Дневник странствующего проповедника 1-13
Шрифт:
Узбекистанское правительство ко всем религиозным движениям относится очень строго. Ни мусульманам, которых здесь большинство, ни христианам, которых гораздо меньше, ни нам - никому не разрешается “обращать людей в свою веру” каким бы то ни было образом, поскольку правительство боится мусульманских фундаменталистов, захвативших власть в таких странах, как Афганистан. Нам не разрешают проводить ни харинам, ни публичных программ, поэтому во время нашего пребывания в Ташкенте мы должны были просто находиться с преданными и прихожанами в храме.
Первое вторжение Моголов в Индию было начато с территории Узбекистана. Тысячу лет назад завоеватль Мухаммед Газзи с большой армией отправился из Самарканда (город к западу от Ташкента) на завоевание
После утренней программы мы со Шри Прахладом вышли в город купить несколько мелочей. Я до сих пор искал средство против комаров! Мы пошли в самый большой магазин, где делают покупки наиболее состоятельные люди. Купить необходимое в этом магазине было очень сложно, поскольку каждый, кто видел нас, из любопытства останавливался поговорить с нами. Люди были вежливыми и почтительными, но их многочисленные вопросы лишили нас всякой возможности купить хоть что-нибудь! За целый час мы прошли по магазину всего двадцать метров. Товары в магазине напоминали что-то из пятидесятых годов в Америке, и я никак не мог найти средство против комаров. Сколько бы я отдал за хорошее средство от комаров! Я вспомнил шекспировского героя Ричарда III, который, падая с коня, в решающей битве за свой трон, закричал: “Коня! Коня! Отдам царство за коня!” Пятница, 9 июня
По случаю Пандава-нирджала экадаши я решил соблюдать полный пост, даже не пить воду. Это было непросто, поскольку мы находились в пустыне, вдобавок почему-то в экадаши часто возникает много сложностей, и этот раз не был исключением.
Сегодня рано утром я получил по КОМу письмо о том, что президенты храмов в Южной Африке хотели отложить ежегодную декабрьскую Ратха-ятру в Дурбане до апреля. Они мотивируют это тем, что Ратха-ятра мешает проведению Декабрьского марафона по распространению книг. Я был рассержен идеей менять планы посреди года и рисковать такой крупной проповеднической программой. После Ратха-ятры прошлого года мы обсудили все за и против и решили по-прежнему проводить фестиваль в декабре. Но недавно кто-то снова поднял этот вопрос, и потом возникло желание перенести фестиваль.
Я за сохранение фестиваля, поскольку когда Шрила Прабхупада в 1975 приезжал в Дурбан, он сказал преданным построить красивый храм и каждый год проводить Ратха-ятру. До 1989 года этого не случилось, но когда я был президентом дурбанского храма, нам удалось провести первую Ратха-ятру, успех был ошеломляющим, и год от года успех все растет. Переносить фестиваль на апрель по многим причинам рискованно: это не праздничное время года в отличии от декабря, следовательно в апреле сложнее собирать средства, и нам могут не дать разрешение на проведение праздника в том месте, где он проходит обычно.
Лично я считаю, на самом деле, проблема в том, что дурбанские преданные не очень сильно проникаются духом Декабрьского марафона, а президенты говорят о Ратха-ятре с точки зрения “философии огородного пугала”. Находясь в Средней Азии, я чувствую себя практически беспомощным сделать что-либо в этом отношении. Из Ташкента, из Узбекистана сложно связываться по КОМу и по телефону, а так же это дорого. После нескольких часов мне удалось дозвониться Бхакти Чару Махараджу. Еще мне удалось позвонить Шрута Кирти, президенту храма в Дурбане. Я восхищаюсь Шрута Кирти, у меня с ним давняя дружба, в разговоре я умолял его поддержать планы по проведению Ратха-ятры в декабре. Он сказал, что это будет обсуждаться в конце недели. Стараясь найти решение, приемлемое для всех, кого это касается, я сказал, что могу взять на себя обязанности по проведению и Декабрьского марафона, и Ратха-ятры. Большую часть времени в сегодняшний экадаши я в душной жаре мерил шагами пол комнаты и молился Господу Джаганнатхе, чтобы Он позволил провести фестиваль, как было запланировано.
После обеда пришла еще одна дурная новость. Когда Винод Бихари пошел в кассы покупать билеты до следующего пункта нашего путешествия - города Душанбе в Таджикистане, ему сказали, что мы находились в Узбекистане нелегально, потому что у нас не было виз! Снова все повторялось, как в дурном сне! Мы въехали в страну, но на границе между Казахстаном и Узбекистаном нас никто не остановил. В бывших советских республиках законы до сих пор очень размытые. Бюрократия продолжается, а законы меняются день ото дня. И вот, выясняется, нам определенно нужны визы. Поэтому Виноду Бихари пришлось прибегнуть к тому способу, который он использовал в Баку. Его отвели в глубину железнодорожного вокзала в темный прокуренный кабинет к “другу”, который мог помочь. Винод заплатил некоторую сумму в американских долларах, и в наших паспортах поставили специальные печати, это были даже не печати, а просто какие-то надписи. Предполагалось, что этого достаточно, но мы не были уверены, пока не добрались до границы.
Поездка в Душанбе обещала быть нелегкой. В деревнях боевики исламских фундаменталистов сражаются с силами правительства, поэтому мы не могли вылететь из Ташкента в Таджикистан на самолете, а поезда для безопасности постоянно меняют свои маршруты. Нет никакой уверенности и гарантии. Кроме того, преданные сказали, что любой поезд это буквально - ”поезд, медленно идущий в ад”. Туалеты никогда не убирают, а окна забиты досками, это вроде защиты, если по поезду будут стрелять. Единственный реальный вариант - ехать в Душанбе на машине. Но это четырнадцатичасовая поездка по территории, находящейся в руках боевиков. Хотя преданные сказали, что боевики, возможно, нас не остановят, все же эта идея заставляет меня немного беспокоиться. Еще они сказали, что пограничники известны тем, что берут некоторую “помощь” либо в виде денег, либо в виде того, что им понравится в чьих-нибудь сумках. Вдобавок, дорога, по которой нужно ехать - это просто грунтовая дорога, проходящая по горному склону, по ширине достаточная только для одной машины.
И снова мы были перед выбором: либо поехать в Душанбе и дать общение преданным, которые редко видят старших преданных и проповедуют в тяжелых условиях, либо выбрать безопасность. Мы решили поехать.
Проблема заключаласть в том, что у нас была всего одна машина. Поэтому Говинда Махарадж собрал всех своих учеников и попросил найти машину, на которой нам можно было бы через Самарканд доехать до Душанбе. Это не очень привлекательное предложение - ехать по территории, захваченной боевиками, в Душанбе, где положение тоже непростое, но ученики Махараджа, желая удовлетворить его, сорвались с места, и четыре часа спустя вернулись с несколькими вариантами: армейский джип, русская Волга, польский фургон Ниса и Мерседес 1970 года. Мы выбрали Мерседес, с профессиональным водителем, которого зовут Борис, но не потому, что нам хотелось прокатиться с шиком, а просто эта машина была самой надежной.
Сегодня после полудня мы с Говиндой Махараджем дали интервью самой большой телестудии Ташкента. Поскольку нас предупредили, что в Узбекистане нельзя никого “обращать в свою веру”, мне было не ясно, как я должен был давать большое телеинтервью. Но репортер показал мне список вопросов, и тогда я понял, каким образом это был возможно. Большинство вопросов касались йоги, но по ходу интервью мы с Махараджем начали открыто говорить о сознании Кришны, об истории Движения, традициях и философии. Никто против этого не возражал, и весь персонал телестудии был захвачен программой, они сказали, что она выйдет в эфир в субботу, в лучшее время. Я отнесся ко всему этому, как к проявлению мистического могущества Кришны.