Дневник русского украинца: Евромайдан, Крымская весна, донбасская бойня
Шрифт:
Рассказывает другая, пенсионерка:
– Вычитают из пенсии сумму на лекарства. Должны давать их бесплатно. Но не дают…
Мужчина, примерно 40 лет, возмущается:
– У нас в больницах диагностируют ту болезнь, от которой в наличии есть лекарства. Нет лекарств – нет и болезни. Запрещено о ней говорить. У меня так трёхлетнему сыну физраствор для ингаляций назначили…
Мы стоим в очереди к главврачу Севастополя. У него приём – раз в неделю: по пятницам, с 8 до 9 утра. Предварительно надо записываться у секретарей. Очередь – несколько десятков человек.
Таких историй – множество. Россия
Учителя, например, получают ставку – в 7 тысяч рублей. Плюс стимулирующие деньги. Вот только идут они не всем, а, как правило, распределяются между приближёнными людьми.
– Попробуй тут проживи с такими пенсиями! Я семь тысяч рублей получаю. Раньше на маленькую украинскую пенсию я мог позволить себе больше, чем на нынешнюю российскую, – говорит мне пенсионер в очереди паспортного стола.
Но дело не в том, как было раньше – так уже, безусловно, не будет, – и не в санкциях, и не в транспортно-логистической блокаде, которую СМИ предпочитают не замечать, и не в запредельных ценах, к коим после украинских, прошлых и нынешних, всё же трудно привыкнуть, – дело в отсутствии конкретных, ломающих тоску действительности шагов. Всё чаще севастопольцы, крымчане спрашивают себя и других: «Что конструктивного сделано за год? Какие достижения, результаты?» Обнадёживающего, положительного ответа зачастую нет.
Зато с другой, тёмной, стороны печальных фактов, аргументов, свидетельств хватает. И большинству всё очевиднее: местная власть не справляется со своими задачами. Едва ли не каждое её решение вызывает отторжение и непонимание.
В Севастополе апогеем странной политики муниципальных властей стал взрыв 16-этажного дома на улице Капитанской. Дом этот, как заверили в администрации, опасен и построен с несоблюдением норм, в любой момент он может рухнуть. Вот только взорвать его удалось лишь с третьего раза, неудачно развалив напополам. Крепким на самом деле шаткий дом оказался.
И тем страннее, что совершается подобное под видом борьбы с несанкционированной застройкой, проблемой для Крыма всегда актуальной. Вот только за последний год на полуострове вырублено деревьев и начато застроек, похоже, больше, чем когда-либо. Ходить негде. И большая часть этих застроек принадлежит руководству области и городов.
Главной же проблемой Крыма сегодня остаётся та же, что и двадцать лет назад, – говоря по-простому, «отжатие», осуществляемое под видом национализации. Сотни объектов, сцепливаясь в одно целое, забираются для дальнейшей перепродажи. Сначала они блокируются подготовленными людьми, а дальше начинаются вопросы с документами. В результате без работы остаются тысячи людей.
И в данном контексте то, что происходит сегодня на полуострове, во многом напоминает картину из девяностых, когда Украина, получив Крым, решила
Безусловно, во многом это следствие смутного, переходного времени, имеющего свои априорные сложности. Перспективы же Крыма российского больше, радужнее, чем Крыма украинского, и нынешняя бесконтрольная ситуация будет решена, но сделать это необходимо как можно раньше и эффективнее, дабы не повторять прежних ошибок, чтобы затем в суровом, операционном стиле их исправлять.
Двойная сплошная
О луганской самоидентификации
26.03.2015
Нигде я не видел столько российских флагов, как в ЛНР. Едва ли не на каждом столбе, на каждой стене – триколор. И даже у памятника Шевченко – белые, синие, красные цветы. А напротив дома правительства – надпись: «Луганск – русский город».
Он был Ворошиловградом когда-то. Позже ему вернули историческое название. А был ещё один вариант – Далеград. В честь великого луганчанина Владимира Даля, краеведческий музей имени которого занимает центральное место в городе. И такое название было бы весьма кстати, потому что изъеденная популистской молью проблема русского языка действительно бередила умы луганчан. Теперь они стоят на блокпостах в том числе и за неё. И вряд ли прогнутся.
Да, всё не столь однозначно, как хотят представить. Выкрики «здесь русский дух, здесь Русью пахнет» в Луганске – отчасти популизм, намёк на желаемое, а не только лишь сугубая реальность. Однако большинство людей из тех сотен, с кем мне удалось пообщаться, не сомневаются, что для ЛНР есть только один путь – он с Россией.
Всякий раз, приезжая в Луганск до войны, я пускал в себя настырного червячка сомнения: что общего у этого места с остальной Украиной, к коей его прилепили? Где ментальные, культурные, психологические связи? Да, здесь немало украинцев, но идентифицировать в жителях Луганщины украинское сознание, тягу к нему – задача со звёздочкой.
Оно и не русское, не российское даже – скорее, советское, как, собственно, и в Крыму. Каждая улица с её архитектурой, каждое название с его приветом «красным» плодят аллюзии с рефреном «рождённый в СССР». Они вышли оттуда. И всё ещё хотят возвратиться.
Я видел увядающий Крым, с которым Киев то ли не знал, то ли не хотел что-либо делать. Но если искать по-настоящему яркий пример обнищания за времена украинской независимости, то это, несомненно, Луганск. Привязанного к России, промышленно, экономически, его всячески отсекали от неё.
Украина попыталась отнять у Луганска прежнее тело, не предложив взамен новое. Лишь пустота, с подсадкой на потребительскую иглу.
Здесь до сих пор по большей части всё украинское: от связи и товаров до денег и сообщений. Всё везётся оттуда, чтобы продать тем, кто того не хочет. Обглоданный скелет украинской действительности выставлен на луганское обозрение. И многие отворачиваются, не в силах смотреть.
Но над этой руиной явственно витает дышащий русский дух, ищущий способ, шанс материализоваться. Он уже прикоснулся ко многим здесь, не дав конкретики, но осенив надеждой. И, возможно, указав путь.