Дневник П. А. Валуева, министра внутренних дел. 1861 год
Шрифт:
Вечером у Паскевича. Theatre de Variete. Весь петербургский beau monde. Паскевич едет в субботу в Рим для передачи королю и королеве неаполитанским знаков ордена св. Георгия за Гаэту.
Все варшавские notability [31] всех сословий, от Фиалковского и Замойского до Шленкера, подписали адрес, представленный наместнику. В этом адресе не выражается никакого категорического желания или просьбы ни о статуте 1832 г., ни о конституции конгресского царства, но только приносится е. и. величеству общая просьба обратить внимание на злополучное состояние Польши. Наместник принял адрес. Здесь его в этом обвиняют, хотя неизвество почему. Между тем вся Варшава в трауре, и коноводы движения, конечно, постараются faire mousser autant que possible le sang verse [32] . Кн. Горчаков, говорят, сменил об. – полицмейстера и дезавуирует ген. Заболоцкого (дежурного), приказавшего выдать войскам боевые патроны.
31
знаменитость (англ.)
32
преувеличивать, насколько это возможно, о пролитой крови (фр.)
23 февраля.
33
Управлять это предвидеть (фр.)
34
Что требуется для Польши – Изменение системы, мадам. – я тоже так думаю; но вот министр внутренних дел, который является горячим и говорит о серьезных мерах (фр.)
35
Но мы в течение тридцати лет были строгими, мадам, а к чему мы пришли? (фр.)
10
Тогдашние варшавские события оказались как бы совершенно неожиданными для правительства. Никто не имел и даже не получал сведений достаточно полных и точных, чтобы оценить эти события как следовало и с твердостью определить путь, по которому надлежало идти правительству. Многое в моих тогдашних заметках требует пояснений. Надеюсь изложить их в другом месте, когда при дальнейшем развитии польского дела будет речь о наместничестве вел. кн. Константина Николаевича. Равным образом требуют пояснений и другие заметки, относящиеся до действий разных высших правительственных лиц. Нужна некоторая характеристика этих лиц и не бесполезен общий анализ тех правил и понятий, которыми в то время руководствовались более или менее все так называемые государственные люди. Надеюсь и этот пробел пополнить впоследствии, при удобном к тому случае. (Карлсбад, 26 мая/7 июня 1868). См. т. I, л. 23.
24 февраля. Утром в Комитете, вечером на рауте у кн. Горчакова. M-me Kalergi мне сказала, что, по отзыву ее отца (голубого гр. Нессельроде), все потеряли голову в Варшаве и в продолжение 2 дней городом управлял и все полицейские обязанности исправлял Комитет из граждан и обывателей. Убиты, конечно, большею частью невинные зрители, между прочим, француз, служащий в управлении железной дорога. Сегодня утром были позваны к государю Тымовский, Платонов, кн. Долгоруков и кн. Горчаков. О результате аудиенции Карницкого я не мог узнать ничего положительного.
25 февраля. Утром в Невском монастыре, потом в церкви, потом в Комитете, заходил к Вяземским. Встретил Фредро, который говорил, что в совещании у государя вчера участвовал, кроме Горчакова и Долгорукова, военный министр, что Платонов на сей раз говорил в смысле последнего отзыва наместника, т. е. в смысле необходимости перемены системы, что его поддерживал Сухозанет и что государь, несмотря на противоречия Долгорукова и Горчакова, решился не прибегать исключительно к силе. Написано в Варшаву о представлении ближайших со стороны князя-наместника предположений.
26 февраля. Утром у обедни. Был в Комитете и видел бега на Неве. Одно национальное удовольствие. Много народу, и он смотрит с участием на это зрелище.
Третьего дня был у меня ген. от артиллерии бар. Корф и передал мне бумагу по тяжебному делу его брата, бывшего председателя Тобольской казенной палаты, с его женою. Редко читал что-нибудь гаже. Пошлые ругательства с постоянною примесью баронской спеси и возгласов насчет герба, дворянского достоинства, дворянских чувств, facon de voir d'un chevalier [36] и т. п. Между тем, этот chevalier [37] с гербом называет жену подлою тварью, подлянкою, говорит, что сказал ей: Il faut que vous recuiez (sic) la maison de voire presence [38] и пр. Из переписки видно, что жена дрянь, но и муж далеко не рыцарь. С этими навозными бумагами ген. Корф приехал ко мне прямо от государя в полной форме с лентою, принесши е. величеству благодарность за какую-то милость по случаю служебного юбилея. Нужно значительное притупление всякого рода чувств и полное обращение в юбилярную служебную «res», чтобы с легкой руки в александровской ленте высыпать перед незнакомым человеком такого рода скверный семейный сор.
36
способ увидеть рыцаря (фр.)
37
рыцарь (фр.)
38
вы должны освободить дом от вашего присутствия (фр.)
Читаю oeuvres posthumes de Tocqueville [39] , когда у нас будут так писать? Когда у нас будут Токвили?
27 февраля. Утром в Комитете. Потом в Министерстве, у кн. Голицыной и кн. Суворова, которого застать дома невозможно. Вечером у министра,
28 февраля. Утром у ген. Муравьева. Разговор шел, между прочим, о возможности его выхода из Министерства вследствие объяснений с государем. Когда я ему сказал, что, по моему мнению, надлежало бы обождать открытия нового комитета сельских обывателей, то он отвечал: mais vous concevez qu'il m'est plus avantageux de m'en aller plutot. Les choses n'iront pas. Il vaut mieux etre dehors avant la bagarre [40] .
39
посмертные произведения Токвиля
40
но понимаете, что мне более выгодно мне уйти раньше. Дела не пойдет. Лучше быть вне до драки (фр.)
Заседание Комитета. Гр. Блудов рассказывал, между дрочим, что про княгиню Багратион, постоянно жившую в Париже, гр. Федор Пален говорил: «qu'une colonne ennemie l'avait coupee a la bataille d'Austerlitz et que depuis elle n'avait pas reussi a se degager» [41] . О наших законах Сперанский отзывался, что их надлежит писать неясно, чтобы народ чувствовал необходимость прибегать к власти для их истолкования. Гр. Блудов присовокупил: «Это, впрочем, была не его мысль, а мысль покойного государя». Различие между самодержавием и деспотизмом гр. Блудов объяснял императору Николаю тем, что самодержец может по своему произволу изменять законы, но до изменения или отмены их должен им сам повиноваться {11} . Завтра будет, говорят, eu Journal de St-Petersbourg un communique a propos des affaires de Pologne. – On ne tombe, disait un homme d'Etat, que du cote ou l'on penche. – Si nous tombons en Pologne, c'est done du cote des mesures de police substituees a des idees de gouvernement [42] .
41
вражеская колонна отрезала ее во время Аустерлицкого сражения и с тех пор она не сумела вырваться оттуда (фр.)
11
Впоследствии я сам слышал в одном из заседаний Совета министров, как гр. Блудов оказал то же самое нынешнему государю, употребив только вместо выражения: «повиноваться закону», – выражение «соблюдать» закон (Карлсбад, 27 мая/8 июня 1868). См. т. 1, л. 24 об.
42
в Journal de St Petersbourg сообщение относительно положения в Польше. Падают, – говорил один государственный деятель, – только в сторону, куда наклоняются. Если мы упадем в Польше, то именно от полицейских мер, которыми заменили идеи правительства (фр.)
1 марта. Утром в Комитете. Потом в Министерстве, где было 2-е заседание Петровско-Разумовского комитета. Обедал у Карамзина.
В «Северной пчеле» и «Полицейских ведомостях» напечатана статья Погодина по поводу крестьянского дела, где он рисует впечатление и первоначальные последствия, ожидаемые им от эмансипационного манифеста. Статья вообще хороша, но на ней лежит грубое погодинское клеймо в форме приглаженных «квасом» волос крестьян в этот высокоторжественный и высокорадостный для них день. Неужели нам нельзя и печатать без родного «кваса»!
В Варшаве, в ожидании отзыва государя на представленный ему адрес, охранение общественного порядка и все обиходное полицейское управление в руках граждан, студентов, даже гимназистов. И все идет гладко, спокойно, благоприлично. 19-е февраля торжествовано; город был иллюминован. Войска, официальная полиция и сам наместник – в стороне. Они как бы временно удалены от должностей и полуарестованы на квартирах. Сам кн. Горчаков, Муханов и К° дают нам пример d'un petit gouvernement provisoire a l'ombre de la bonne petite citadelle de Varsovie [43] . Можно ли придумать более полную, унизительную, подавляющую сатиру на всю систему нашего польского управления! Можно ли найти в истории более неопровержимое, явное, почти наивное сознание в своей неспособности, в отсутствии всякой нравственной силы, в несостоятельности всего того, что думано и делано 30 лет сряду? Это хуже Вены и Берлина в 1848 году. Завтра будет напечатан «en Journal de St-Petersbourg» польский адрес, в котором самодержцу всероссийскому говорится то, чего до сих пор никогда никакой народ не говорил так прямо никакому самовластителю, а именно, что, кроме принесения жертв (живых – victimes [44] ), нет средства быть услышанным и что посему этот народ неутомимо приносит жертвы, одни за другими, – «en holocauste» [45] . Наместник Царства своими мерами, своим настоящим положением краспоречиво и неопровержимо оправдывает эти слова. Что скажут в ответ на них? Несколько общелестных фраз, и попытаются поторговаться {12} с неотразимою необходимостью, и проторгуются!
43
маленького временного правительства под сенью доброй небольшой Варшавской цитадели (фр.)
44
жертв (фр.)
45
всесожжение (фр.)
12
Пропускаю все это теперь без пояснений и дополнений. Пью карлсбадские воды и кроме того принужден беречь глаза. Работаю урывками и должен избегать напряжения мысли и чувства. Впоследствии представится случай высказаться насчет польского вопроса с надлежащей полнотой. (Карлсбад, 27 мая/8 июня 1868). См. т. I, л. 26 об.
2 марта. Утром заходил к Вяземским. Кн. Вяземский празднует сегодня литературный юбилей, или, точнее, другие его празднуют. Он назначен гофмейстером якобы для состояния при е. в. государыне императрице. Кроме того, прибавлено нечто к его аренде. Вел. кн. Елена Павловна написала к нему любезную записочку и прислала оную при букете из каких-то им некогда для нее воспетых цветов. Академики и друзья князя (их много) дают ему обед в здании Академии наук.
Был потом в Комитете.