Дневник новой русской
Шрифт:
Тогда зачем вообще писать?
…Напишу о своем дебюте скромно и по существу.
Вот как все это было. Я поняла, что сейчас расплачусь, засмеюсь, описаюсь и свалюсь на пол, и все это одновременно, дрожащей рукой поправила темные очки и сказала в камеру:
– Дорогие женщины! Если вы с утра проснулись в плохом настроении, подойдите к зеркалу и скажите себе: «Я самая обаятельная и привлекательная!»
Давно известно, что исполнение мечты всегда кажется обыденным.
Люди очень любят задавать вопросы
«Нет, ни черта не чувствую, а ведь я так на это рассчитывал, – удивленно думает человек, – это все потому, что вчера я ЕЩЕ не был, а сегодня я УЖЕ есть, и у меня есть другие, более актуальные дела, чем сесть и подумать – а что я чувствую, будучи мамой, телезвездой (папой, писателем, президентом)?»
Кстати – редактору программы очень понравился мой текст, и мне велели завтра его повторить.
Телезвезда
Опять напишу скромно и по существу.
Вот как все это было. Я поняла, что если я расплачусь, засмеюсь, описаюсь и свалюсь на пол – ничего страшного не произойдет, и, спокойно поправив темные очки, сказала в камеру:
«Дорогие женщины! Если вы с утра проснулись в плохом настроении, подойдите к зеркалу и скажите себе: «Я самая обаятельная и привлекательная!»
Текст понравился, и мне велели повторить его еще раз, немного сократив.
Сегодня вечером мы с Андреем собираемся устроить семейный ужин в честь моей телевизионной карьеры. Пригласила девочек, чтобы они не думали, что я зазналась, потому что работаю теперь на телевидении, – ровно в семь пятнадцать утра появляюсь на телеэкране с трехсекундной фразой.
Решила подойти к ужину серьезно и по дороге домой заехать на Кузнечный рынок и купить им что-нибудь хорошее, чтобы они поняли, что я – Мгновенно Изменившаяся Настоящая Хозяйка. Например, куплю свинячьи отбивные и поджарю их в сухарях и яйце. Или только в яйце.
…По дороге на рынок случайно заехала в Дом книги. Помнила об ужине, поэтому сразу же направилась отдел «Кулинария».
Купила: «Барбекю и гриль», «Из холодильника в микроволновую печь», «Завтрак на траве», «Аппетитные салаты и закуски», «Новое о десерте», «Вкусные воспоминания».
Из напитков в Доме книги были: «История водки» и «Большая книга коктейлей»
…А про рынок я забыла. Скажу всем, что не успела, – если человек работает на телевидении, он не всегда может располагать своим временем. Не может сказать – приходите ко мне в семь часов на ужин, будут свинячьи отбивные. На телевидении могут случиться всякие неожиданности, и тут уж не до рынка.
Вечером позвонила Алена и сказала, что она устраивает мой семейный ужин у себя. Она купила много вкусной еды и сама испекла потрясающий торт с безе и сливками. И мы пошли на семейный вечер в честь моей карьеры к Алене. Это было гораздо лучше, потому
Описание визита – праздника в честь меня.
Все оживленно беседовали и, перебивая друг друга, расспрашивали меня, как там, на телевидении. Андрей сидел с мрачным лицом и оживился только, когда заговорили о футболе, то есть Андрей сам заговорил о футболе, но его никто не поддержал. Еще на минутку оживился, вступив в интимный разговор о своем электричестве с соседом напротив, но тот вскоре начал рассказывать о поездке в Грецию, и Андрей опять сник и замолчал.
Не просто молчал, а вызывающе, демонстративно МОЛЧАЛ, и только раз проронил пару слов – потребовал включить ему футбол, решающий матч Спартак – Динамо.
Он не просто тихонько поглядывал в телевизор, иногда улыбаясь всем, а СМОТРЕЛ ФУТБОЛ, разнузданно смотрел, ничего не видя вокруг… как будто у себя дома, и еще, перебивая общую беседу, требовал увеличить громкость.
У Алены всегда столько вкуснейшей еды, что никто ни на минуту не выходит из-за стола, и в данном случае это было мне на руку. Всласть насмотревшись футбола, Андрей заснул за столом, и я лишь надеялась, что это не очень бросалось в глаза (я прислонила его к спинке дивана и придала позу живого и тактичного внимания к окружающим).
Андрей спал приблизительно час – час двадцать пять. Алена рассказывала гостям, что Андрей так хорош собой, что она даже выиграла шубу за его красоту, и я испытывала чувство гордого собственника.
Через час двадцать Андрей проснулся и наклонился ко мне. Я была уверена, что он хочет меня поцеловать, и уже подставила щеку в небрежной манере избалованной любовью женщины.
– А когда уже можно будет пойти домой? – жалобно спросил Андрей в случайно наступившей тишине.
– Э-э… тут так весело… вкусно… и Муре тоже очень хорошо… – пролепетала я, стараясь не смотреть на Алену.
Мура и правда очень веселилась: подмигивала Андрею, громко смеялась и всячески привлекала к себе его внимание.
– Да-да, правильно. Пойдем уже домой. У нас там Мура одна, – громко и радостно сказал Андрей.
По дороге домой Андрей сказал, что он посмотрел мою машину и остался крайне недоволен осмотром. Я, оказывается, погубила двигатель и (или) сожгла сцепление. Он считает, что мне необходима новая машина (тут я довольно закивала головой как болванчик), а именно колесный трактор «Беларусь». Тем более, там есть лесенка и я смогу забираться в свою новую машину по лесенке.
Я оправдывалась и уверяла его, что я не могла ничего испортить в машине, потому что я никогда на всякий случай не снимаю ногу с тормоза, и лесенка мне не нужна – в состоянии и сама впрыгнуть…
Потом зашла речь о плохом поведении Саввы Игнатьича. Он, оказывается, болтается по ларькам у метро «Владимирская», и в каждом ларьке считают, что он Их кот, кормят и держат коробку с постелью. Почему-то особенно раздражало Андрея то, что Савва у них иногда спит. Кажется, мы с Саввой у Андрея на плохом счету.