покойника в доме. Нам надо его похоронить.
Соседи стояли у забора, переговариваясь, и Мурат позвал их.
— Вы нам поможете? — обратился к ним Мурат.
Седой старик, в тюрбане, кивнул головой.
— Покажите, где можно похоронить?
— Пойдём со мной, — сказал один из них.
— Игорь сходи со стариком, — сказал Мурат.
Руслан тем временем во дворе на костре, готовил. От запаха еды у меня разыгрался «волчий» аппетит.
— Я
— Барана сегодня не будет, но вот каша с тушёнкой, как раз то, что доктор прописал. Выпей кофе, — сказал он мне, — пока горячий.
Я налил в чашку, и двумя руками сжал её.
«Так можно согреться, от холода и ветра», — подумал я, и с наслаждением выпил кофе.
Вернулся Игорь с двумя лопатами.
— Кто поможет? — спросил он.
Пришли соседи, и начали расспрашивать о том, что случилось. На телеге привезли гроб, и собирались люди.
— Какой хороший был человек, — сказала старушка. — И кому он мешал?
— Мы сами не знаем, — сказал Мурат и опустил голову.
Женщина заплакала и уселась на скамейку. Через час пришёл Игорь с Русланом, и сказал, что всё готово. Покойного переодели, и приготовили к погребению. Людей собралось человек десять, и мы вместе со всеми провели в последний путь друга Мурата. Женщины плакали, вспоминая покойного добрыми словами. Возле могилы старый аксакал сказал не большую речь, и простился с покойным. После похорон нас пригласили на обед к соседям. Ближе к вечеру начали складывать вещи в машину. Я попробовал позвонить, но связи не было, слишком далеко мы находились от города.
Простившись с односельчанами, мы выехали из деревни в Грозный. Накрапывал дождик, дорога становилась скользкой и опасной. Игорь умело вёл машину, не торопясь. У всех на душе был горький осадок, и так в молчании мы, и проехали полпути. Мурат, что-то писал в блокноте, ну а я просто смотрел в окно, размышляя о странностях судьбы.
Глава 59
Меня вывели из гостиницы и посадили в машину. Водитель медленно тронулся с места.
— А вот теперь, дорогая моя, я тебе ещё и глаза завяжу, — прошипел Олег.
— Это ещё зачем? — спросила я.
— Чтобы ты меньше видела и знала.
— Всё равно, я уже звонила в Москву, и скоро отец приедет сюда, — сказала я ему с вызовом в голосе.
— Как приедет, так и уедет, — сказал он, и засмеялся, хлопая в ладоши.
Мне почему-то стало дурно от такого смеха.
— Ты уже никогда, и никуда отсюда не уедешь. И никто тебе не поможет, это гарантия.
— Посмотрим, чья возьмёт, — сказала я.
Ехали мы долго, и не разговаривали. Я подумала о том, что, может, меня вывозят из страны и, не удержавшись, спросила об этом у Олега.
— Может, и так? — сказал он, — Тебе-то что? Город ты точно больше не увидишь. Твой дом будет в совсем другом месте.
— Развяжи мне глаза, — пригрозила я.
— И
— Какой это должок?
— Мало я тебя проучил, за твоё поведение.
— Какая же ты сволочь!
— Я не сволочь, а человек, который честно выполняет свою работу, и не зря ест свой хлеб.
— У тебя мать есть?
— Это тебе знать не положено.
Мы остановились, и водитель открыл окно, и с кем-то поговорил.
— Всё в порядке, — сказал Олег, и мы двинулись дальше.
«Куда же мы едем? — думала я. — Отец приедет и не найдёт меня…»
От досады я искусала губы в кровь. Тело болело, ныло от побоев. Наконец машина остановилась, и Олег вывел меня наружу. Взял за руки и потянул за собой.
— Может, ты снимешь повязку?
— Позже сниму, а пока, и не думай об этом. Осторожно ступеньки, — сказал он.
Я остановилась и начала делать робкие шаги, чтобы не споткнуться. «Одна ступенька, вторая, третья», — считала я. Мы вошли в дом, под ногами я чувствовала, что-то мягкое и пушистое. С Олегом поздоровался неизвестный, и расспрашивал о чём-то. Как я догадалась, разговор шёл обо мне.
— Стой, — сказал он.
Я остановилась, он открыл дверь, и наконец-то снял повязку. Мы были в довольно просторной комнате, и я зажмурила глаза от яркого солнечного света. Олег снял наручники, и толкнул меня на диван.
— Вот здесь ты, и будешь жить. Тут специально для тебя на окнах поставили решётки, и деваться тебе не куда. Завтра придёт мой хозяин, и тогда решит, как с тобой быть. Но предупреждаю, если ты будешь плохо себя вести, тогда тебя кинут на съедение львам.
— Каким львам?
— Тем самым, — сказал он, — которых ты видела в зоопарке.
— Тут, что зверинец?
— Нет, не совсем зверинец. Здесь мой хозяин держит диких животных, он большой их любитель. А тех, кто плохо себя ведёт, или не слушается хозяина, бросают на обед львам.
Мне стало плохо от этих слов. Олег увидел, как я побледнела, и сказал: — Вот теперь я вижу, что ты начинаешь понимать, где находишься. Правда если будешь настойчивой и проситься домой, тогда я тебе сделаю не большую скидку, учитывая то, какая ты красавица.
— Какую скидку?
— Я сам лично отведу тебя в клетку.
Он громко рассмеялся на всю комнату, и показал кулак.
— У тебя всё с головой в порядке? — спросила я. — В детстве в школе не обижали?
— Ах ты, сука!
Он схватил меня за волосы и бросил на пол.
— Не сомневайся, я выполню то, что сказал.
Он довольный ушёл, и пришёл негр, с обедом. Мне не хотелось даже смотреть на еду, когда я думала о последних словах Олега. Он точно больной, или маньяк. Что делать, и как выбираться отсюда? Я подошла к окну, и попробовала на прочность решётки. Их даже сдвинуть на сантиметр нельзя было. Из окна виднелся высокий забор. Мне вспомнилась с «Кавказкой пленницы» Ниночка, и я улыбнулась.