Дневник отца

Более 35 лет тому назад, испытывая захлестнувшие мою душу чувства радости и восторга, связанные с рождением моей первой дочери, я решил вести дневник.

В юношеские годы я тоже вел своеобразный стиходневник, в который помещал записи моих первых виршей, изречения мудрецов, писателей и политических деятелей и описания разнообразных эпизодов моей жизни. Первая запись была сделана в октябре 1956 г. в городе Боровичи Новгородской области,

Последующая учеба на философском факультете Ленинградского государственного университета и в аспирантуре Института философии в Москве настолько захватила меня, что я даже не мог вообразить себе, что когда-нибудь снова заведу дневник. Во всяком случае на протяжении десяти лет мне и в голову не могла прийти подобная мысль.

Но с рождением дочери все изменилось. Моя жизнь стала другой. Она не коснулась профессиональной деятельности, связанной с научными исследованиями в области философии и психоанализа. Дело в другом: я стал отцом.

Эта ранее неведомая мне роль всколыхнула во мне такие чувства, которые вызвали желание вновь завести дневник. Возникла внутренняя потребность в фиксации семейных событий и собственных переживаний, а также некоторых мыслей по поводу новой жизни.

Эта потребность не могла быть удовлетворена в исследовательской сфере, предполагающей публикацию осмысленных материалов. Слишком личностными были переживания и размышления, чтобы они могли стать достоянием посторонних людей. А вот в форме дневниковых записей они вполне соответствовали тому отреагированию, которое, по всей вероятности, было необходимо мне в то время.

Я вел дневниковые записи на протяжении полутора лет, после чего отложил их, а точнее, никогда не возвращался к ним вновь. Проходили годы, десятилетия. Однажды, когда мне пришлось в очередной раз перебирать свои архивные материалы, неожиданно обнаружился этот дневник, о котором я совершенно забыл.

Наблюдения над младенцем являются ценным материалом для психоаналитика. Правда, в середине 1970-х годов у нас в стране не было клинического психоанализа, и мне тогда не приходило в голову вести дневник для фиксации младенческих реакций и осмысления их с психоаналитических позиций.

Считая, что в свое время этот дневник выполнил свою миссию и теперь можно его ликвидировать, я хотел было его разорвать. Однако что-то остановило меня, в результате дневник я сохранил, но убрал его подальше.

На протяжении последующего долгого времени я не обращался к нему, пока недавно он вновь не попался мне на глаза, когда, перебирая свои архивные материалы, я обнаружил пожелтевший дневник тридцатипятилетней давности.

На этот раз я подумал, что крупицы знаний о человеческой жизни, которые мне удалось почерпнуть из наблюдений над собственной дочерью и над самим собой, могут привлечь чье-то внимание и инициировать кого-то на подобный опыт с целью более продолжительного по времени и более углубленного по существу осмысления проблематики развития человека.

Исходя из этого, я счел возможным поделиться с читателями своими прежними переживаниями и размышлениями, связанными с рождением первого ребенка, и воспроизвести дневниковые записи, которые я начал вести в день рождения своей дочери Марины.

Надеюсь, что те читатели, которые проявят интерес к подобному жанру и примут во внимание исторический контекст происходящего, с пониманием отнесутся к предлагаемым дневниковым записям. Надеюсь, что они проявят также снисхождение к тому порой высокопарному, философски-витиеватому и где-то даже наивному стилю, который был присущ некогда молодому человеку, ошалевшему от впервые пережитого чувства отцовства.

Москва 2009 г.

Итак, воспроизвожу свои дневниковые записи тридцатипятилетней давности, которые начинались со своеобразного введения, посвященного загадке феномена человека.

Человек – одна из величайших загадок природы. С момента рождения он вступает в неведомый ему мир, который вызывает у него амбивалентное (двойственное) отношение. С одной стороны, появившееся на свет человеческое существо тянется навстречу тому миру, в котором ему предстоит жить, любить, созидать. С другой стороны, этот мир оказывается для него подчас таким равнодушным, пугающим и враждебным, что он, оказавшись во власти всевозможных тревог и страхов, начинает испытывать различного рода лишения и страдания.

Выйдя на свет из материнского лона и оторвавшись от пуповины матери, ребенок нуждается в ее постоянной заботе и ласке. Если его мать доброжелательна, внимательна к запросам ребенка и уделяет ему достаточное внимание, то становление его личностью может сопровождаться таким восприятием окружающего мира, которое будет способствовать благоприятному развертыванию всех его жизненных сил и задатков. Однако, если мать оказывается безразличной к своему ребенку или тревожной, вызывающей страх у младенца, то его дальнейшее развитие может оказаться ущербным, не способствующим приобщению к радости бытия.

То же самое относится и к отцу, отношение которого к ребенку отражается на развитии последнего.

Постепенно открывая для себя все новые и новые горизонты огромного, таинственного, манящего бытия, человек устремляется вперед навстречу своему будущему. С первых шагов своей жизни и до самой последней черты он находится в мире, который стремится познать, а подчас и преобразовать.

На каком-то отрезке своего развития человек обнаруживает, что, помимо внешнего мира, имеется его собственный внутренний мир, самобытность и непостижимость которого оказывается для него еще большей тайной, чем все то, что его окружает. Это таинство и вызывающая любопытство загадка существования самого себя остаются той «святая святых», которая привлекает к себе внимание наиболее пытливых умов, пытающихся постичь неуловимую связь между внешним и внутренним мирами.

Что представляет собой человек в круговороте природного бытия?

Как превращается он из хрупкого, беззащитного и слабого младенца в крепкого, защищающего других и самого себя, сильного человека, способного на абстрактные размышления, конкретные дела и утонченные переживания?

В чем состоит его предназначение в жизни и в чем состоит смысл самой этой жизни?

Исчезает ли он бесследно, переступив свою черту заката и погрузившись со своей смертью в пучину небытия, или оставляет после себя какие-то следы, отпечатки на карте того мира, в котором он родился, жил, вершил великие или малые дела, любил, переживал, сомневался, страдал, надеялся, мечтал?