Дневник юной леди
Шрифт:
– Таня, а где ты с ним познакомилась? – поинтересовалась Жанна.
– В автобусе, что ли? – хихикнула Настя.
Внутри стало неприятно, бе-е-е, точно жабу лизнула. Неужели меня теперь будет раздражать каждое ее слово?
Люся удивленно заморгала.
– Ты чего, говорить, что ли, не хочешь? Колись!
– Ой, что за глупость, да мы знакомы всю жизнь! Брат он мой.
– А чего раньше не сказала?! – возмутилась Настя. – Ты просто обязана меня с ним свести!
«Мечтай-мечтай», – злорадно подумала я и с каким-то особым удовольствием сказала:
– У него серьезно с той девчонкой в полосатых шортах, так что забудь.
– Бли-и-ин, а может, все-таки...
– Не-а, у них серьезно! – О намереньях Юли я понятия
Начался матч. Я со своими думами о Юле с Настей даже не заметила, как разыграли мяч. Команда у первого отряда что надо, парни высокие, широкоплечие, не чета хлюпикам из нашего. Рома ведет мяч, уверенно огибает маленьких соперников... интересно, не стыдно ему сражаться с такими? Защита пройдена, удар и... штанга. С трибун доносится разочарованное: «У-у-у-у», девчонки показывают большой палец вниз, типа «отстой». На поле происходят какие-то перестановки. Сколько играла, правил до сих пор не поняла. Мне просто нравилось бегать и пинать мяч, а получалось у меня порой лучше, чем у многих мальчишек!
Мяч наконец у Вадика! Ура! До чего же он хорошенький, как серьезен, сосредоточен, сразу видно, профи, умеет... Рома! Будь неладен этот Рома, отнял мяч. Ну же, Вадик, что ж ты стоишь! Надо бежать! Бежать! Даже я это понимаю.
Уже после первого тайма мне стало абсолютно ясно, что мой герой – моя судьба – абсолютно не владеет мячом. Хлюпики и то куда проворнее, чем их капитан. Один гол всего лишь умудрились забить, хотя их заслуги тут мало. Это толстяк в оранжевых кедах из первого отряда в свои же ворота случайно зафиндилил. Бедный Вадик, какой стыд. И зачем он только играет? Вот хочется человеку потеть без толку! Да кому он нужен, футбол этот?! Мы на велосипедах будем кататься! В конце концов, на скейте! На одном, вдвоем. Вечер, парк, солнышко садится за голубыми елями, с такими длинными иголочками, гладкий асфальт, а мы едем... свежий ветерок треплет мои волосы, они летят за мной, преданно жмутся к его щеке, щекочут шею, он улыбается, и я чувствую его улыбку ухом, потому что улыбается он, прижимаясь губами к моему виску. Он шепчет: «Я не могу без тебя жить, моя любовь», а я...
– Замена! Замена! У нас замена! – заорали на поле.
Орет мой брат, но мне все равно, не хочу ни на кого смотреть, кроме Вадика. Он стоит посреди поля величественно, как гладиатор! Ну и парня я себе заказала! Меня распирает от гордости. Хочется, чтобы все знали – он МОЙ, это мне его прислали, потому что я, видимо, очень хорошо вела себя в этом году и училась на четверки!
– А это кто там такой? Еще новенький? – восторженно воскликнула Настя.
Мне хочется заткнуть уши, лишь бы не слышать ее болтовни. Она сбивает меня с мысли о Вадике!
Жанна ей нехотя ответила:
– Только не говори, Насть, что ты снова влюбилась, я этого не переживу!
– Да уж, оставь в лагере хоть одного парня, которого бы ты не любила! – поддержала Люся. Видно, ее тоже любвеобильность Насти начинает раздражать, хоть она и прячет свое недовольство за шутливым сарказмом.
А я довольна. Понимаю, травить втроем одну несчастную, самую младшую из нас Настю – это низко, но, как всегда, не могу ничего с собой поделать. Мне приятно сознавать, что окружающие улавливают мое настроение и, по сути, говорят за меня. Чувствую себя этаким манипулятором. Быть хорошей – это великий труд! Ну да ладно, по поводу Насти я раскаюсь потом, это никогда не поздно, сейчас есть кое-что поважнее...
– Мя-а-ач! – внезапно закричали со всех сторон.
Я повернула голову, в глаза ударил песок, а затем мяч обрушился мне на голову с такой силой, что я отлетела к скамейкам. А пока летела, успела подумать: «Вадик смотрит, а я в белом». В глазах почернело, больше ни о чем не думалось, точно все мысли мячом вышибло.
– Черт, неужели не мог попасть в кого-нибудь другого?! Целая трибуна девичьих голов!
Ну и злющий голос. Это мой брат! Давно я не слышала у него такого сердитого тона. Так он говорит очень редко, в основном, когда я ломаю его компьютер своими играми в Симов. Мальчишкам не понять этой гениальной игры. Как же голове больно... и спине. Теперь ясно, что чувствуют истинные леди, когда падают с лошади. Загадка только, как им удается оставаться по-прежнему прелестными и гордо вздергивать подбородок, в то время как я не могу даже пошевелиться?
– Ты же не думаешь, что я специально в нее целился!
Хорошо же меня ударили, раз голос уже невесть чей чудится. Глюки.
– Скажу ей, что это я, – пробормотал Рома, – тебя она и так ненавидит!
– Долго вы языками будете чесать?
Это Жанна возмущается. Мысли вернулись ко мне, поэтому я улыбаюсь. Или только думаю, что улыбаюсь, губы, кажется, не двигаются. Стоп-стоп-стоп. Кого я там ненавижу? Я всех люблю. Тьфу... конечно, не всех, но ненавидеть это уж слишком. О чем Ромка говорит, с кем он говорит? Я медленно приоткрываю глаза, лицо щекочет песок, он скатывается за шиворот платья. Моего белого платья! Я лежу на земле, в песке и траве. Вадик! От мысли, что он видит, как я тут постыдно разлеглась, у меня начинает крутить желудок. Вот-вот вырвет. Такого со мной еще не случалось. А если лежишь на спине и тебя начинает рвать, можно захлебнуться? Наверно, нужно повернуть голову набок. А если не будет сил это сделать? Если меня парализовало – не пошевелиться? Если парализовало язык – не крикнуть? Ведь сколько людей умирает из-за глупцов, которые стоят и не могут оказать первую медицинскую помощь! Что, если это мой случай?! Нет, это ерунда какая-то, не для того я появилась на свет, чтоб меня убили мячом в первый день пребывания в лагере!
Я широко раскрыла глаза и села. Вокруг толпился народ.
– Ну, слава богу, – неожиданно громко воскликнула Люся, – мы перепугались!
Рома помог мне подняться, попытался отряхнуть, но это оказалось излишним, грязь намертво въелась в тонкую ткань. Нам сейчас не помог бы даже Умывальников начальник и мочалок командир, а в быту просто стиральный порошок «Миф».
– Тань, ты... э, прости, – брат виновато пожал плечами. – Случайно вышло.
Я покрутилась на месте, в поисках настоящего виновника, но заметила Вадика и замерла. Он стоял возле ворот соперников и... просто немыслимо! Мой нафантазированный – МОЯ судьба, в то время, как все с замиранием сердца ждали, когда я очнусь, он стоял в стороне. Не просто стоял, а бесстыдно целовался со своей Алей! Они и сейчас продолжали лобызаться, как... как последние негодяи!
– Не знаю, чего он так отлетел, – продолжал зудеть в ухо брат. – Может, ветром снесло чуток, но вообще...
– Да замолчи ты! – не выдержала я.
Как же это подло! То же самое, что танцевать на могиле своего пращура! Мой принц должен был стоять тут, на этом самом месте! На коленях! По его щеке должна была катиться скупая мужская слеза! Он должен был делать мне искусственное дыхание, а он...
– Ты как себя чувствуешь? – тронула меня за плечо Настя.
Ее еще не хватало! А может, это все из-за нее? Может, не стоило про нее плохо думать, а потом откладывать раскаяние? Может, и сейчас не стоит? А то оторвет еще ветром штангу от ворот и прибьет меня окончательно.
– Спасибо, Настя, – я улыбнулась ей вполне искренно, – все нормально.
– Сходим в медпункт? – спросил Рома.
Моя резкость его не обидела, это хорошо, не люблю с ним ссориться.
Откуда-то сбоку раздалось:
– Где она? Нужно же аккуратнее! А ну разойдитесь! – Ко мне с аптечкой продралась Лена, а за ней наша вожатая. Обе выглядели испуганными и взволнованными.
– Уже все нормально, – попытался успокоить их Рома, но Лена отмахнулась.
– Где Донских? Я ему дам сейчас по шее.